Берта Зуттнер - Долой оружие!

• Название: Долой оружие!
• Автор: Берта Зуттнер
• Издательство: 2-е изд. Ф.Павленкова
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1903

Книга рассказывает о жизни молодой женщины, судьба которой была искалечена европейскими войнами 60-х гг. XIX в. Это горячий протест против войны, написанный с большим знанием дела и огромным запасом наблюдений, протест с точки зрения жены, матери и семьи, много претерпевшей от ужасов войны.

По изданию Ф. Павленкова, 1903. Предисловие Р. Сементковского.

---

— Но ведь ты знаешь, что я смотрю на этот предмета не с религиозной, а гуманитарной точки зрения, и на ней-то главным образом основываются мои сомнения.

— Ну, духовному лицу этого не следует выставлять на вид, иначе он перенесет поднятый нами спорный вопрос на другую почву. Стремление к миру со стороны свободных мыслителей не наталкивается ни на какое внутреннее противоречие, а мне именно хочется заставить этого старшого пастора при армии, т. е. представителя христианского военного мира, разъяснить противоречия между заветами христианской любви и правилами ведения войны.

Пастор Мельзер аккуратно явился в назначенный час. Очевидно, его соблазняла перспектива прочитать поучительную проповедь для обращения меня на путь истинный. Я же, напротив, ожидала этой беседы с несколько тяжелым чувством, так как мне приходилось до известной степени быть в данном случае актрисой. Но для пользы дела, которому посвятил себя Фридрих, надо было решиться на это маленькое лицемерие, оправдываясь правилом: «цель освящает средства».

После первых приветствий, мы уселись втроем на низкие кресла перед затопленным камином, и советник консистории заговорил:

— Позвольте мне, сударыня, прямо приступить к цели моего визита. Дело идет о том, чтобы облегчить вашу душу от некоторых сомнений, которые кажутся вам как будто основательными, но в сущности — не более, как пустые софизмы.

Например, вы находите, что заповедь Христова о любви к врагам, а затем его изречение: «кто берет меч, тот от меча погибнет» — противоречат обязанностям солдата, уполномоченного наносить неприятелю всяческий вред…

— Конечно, г. советник консистории, это противоречие кажется мне неразрешимым; ведь и в заповедях прямо сказано: «не убий».

— Ну да, при поверхностном суждении, это ставит вас в тупик, но если вникнуть в суть вещей, то противоречия исчезают. Что же касается шестой заповеди, то ее правильнее было бы изложить так (и таким образом она переведена в английском издании Библии: «ты не должен совершать убийства»; убиение же для защиты не есть убийство. Война, в общем, та же защита по необходимости. Мы можем и должны, согласно кроткому внушению нашего Искупителя, любить врагов своих, но это еще не значить, чтобы мы были обязаны терпеть явную несправедливость и насилие.

— Однако, из этого опять-таки прямо проистекает, что одни оборонительные войны справедливы, и люди только тогда имеют право прибегать к мечу, когда враг вторгнется в их пределы. Если же и неприятельская нация будет держаться того же правила, каким же образом тогда начнется драка? В последнюю войну, ведь это ваша армия, г. советник консистории, переступила наши границы…

— Когда нужно отразить врага, милостивая, государыня — а на это мы имеем священнейшее право — нет никакой надобности пропускать благоприятный момент, выжидая вторжения в нашу страну. Смотря по обстоятельствам, каждый государь может первый начать военные действия против того, кто нарушает справедливость и творит насилие. Тут он как раз исполняет евангельское изречение: «взявший меч, мечом погибнет». Он заступает место слуги Господня и мстителя, когда стремится погубить мечом поднявшего против него меч.

— Нет, тут верно есть какой-нибудь неправильный вывод, — сказала я, — качая головой, — по крайней мере, обе враждующие стороны не могут оправдываться одним и тем же…

— Что же касается вашего мнения, — продолжал пастор, пропуская мимо ушей последние слова, — будто бы война сама по себе не угодна Богу, то всякий, твердо знающий Библию, христианин без труда опровергнет это. В святом Писании ясно сказано, что Господь сам повелел народу израильскому завоевать обетованную землю. Он вел Израиля к победе и благословлял его на битвы. В четвертой книге Моисеевой (21, 14) говорится об особенной книге войн Иеговы. И как часто прославляется в псалмах помощь Божия народу своему в ратном деле. Разве вам неизвестно изречение Соломона (22, 31): «Конь стоит, оседланный для дня битвы, но от Господа исходит победа». В 144 псалме Давид благодарит и славит Господа, своего защитника, Который учит «руки его сражаться и длани его воевать».

— Значить, существует разногласие между ветхим и новым заветом: Бог древних евреев был воинственный, а кроткий Спаситель Христос возвестил нам евангелие мира и учил любви к ближним и к врагам.

— Позвольте, и в новом завете Иисус Христос в одной притче (евангелие от Луки, 14, 31) говорить безо всякого порицания о царе, который хочет идти войною на другого царя. Как часто приводить также апостол Павел сравнения из военной жизни. Например, он говорит (послание к римлянам, 13, 4), что начальство недаром носит меч, что начальник есть слуга Божий и мститель творящим беззаконие.

— В таком случае, в самом Священном Писании заключается противоречие, на которое я указываю. Если то же самое, по вашим словам, находится и в Библии, то вы не можете его отрицать.

— Вот как виден сейчас поверхностный и вместе с тем надменный способ суждения, который хочет поставить наш собственный слабый разум выше слова Божия! Всякое противоречие носит на себе печать несовершенства, а потому несвойственно божественному: если уж я доказываю, что какое-нибудь мнение высказано в Библии, значит в нем не может быть противоречия, хотя бы оно и казалось непонятным человеческому уму.

Я хотела возразить, что в Библии могут быть места, искаженные передачей или вообще несогласные с духом христианства, но воздержалась, чтобы не удалиться от главного предмета спора.

— Позвольте, г. советник консистории, — вмешался Фридрих, — я приведу вам в примерь слова одного оберстштюкгауптмана XVII столетия, который еще убедительнее вас доказывает позволительность ужасов войны, ссылаясь на Библию. Я приберег интересный документ и прочитал уже его моей жене, но она не соглашается с духом этого сочинения; сознаюсь, что и мне самому оно кажется немножко… резким… Желательно было бы выслушать ваше мнение о нем. Если позволите, я принесу сюда рукопись.

Он вынул из ящика письменного стола бумагу, развернул ее и стал читать:

«Дело ратное есть от Бога; ему научил людей сам Господь. Первый воин был поставлен Им с обоюдуострым мечом во вратах райских, дабы преградить туда путь первому бунтовщику — Адаму. Во второзаконии читаем, как Иегова ободрял народ свой обетованием победы и дал рати израильской авангард из священников своих.

Первый правильный бой происходил под городом Гаем. В сию войну иудейскую, солнце стояло на тверди небесной недвижимо, дабы сыны израилевы успели одержать победу, истребить многие тысячи врагов и казнить царей вражеских.

Всякое кровопролитие и всяческая казнь врагу и ярость на войне одобряются Богом, ибо Святое Писание переполнено повествованиями о них, и сие довольно подтверждает, что война праведная есть от Бога, и посему всяк муж благочестен, ничто же сумняшеся, может служить во вся дни живота своего и умереть в военном звании. Врагов же своих может он жечь и опалять, и кожу с них сдирать, закалывать их и на куски разрубать, — все это праведно есть; аще же умствует кто о сем лукаво, грех творит. В ратном деле не наложил Господь ни на что запрета людям своим, ибо указаны Им самим наижесточайшие способы изводить врага.

Так, пророчица Девора пригвоздила к земле деревянным колом голову военачальника, царя хананейского Сисары. Гедеон, вождь народа, поставленный Богом, разделался по-солдатски со старейшинами в Сокхофе, не получив от них провианта для рати своей: виселица и колесо, меч и огонь были ему недостаточны для наказания; колючим терновником повелел он сечь виновных и молотить зубчатыми молотильными досками. И все это было праведно перед очами Божиими. Царственный пророк Давид, муж по сердцу Господню, подверг жесточайшей казни побежденных им уже детей Аммона в Раббаофе. Мечами приказал он рубить их, проехать по ним железными колесницами, резать их на куски и месить, яко глину для кирпичей. И так поступал он во всех городах Аммона. Далее, он…»

— Это мерзко, отвратительно! — перебил возмущенный пастор, — только грубому наемному солдату одичалых времен тридцатилетней войны могло прийти в голову приводить такие примеры из Библии в оправдание возмутительных жестокостей против врага. Мы возвещаем теперь совсем иное учение: на войне нужно стремиться только к тому, чтобы сделать безвредным противника, при чем позволяется конечно его убивать, однако безо всякого злого умысла против жизни отдельного лица. Если ж такое намерение или жажда убийства и жестокости обнаружится по отношению к беззащитным существам, тогда убийство на войне становится таким же безнравственным и непозволительным, как и в мирное время. Да, в предшествующих столетиях, когда вражда и распри были преобладающим явлением, когда предводители ландскнехтов и бродячий люд обратили войну в ремесло, какой-нибудь оберстштюкгауптман мог писать подобные вещи. Теперь же никто не вступает в ряды войск по найму и ради добычи, не зная, против кого и зачем идет он воевать; теперь люди сражаются за высшие, идеальные блага человечества, за свободу, самостоятельность, национальность, за право, за свою веру, честь, порядок и нравственность…