Дональд Гамильтон - Устрашители

• Название: Устрашители
• Автор: Дональд Гамильтон
• Жанр: Шпионский детектив

---

Еще доводилось призадуматься о навестившей меня китаянке, чье имя Китти не упомянула вообще ни разу. Китаянка тоже вела себя не самым естественным образом. Ее народ злопамятен отнюдь не меньше любого другого — даже, наверное, чуточку больше. И все-таки бывшая подружка, жестоко мною оскорбленная дщерь мстительного Востока, пролетела пят сотен миль, дабы утешить страждущего изменника и снять с его подлой души тяжелое бремя.

Так она уверяла.

Рассуждать в подобном ключе было, безусловно, вопиющей гнусностью — но бедный, оглушенный, беспамятный мозг не мог отделаться от навязчивой мысли, что, вернее всего, девица проведала о моей амнезии и примчалась проверить, какие сведения мистер Мэдден способен восстановить в извилинах, а какие нет. Это наталкивало на законный вопрос: а на кой ляд Салли Вонг понадобилось наличие моих воспоминаний или отсутствие оных? Да, она служила в компании, предоставившей самолет и пилота. Сказала, будто амурничала с Гербертом Вальтерсом. Только ежели призадуматься по-настоящему, следовало признать любопытный факт: ни малейшего свидетельства, что Герби Вальтерс действительно погиб, не обнаруживалось. А единственной достоверно зарегистрированной жертвой катастрофы был я сам. Рассматривая события под этим углом зрения, который, кажется, никому иному и в голову не пришел, я обнаружил уйму преинтересных возможностей, каждая из коих определенно грозила моему здоровью и благополучию.

Я решил вернуться к отправной точке своих рассуждений, сиречь, к беседе с доктором Лилиенталем, поведавшим: когда Вашингтон запросили об отпечатках моих пальцев, соответствующие ведомства вполне официально сообщили, что отпечатки принадлежат П. Мэддену. А одной из немногих автобиографических подробностей, известных П. Мэддену, наверняка была следующая: он родился и рос в качестве М. Хелма.

Вдруг в позабытом прошлом этот мистер Хелм по неизвестному — всего скорее, преступному — поводу переменил имя? Да так переменил, что ни в единой правительственной картотеке не сохранилось ничего, кроме новых данных о новоявленном Поле Мэддене?

Фу! Неосуществимо. И немыслимо. И невозможно для заметающего следы одиночки. Несколько лет я служил газетным репортером. Водил автомашину. Платил налоги. Должны были, обязаны были наличествовать груды записей, касавшихся Мэттью Хелма, юного фотографа. Не имея понятия, брали у меня когда-нибудь отпечатки пальцев или нет, я все же резонно рассудил: при подобном роде занятий хоть однажды, а требовалось разрешение властей, удостоверение, пропуск — ибо Новая Мексика буквально кишит секретными объектами. Отпечатки пальцев Мэттью Хелма безусловно покоились в архивах, вместе с прочими сведениями о его персоне.

Также нельзя было не учитывать высокую вероятность того, что Мэттью Хелм служил в армии; хотя ничего подобного я не припоминал. Короче, все десять отпечатков, с их узорами, завитками и петлями, наверняка и несомненно хранились где-то под ярлыком «Хелм». Но вашингтонский компьютер невозмутимо изрыгнул «Мэдден»...

Оставался единственный разумный вывод.

Я не был заметавшим следы одиночкой. Некто весьма влиятельный и высокопоставленный велел тщательно перепрограммировать электронный мозг, дабы тот указывал на Мэддена, если нажимают кнопку «Хелм».

Отлично. Положение чуток прояснялось. Пожалуй, этот же некто обосновал меня в Сиэтле, снабдив нужными визитными карточками, жилищем, фотокамерами, лабораторией и прочими неотъемлемо сопутствующими прелестями. Создал несуществовавший ранее образ. Легенду.

А задавать себе эдакие труды, производить на свет Божий репортера Мэддена, специализировавшегося на снимках живой природы, могли только затем, чтобы парень спокойно выполнил важное секретное задание... Вопрос: какое именно?

Я скривился. Тут оставалось лишь строить догадки.

До чего же странно, если пораскинуть мозгами...

Лежал спокойнехонько в чистой уютной больнице; предстояла еще, по крайности, неделя тщательного лечения у квалифицированных докторов, которые лишь улыбались и плечами пожимали, когда я спрашивал о сроке выписки... Вдруг — бац! — необъяснимый телефонный звонок, непонятные посетители, непостижимые признания. И врачи начинают лезть вон из кожи, стремясь поскорее избавиться от вашего покорного...

Что приключилось?

Кажется, ничего особенного.

Кто-то, правда, взял и взорвал канадский паром...

* * *

— Смотри! — воскликнула Китти. — Мы почти прибыли!

Ванкувер оказался живописным городом, обрамлявшим огромную морскую бухту и, в свой черед, обрамленный белой горной грядой. Аэропорт располагался в равнинной дельте реки Фрэзера, к югу от города, на весьма приличном расстоянии. Поскольку дожидаться, покуда вывезут багаж, было незачем — я прилетел с маленькой дорожной сумкой, где покоились лишь пижама да зубная щетка, а у Китти наличествовал крохотный чемоданчик, отлично умещавшийся меж сиденьями, — такси подкатило тотчас и помчало нас обоих прочь.

— В гостиницу «Ванкувер», пожалуйста, — велела Китти водителю и тесно прижалась ко мне, положив на колени коричневый кожаный ридикюль. Покосилась, пояснила:

— Пересядем в мой автомобиль. Не хотелось бросать малыша на аэродромной стоянке; загнала в гараж гостиницы, уплатила, попросила приглядеть. А к самолету приехала на гостиничном лимузине.

Улицы были влажны после недавнего ливня, однако для разнообразия сквозь тучи пробилось яркое солнце. Ехать пришлось долго, минуя многочисленные длинные мосты. Наступил ясный, погожий день, и все мои предшествовавшие умозаключения показались чистейшей воды бредом. В конце концов, я просто бедолага с не вполне выздоровевшей головой, которая почти не припоминает прошлого. К чему валять вопиющего дурака? Измышлять загадочную вашингтонскую личность, маяться манией величия, связывая поспешную и нелюбезную выписку с окаянным взрывом подло заложенной бомбы?..

Китти положила на мое предплечье мягкую ладонь:

— Опять задумываешься над ненужным? — упрекнула она. — Сию минуту прекрати. Забудь об утраченных воспоминаниях! Лучше обмозгуй меню сегодняшнего обеда. Могу соорудить великолепное филе горного лосося и еще припасла бутылочку того дивного австралийского вина, из тех, что ты привозил в прошлый раз. А если плотно есть не желаешь — скажи, придумаю что-нибудь вкусное и очень легкое...

— Ни в коем случае. Звучит изумительно, просто слюнки текут.

Я посмотрел в окно такси.

— Удивительно: все кажется ужасно знакомым. Гостиница «Ванкувер»? Большое старомодное здание в центре города? На углу улиц Буррарда и Джорджии, правильно? Черт возьми, отлично представляю отель — но вот себя глядящим на него представить не в состоянии. Точно читал подробный иллюстрированный путеводитель — и только.

— Тубо, Рекс, тубо! — рассмеялась Китти. — На сладкое обещаю ванильное мороженое с домашней клубничной подливкой. Сразу избавишься от привкуса больничной стряпни... И угощу рюмочкой мексиканского ликера. Тоже тобою привезен. «Калуа», верно?

Я знал: «Калуа» — коричневая жидкость, напоминающая крепко разведенный спиртом черный кофе. Но когда и как доставил эту мерзость нареченной своей — хоть убейте, вспомнить не мог. Зато напрашивался новый, интересный вывод: я был пламенным ухажером и галантным кавалером. А человек, получивший серьезное, секретное задание, снабженный тщательно подготовленной легендой, навряд ли стал бы эдак ухлестывать за хорошенькими девицами восточной и западной выделки, ежели страсть не имела прямого либо косвенного отношения к делу. Агента не внедряют в сопредельную страну, чтобы предоставить ему возможность невозбранно резвиться и упражнять мужские достоинства с посторонними, никому не потребными дамами...

Китти произнесла:

— Дорогой, когда приедем в гостиницу, пожалуйста, будь умницей и слушайся меня во всем!

Голос прозвучал натянуто и немного странно.

Я покосился.

Китти направляла на меня извлеченный из ридикюля маленький никелированный пистолет.

Автоматический.

Глава 6

Предательство было наигнуснейшим, безо всякого сомнения, и вашему покорному слуге, пожалуй, следовало бы вознегодовать, разъяриться и взбелениться. Но я подсознательно ждал чего-то недоброго: девица не внушала полного доверия. Да и другие подозрения возникали. В преизбытке.

Я вспомнил: в аэропорту Принца Руперта никого не обыскивали, никого не прогоняли сквозь детекторы металла. У Китти не возникло ни малейших затруднений. Я уставился на оружие.

К вящему изумлению моему, встроенный в мозгу компьютер исправно и проворно уведомил: «Астра-Констебль», самовзводный, с открытым курком, калибра 38 АПК. АПК значит «автоматический пистолет Кольта», их давно прекратили выпускать, но патроны, предназначавшиеся для этой системы, использовались другими фирмами.

И пистолет, припомнилось мне, вовсе не никелированный, а хромированный...