Дональд Гамильтон - Закоулок убийц

• Название: Закоулок убийц
• Автор: Дональд Гамильтон
• Жанр: Шпионский детектив

---

— Ей было поручено выяснить пути эвакуации и определить местонахождение их базы, а также, по возможности, узнать противника в лицо. После этого она должна любой ценой бежать оттуда. Ну и, разумеется, доложить. Вот и все, что от нее требуется.

— Я бы сказал, что это немало, сэр.

— Да. К сожалению, мне пришлось внести коррективы в первоначальный план. Мы получили новые сведения. — Чуть поколебавшись. Мак придвинул к себе лист бумаги, взял шариковую ручку и написал одно-единственное слово. Потом отложил ручку, перевернул бумагу и передал ее через стол мне. — Знаешь, что означает это слово, Эрик?

Я взглянул на бумагу. На ней печатными буквами было выведено слово “АПДОС”. Для меня оно не значило ровным счетом ничего.

— Нет, сэр, — ответил я. — Сейчас все так любят играть в аббревиатуры, что я уже отчаялся угнаться за всеми новинками.

Мак придвинул к себе пепельницу, поджег лист бумаги, подождал, пока он сгорит до конца, и аккуратно растер пепел.

— За этим словом укрывается одна из главных военных тайн Вашингтона, так что ты его, естественно, никогда не видел.

— Естественно.

— Это очень большая тайна, — серьезным тоном произнес Мак. — Кроме нас и русских, никто о ней не знает.

— Понимаю, — произнес я.

— С другой стороны, русским известно меньше, чем они хотели бы знать. Ты что-нибудь знаешь про подводные лодки, Эрик?

— Да, сэр. Они, как правило, плавают под водой.

— Еще совсем недавно твою остроту восприняли бы вполне серьезно, — сказал Мак. — До недавнего времени субмаринами называли надводные корабли, способные на короткое время погружаться в воду. Даже тогда они считались мощными боевыми средствами. Почему?

— Думаю — потому, что под водой их не видно.

— Совершенно верно. А с изобретением компрессоров, а затем и ядерного топлива это преимущество резко возросло. Подводные лодки получили возможность оставаться в погруженном состоянии длительное время. Радары под водой не работают. Сонары недостаточно мощны и ненадежны; к тому же они должны сами находиться в воде. Это не позволяет применять их на самолетах — единственном средстве эффективного патрулирования крупных акваторий. — Мак посмотрел на меня так, как смотрит строгий преподаватель на нерадивого ученика. — Знаешь, какого нашего оружия больше всего опасаются русские?

Я пожал плечами.

— Думаю, что тяжелых бомбардировщиков, сэр. Или ракет с ядерными боеголовками.

— Если они до сих пор не нашли противоядие против наших бомбардировщиков, угрохав столько времени на решение этой проблемы, они не так умны, как я думал. А у межконтинентальных ядерных ракет тоже есть крупный недостаток — их пускают с установок постоянного базирования, которые может засечь вражеская разведка — благо мы их не слишком укрываем, — и принять контрмеры. Нет, самое опасное для них оружие — то, которое они не в состоянии нейтрализовать, поскольку его не видно. Это оружие, которое мы разместили в Шотландии, в Холи-Лох, — подводные лодки “Полярис”. — Мак встал, прошагал к окну и продолжил, не поворачиваясь ко мне: — Конечно, то, что я тебе сказал, отражает точку зрения военного флота. Представитель сухопутных войск или авиации мог бы нарисовать совсем другую картину. Тем не менее, адмирал, с которым я беседовал, был весьма убедителен.

— Да, сэр.

— На борту каждой субмарины “Полярис” находится шестнадцать ракет “Полярис”, — сказал Мак, любуясь безоблачным небом. — В настоящее время радиус поражения у них — тысяча миль, но он постоянно увеличивается. Сейчас у нас — точные цифры составляют тайну — скажем, полдюжины таких субмарин, но их число довольно быстро увеличивается. Но даже полдюжины таких штуковин, рыскающих в северных морях, вызывают бессонницу у кремлевского правителя. Как-никак, девяносто шесть ядерных ракет, спрятанных под поверхностью моря, нацелены на его крупнейшие города. И, самое главное — субмаринам даже не надо всплывать, чтобы произвести пуск. И противник бессилен — если только не сможет обнаружить их заранее. — Мак замолчал, потом продолжил: — Слово, которое я написал, АПДОС, обозначает “авиационный прибор для обнаружения субмарин”.

Мак вернулся на свое место и уселся лицом ко мне. Сложив вместе кончики пальцев, он уставился на свои руки.

— Мы не знаем, — сказал он, — планов противника. Не знаем, насколько они готовы рисковать. Мы, однако, знаем, что подлодки “Полярис” представляют для них угрозу. Если же они сумеют заполучить в свои руки средство, позволяющее нейтрализовать эту угрозу... Мак выразительно пожал плечами.

— А это возможно?

— Нет, — ответил Мак. — Само средство надежно защищено. Чертежи тоже. Но вот человек, который его изобрел и разработал эти чертежи, исчез. Доктор Норман Майклс.

— Понятно. — Я задумчиво сдвинул брови. — Его похитили?

— Он был на отдыхе. А пропал, катаясь на маленькой яхте в заливе Чезапик. К вечеру, как часто случается, ветер стих. Проплывавший мимо катер предложил взять его на буксир, но Майклс отказался, заявив, что доберется под парусом. После наступления темноты друзья, у которых он остановился, вышли на его поиски и вскоре наткнулись на яхту, которая мирно дрейфовала в заливе. Однако на борту не было ни души.

— Тот факт, что он отказался от буксировки, может говорить о многом.

— Да, в том случае, если ты не знаешь моряков, — сказал Мак. — Настоящий яхтсмен — а Майклс безусловно относился к их числу — скорее провел бы в открытом море всю ночь, пытаясь уловить хоть слабое дуновение ветра, чем дал бы отбуксировать себя на тросе.

— Что ж, придется поверить вам на слово, — сказал я. — Эти морские штучки не по мне.

— Подробности нас сейчас не интересуют, как и то, добровольно или нет исчез Майклс. Сам знаешь — его могут заставить выложить все, что ему известно. Современные фармакологические средства развяжут язык кому угодно. Вот этого нельзя допустить ни в коем случае. Вот почему нам — тебе — нужно прибегнуть к столь жестоким мерам, чтобы как можно быстрее подсунуть им Джин. Если нам повезет, и ее с Майклсом подготовят для отправки в одной партии — а судя по всему, эти отправки происходят не так уж часто, — наши шансы на успех возрастут. Но мы должны успеть, пока он еще здесь.

— Да, похоже, бедной девушке придется здорово попотеть. Мало того, что ей нужно обвести этих людей вокруг пальца, внедриться в их организацию, организовать побег, так ей придется еще тащить на спине беспомощного профессора.

— Доктор Майклс не такой уж беспомощный. Кстати говоря, ему еще нет и пятидесяти, он крепок как железо, и женщины находят его привлекательным.

— Ну, разумеется. Сейчас они все герои, хотя я предпочел бы оказаться в передряге с одним из докторов старой закалки, пусть даже немощным и беззубым.

Мак сказал, как будто меня и не слышал:

— И я вовсе не говорил Джин, что она должна бежать вместе с доктором Майклсом. Даже если ей посчастливится оказаться с ним вместе.

Я посмотрел на него, подумав, что ослышался.

— Я туго соображаю, сэр. Объясните, пожалуйста, сначала.

— Если она сумеет его вызволить — прекрасно, — терпеливо пояснил Мак. — Однако, как ты сам справедливо подметил, это может оказаться, ей не под силу.

— И?

— Джин получила четкие и ясные инструкции, — сказал Мак. — Не вижу причин держать тебя в неведении, тем более что этих же инструкций придется придерживаться и тебе, если ты вдруг окажешься в подходящей ситуации. — Мак посмотрел мне прямо в глаза и отчеканил: — Инструкции эти таковы. Ни под каким видом сведения, которыми располагает доктор Майклс, не должны покинуть нашу страну. Как достигнуть этого результата — целиком и полностью зависит от возможностей агента-исполнителя. Никаких вопросов задавать не будут. Все понятно?

Я глубоко вздохнул.

— Да, сэр. Все понятно.

Глава 3

Сидя в номере мотеля в ожидании Джин, я гнал от себя прочь эти мысли. Во-первых, это не те мысли, которые помогают скоротать время, а во-вторых, если кому и ломать над этим голову, то самой Джин, а не мне.

Просматривая измятую газету, я вычитал, что ураган Элоиза задал приличную трепку побережью Флориды; этого урагана как раз ждали, когда я покидал Кубу. В газете не говорилось, насколько далеко на север он может забраться. В нашей профессии, правда, считается, что плохая погода обеспечивает нам преимущество; кроме того, я рассчитывал покончить с заданием до того, как ураган пробьется к северу, — покончить и вылететь в Техас.

Я отбросил газету в сторону и подумал про Гейл Хендрикс. Говоря по чести, насчет полугода я преувеличил — я еще тогда предупредил Гейл, что наша договоренность носит условный характер — в нашем деле все слишком быстро меняется. Однако, уже вернувшись в Вашингтон с Кубы, я допустил ошибку — отправил ей телеграмму, что все складывается в нашу пользу; теперь придется посылать новую телеграмму. А ведь Гейл ни капли не похожа на Пенелопу, способную годами дожидаться своего Одиссея...