Андрей Стерхов - Атака неудачника

• Название: Атака неудачника
• Автор: Андрей Стерхов
• Издательство: АЛЬФА-КНИГА
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-93556-951-8

Так уж выходит по жизни, что у каждого дракона, как и у каждого хирурга, есть своё персональное кладбище. Не знаю, правильно это или нет (не мне о том судить), но так было, так есть и так будет. Не нами заведено, не нам и прекращать. Пока существует на белом свете драконы, будут появляться Охотники, и будут продолжаться кровавые сечи один на один. И пока не перебьют Охотники всех драконов, будут золотые драконы в Ночь Полёта истреблять грешников, поскольку праведники — по какому-то глупому несправедливому закону — умирают сами и гораздо чаще.

---

А в то же самое время Володя Щеглов по прозвищу Нырок и ещё четыре бойца делали свою работу, кончали приблудного демона. Переведя себя в состояние левитации, они с мечами наперевес ловко перескочили через забор, разлетелись, словно звено истребителей на параде, веером, взяли растерявшегося человекоубийцу в плотное кольцо, и в два счёта порубили злыми лучами на куски. Несколько точных выпадов, несколько решительных дружных взмахов и всё. Только эхо испуганного визга, заглушённого предсмертным хрипом, и уже после кем-то из бойцов зачитанного заклинания отпора — ослепительные брызги в разные стороны. Бардовые такие жирные брызги, которые, вспыхивая ярко, гасли не сразу, а уже на подлёте к земле.

Насладиться в полной мере мрачной красотой этого своеобразного салюта мне не довелось, нужно было срочно снять заклятие и вернуть спящему мальчонке его подлинный вид. Чем, собственно, я без промедления (промедление в таком деле уж точно смерти подобно) и занялся.

Жутковатые метаморфозы, отслеживать которые было тяжело, но необходимо, практически уже закончились, когда во двор с мерзким воем влетела машина, замаскированная под обычную карету скорой помощи. Указав водителю, куда подъехать, Архипыч обнял меня по-дружески и сказал с видимым облегчением:

— Молоток ты, Егорушка. Справился почище любого великого. Теперь любимый город может спать спокойно.

— Не фига подобного, — возразил я и показал ему пакет с журналом.

Глава 14

Когда я в общих чертах обрисовал суть проблемы, Архипыч слёту понял, какая беда приключилась. Проникся, озаботился и озадачился. Правда, сам в «Сибирские зори» заглядывать не стал (не царское, видимо, это дело), позвал Самохина. Эксперт по заклинаниям, флегматичный дылда со шкиперской бородкой, сделал охраняющий жест, сунул в левый глаз свой знаменитый защитный монокль из бутылочного, отшлифованного географически и технологически на Шаман-камне стекла, взял протянутый журнал и полюбопытствовал. И уже через несколько секунд, ничем не выдавая своих эмоций (если таковые, вообще, в его душе когда-либо возникают), вынес приговор:

— Ну что тут могу сказать. Это так называемая «Zapatera». Резонансное заклинание, запрещённое Шестым параграфом Пражской конвенции. Включено в Индекс заповеданных словоформ Книги Тьмы и Света. Испанский раздел, подраздел — альфа заглавная, что значит — «смертельно опасные». Номер позиции в подразделе — альфа заглавная восемь. Всего в данном подразделе, если ничего не путаю, а я никогда ничего не путаю, тридцать четыре позиции. Наиболее из них известные: abbarrisco, a trochimoche, cochite hervite, quitame alla esas pajas, zapatera, zurriburi…

— Стоп, — прервал его речитатив Архипыч. — Необъятного не обнять. Ты нам доложи, чем эта самая конкретная замануха опасна.

— Тут просто, — сказал Самохин и, с запредельной аккуратностью протирая стекло монокля носовым платком, выдал то, что я уже и так прекрасно знал: — Если не менее трёх раз подряд повторить это заряженное злой волей заклинание, возникает непреодолимый позыв к самоубийству. Простой человек кончает жизнь каким-нибудь тривиальным, доступным ему на момент исхода способом, маг при Силе — путём добровольного развоплощения в Запредельном.

— Вслух нужно произнести или про себя? — уточнил кондотьер.

— Это, Сергей Архипыч, не важно. Вслух ли, про себя ли — ни какой разницы. И при каких обстоятельствах произнести тоже не важно: намеренно или случайно, по неосторожности или по глупости. Важно, чтобы в голове засело. Дальше — дело времени. Сперва возникают лёгкие вибрации, потом сознание выворачивается наизнанку, потом рвутся психические связи с реальностью, ну а потом… Что потом, думаю, ясно. Да, кстати, забыл сказать. Не знаю, имеет это для вас какое-то значение или нет, но все заклинания из подраздела альфа заглавная опечатаны убийственной Печатью Эльсенсента.

Последнее сообщение эксперта на Архипыча большого впечатления не произвели.

— Ерунда, — произнёс он с плохо скрываемой похвальбой. — Любой маг первого ранга, а тем более ранга высшего, не говоря уже о великих, распечатает на раз, и даже не чихнёт.

Самохин спрятал монокль в нагрудный кармашек, закрыл его, вжикнув молнией замка, после чего сказал, умудрившись совершенно индифферентным голосом вложить в свои слова особенный смысл:

— Заметьте, не я это первым сказал.

Архипыч озадаченно хмыкнул и задумался. Всерьёз так задумался. Было над чем. Магов-то первого ранга в Городе человек тридцать всего наберётся, а высшего и того меньше — шесть. Шесть — это, включая самого Архипыча и его вечно пропадающего в Москве начальника. Ну а великих в нашем городе нет. Из ныне живущих не добрался ещё никто до такого уровня.

Я воспользовался заминкой кондотьера и, вступая в разговор, обратился к эксперту:

— Скажи, Модест Владимирович, а как это заклятие действует на тех, у кого Силы нет? Как в таком случае пресловутое послание Ланьлинского насмешника работает? Сколько не думал, так понять и не сумел.

— Как я уже сказал, что это заклятие резонансное, — спокойно, как и полагается настоящему профессионалу, стал объяснять Самохин. — Чтоб оно сработало, большой Силы на самом деле не нужно. Незначительная Сила самого заклятия попадает в резонанс с незначительной Силой жертвы, и всё. Незначительное на незначительное даёт на выходе значительное. И это не арифметическое сложение Силы, это — синергия, это — взрыв.

— А всегда резонанс случается? — спросил я и стал умолять мысленно: «Скажи, что нет, скажи, пожалуйста».

Однако ответ эксперта был скор и безжалостен:

— Да, Егор, всегда. Рано или поздно, но обязательно. Временные рамки — одни биологические сутки.

— И через какое время наступает кризис? — подхватил тему Архипыч.

— В среднем через трое суток плюс-минус пять часов, — ответил Самохин. — За это время идея о никчемности собственного существования достигает апогея, а мысль, что иного выхода из этого наполненного страданием бытия помимо самоубийства нет, становится предельно очевидной. Дальнейшая песня стара как мир: в смертной схватке с целым морем бед покончить с ними, умереть, уснуть и видеть сны. Слова Шекспира, музыка народная.

— Короче говоря, купили мы дуду на свою беду, — подытожил Архипыч и зло пнул пустую бутылку из под колы. Затем кивком поблагодарил Самохина и обратился ко мне: — Если насчёт Леры не ошибаешься, сколько ей осталось?

До меня не сразу дошёл жестокий смысл вопроса, а когда дошёл, я пожал плечами:

— Не знаю. — Потом прикинул вслух: — Что-то около суток прошло, получается, осталось около двух. — Сказал и схватил за рукав комбинезона собравшегося идти Самохина: — Подожди, Модест Владимирович. Скажи, а как-то можно этому заклинанию противодействовать?

— Конечно, — ответил эксперт.

В моей душе затеплилась надежда.

— Как?

— Например, можно пострадавшего усыпить, — сообщил Самохин. И не успел я добавить, что это очевидно, как он добавил: — Только ненадолго. Надолго усыплять нельзя.

Я насторожился:

— Почему?

— Чревато. Мозг-то во сне полностью не выключается. Так что через десять-двенадцать часов кошмарные сновидения по любому разрушат сознание, фиг потом в кучу соберёшь. Жить пациент будет, но станет идиотом. В самом что ни на есть клиническом смысле этого слова.

Тут уже и Архипыч подключился:

— А ещё какие-нибудь варианты есть?

— Есть ещё один, — кивнул Самохин. — Можно оттянуть финал, опрокинув несчастного в растительное состояние и удерживая, пока Силы хватит.

— Не вариант, — мотнул головой Архипыч.

Эксперт развёл руками:

— Других способов нет. Во всяком случае, я их не знаю.

И на несколько секунд после этих его слов воцарилось молчание, какое случается, когда мысли собеседников разбегаются в разные стороны.

— Иное слова, что та солома, — нарушая тишину, посетовал Архипыч, — разгорится, не зальёшь.

А мне в худшее верить не хотелось.

— Модест Владимирович, — спросил я, — скажите, а это заклятие отменяемое? Или в принципе обратного хода не имеет?

— Отчего же, имеет, — сказал Самохин. — Хотя и особо опасное, а отменяется как все прочие.

— То есть затейник должен лично отменить свою волю?

— Именно так. Он должен взять свое слово обратно. А что, Егор, ты в курсе, кто трикстер?

Я помотал головой и развёл руками — увы.

Архипыч тем временем нашёл глазами Борю Харитонова, который в тот момент руководил погрузкой в «газель» троса отврата, концентраторов Силы и прочих спецсредств, сунул два пальца в рот, свистнул по-разбойничьи и махнул рукой:

— Эй, Улома, греби сюда. — А когда Боря подошёл, всучил ему журнал в руки и выдал распоряжение: — Возьми парней человек пять, смотайся на склад Первой типографии, раскопай и изыми весь тираж вот этой вот мути. Как изымешь, вывези куда-нибудь загород, облей горючкой и сожги к едрени фене. Задача ясна?