Андрей Стерхов - Атака неудачника

• Название: Атака неудачника
• Автор: Андрей Стерхов
• Издательство: АЛЬФА-КНИГА
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-93556-951-8

Так уж выходит по жизни, что у каждого дракона, как и у каждого хирурга, есть своё персональное кладбище. Не знаю, правильно это или нет (не мне о том судить), но так было, так есть и так будет. Не нами заведено, не нам и прекращать. Пока существует на белом свете драконы, будут появляться Охотники, и будут продолжаться кровавые сечи один на один. И пока не перебьют Охотники всех драконов, будут золотые драконы в Ночь Полёта истреблять грешников, поскольку праведники — по какому-то глупому несправедливому закону — умирают сами и гораздо чаще.

---

— Думаю, да.

— Ну, это уже полегче будет. А звать его как?

— Чего не ведаю, того не ведаю.

— А жив? Или уже часом того, преставился?

— Думаю, живой. Во всяком случае, надеюсь на это.

— Надеется он, — проворчала Альбина и приказала: — Сиди тут и не подглядывай. Как закончу, сама выйду.

С брезгливой миной она ухватила двумя пальчиками кепку, сунула под мышку громыхающую коробку и удалилась в комнаты. А я посидел немного без движения, тихо радуясь тому, что дело выгорело, затем подошёл к окну и свернул жалюзи.

Оказалось, что метеорологи, сулившие улучшение погод, в своих прогнозах не ошиблись. Дождь, заряжавший три дня кряду, стих, тучи над противоположной девятиэтажной ослабили строй, в лазурные щели с отменным напором врывался солнечный свет. Открыв фрамугу, я достал сигарету, помял её в пальцах, однако прикуривать не стал. Понял, что курить не хочется. Вернув сигарету в пачку, посмотрел вниз невидящим взглядом, захлопнул фрамугу и вернулся на место. Навалился грудью на стол, сложил руки как примерный школьник, положил на них голову и закрыл глаза. И тут же открыл. Испугался, что усну. Чертыхнулся, дескать, вот что значит в зрелом возрасте шастать где ни попади ночь напролёт, и вновь закрыл. И уже не стал бороться. Уснул. И был мне сон.

И снилось мне, будто я самолёт. Огромный такой пассажирский лайнер. И будто лечу я. Лечу высоко, лечу издалёка и лечу далеко. И до поры до времени полёт этот отличался он от обычного полёта дракона, только тем, что крыльями не нужно было воздух месить, а так всё, как всегда: наверху — свет и синева, вокруг — облака, внизу — горные хребты, которые кажутся с такой высоты складками небрежно брошенного покрывала. И было мне поначалу хорошо и безмятежно. В общем, как обычно. Но потом — секунда прошла или вечность, не знаю, во сне разницы нет — я понял, что всё не так. Что всё отнюдь не как обычно. Что всё совсем-совсем иначе. Что полёт мой ни фига не свободен, что мной кто-то управляет, и этот кто-то сидит у меня внутри. Как только я это понял, тот, который во мне сидел, резко сбросил высоту и развернул меня в направлении двух невесть откуда возникших по курсу небоскрёбов. Эти рядом стоящие сооружения и подозрительно напоминали высотки Всемирного Торгового Центра, и в то же время абсолютно не походили на них. Одно было точно — в одно из них я должен врезаться. Никаких сомнений не было, что меня ведут на таран.

Пока я соображал, чтобы такого умного предпринять, тот, который во мне сидел, уже выбрал в какую именно башню меня воткнуть. В правую. Отлично представляя, что сейчас случится, я начал изо всех сил противиться неизбежному. Пытался развернуться. Старался изменить угол атаки и использовать для набора высоты встречные воздушные потоки. Пробовал тупо свалиться в пике. Короче говоря, сопротивлялся чужой воле каждым своим болтом и каждой своей заклёпкой. А под конец начал даже взывать к радарам и ракетам ПВО. Однако, как это зачастую и бывает во сне, все мои усилия оказались бесполезны и вылились лишь в сдавленный, похожий на вой оголодавшего волка, крик ужаса.

Столкновения не произошло. Я проснулся за миг до него, и увидел, что озадаченная Альбина трясёт меня за плечо. Убедившись, что я благополучно вынырнул в явь, она спросила:

— Чего орёшь, дракон?

— Кошмар приснился, — ответил я сиплым голосом.

Ведьма устало плюхнулась на стул и понимающе кивнула:

— Бывает.

— Ну как там у тебя? — зевнув в кулак, осведомился я. — Получилось?

Она вытащила сигарету из моей пачки, прикурил, вкусно затянулась и только после этого ответила:

— Фирма веников не вяжет.

— И где мне паренька искать?

— Показать на карте?

— Покажи.

Ведьма выхватила откуда-то (страшно даже подумать, откуда) колоду Таро, вытащила одну карту и кинула на стол:

— Вот оно, то самое место.

Это был аркан «Мистерия».

— Шутишь? — спросил я.

— Отчасти, — ответила ведьма туманно.

— А без шуток?

— Без шуток ищи его в конце Пятой Советской. Номер дома не разобрала, но он крайний.

— А по какой стороне? — уточнил я.

— По чётной, — быстро ответила ведьма. Затем закрыла глаза, проверила себя и подтвердила: — Да, по чётной. — После чего встала, вытащила из шкафа две рюмки и графин с чем-то мутно-зелённым. Наполнила одну рюмку и, прежде чем налить вторую, спросила: — Будешь?

— За рулём, — ответил я.

Она понимающе кивнула, открыла холодильник, вынула початую бутыль «Столичной», наполнила мою рюмку и показала жестом — бери. Я взял.

— Давай, дракон, за всё хорошее.

Выпила она очень быстро. Залпом, уверенно, по-мужски. Я тоже выпил, взял горящую сигарету из её пальцев и одной затяжкой добил до фильтра. Вдавил окурок в пепельницу и хлопнул по коленям:

— Всё, пора. Пойду. Высокая в небе звезда зовёт меня в путь.

— Всё бегаешь, всё геройствуешь. — Альбина покачала головой. — И на кой тебе, скажи, все эти жалкие людишки?

— Сам не знаю, — признался я. — Но лучше уж помогать людям, чем садовым гномам.

Ведьма потянулась и ласково стукнула меня кулаком по лбу:

— И что ты за обалдуй такой-то? А, дракон? Скажи?

— Нормальный я обалдуй.

— Угомониться не собираешься?

Я аж крякнул:

— Да что вы все сговорились, что ли, все сегодня?

— А кто ещё? — прищурилась ведьма.

— Да есть тут один крендель.

— Поэт?

— Он самый.

Ответив, я стал выбираться из-за стола и неудачно при этом зацепил край стола. Бутылка покачнулась, но устояла, а вот рюмки нет. Упали на пол, и обе — вдрызг. Альбина сперва ахнула, а потом усмехнулась:

— На счастье.

А я сразу же кинулся подбирать хрустальные осколки.

Ведьма шикнула:

— Оставь, Егор, порежешься.

И накаркала.

Как я ни берёгся, один осколок шаркнул-таки мне по большому пальцу. Я выругался и пошёл к мойке. Ведьма меня остановила на полпути, схватила за руку и присосалась к ране.

— Перестань, — поморщился я. — Сейчас сама свернётся. Чёрная ведь. Драконья.

— Вовсе не чёрная, а кофейная, — оставив мой палец в покое, возразила Альбина. — И на вкус горчит, как двойное кофе.

— Двойной, — машинально поправил я.

— Ну да, двойной, — согласилась ведьма и вдруг замерла. Постояла тихо, будто прислушиваясь к чему-то. Потом посмотрела на меня как-то чудно и спросила: — Слушай, дракон, а у тебя всё в порядке?

В её голосе я услышал тревогу и сам забеспокоился:

— В каком это смысле?

— Ну, вообще, по жизни. Как оно всё у тебя сейчас?

— А что такое?

— Беды не чуешь?

— Да нет вроде. Есть, конечно, проблемы всякие, но у кого их нет. На то они и проблемы, чтобы решать их.

— Значит, никакой серьёзной опасности не чувствуешь?

— Да говорю же, нет.

— А вот кровь твоя чувствует. Беду она чувствует. И беда та идёт от каких-то близнецов.

— От близнецов? — Я усмехнулся. — Если от близнецов, тогда всё понятно. Сейчас только близнецы снились. Башни-близнецы. Те самые, в которые самолёты врезались.

Альбина дёрнула меня за рукав:

— А ну-ка давай поподробнее.

— Да ерунда всё это, — отмахнулся я. — Бред. Оставь, Альбина, не парься.

— Я-то оставлю, — строго, даже назидательно сказала она, — но твоё с тобой останется.

— Разберусь.

— Смотри.

Убедившись, что кровь загустела, и разрез стал покрываться тонкой коркой, я клюнул ведьму на прощание в нос и пошёл в коридор. Альбина потянулась следом. У двери она меня развернула за плечи резко, притянула и впилась губами в губы.

— Сумасшедшая, — прохрипел я, когда сумел оторваться.

— А ты — чудовище, — отмерила она и, сунув в мою руку кепку, вытолкнула на лестничную клетку.

Спускаясь по лестнице, я думал о том, что годы проходят, столетия, а мир не меняется. По-прежнему мужчине все женщины представляются сумасшедшими, а женщине все мужчины — чудовищами. Автор детективов и не последний мыслитель Честертон полагал такое положение дел биологической и социальной нормой, этаким статус-кво. И считал при этом, что оно может быть преодолено лишь иррациональным образом. А если перевести на нормальный язык, то с помощью безоглядной, неосторожной и взаимной любви. Так и только так. К сожалению, с любовью у меня никак, поэтому Альбина на какое-то неопределённо продолжительное время (а скорее всего, навсегда) так и останется для меня сумасшедшей. Ну а я соответственно для неё — чудовищем.

Крайним домом по чётной стороне Пятой Советской оказалась трёхэтажная общага авиаремонтного завода. На вахте гонял чаи древний, но ещё бравый старичок. Я сунул ему кепку под нос и сказал, что ищу её хозяина, жердяя с родимым пятном на правой щеке. Наплёл, что денег ему должен, разбогател на днях, теперь ищу, чтоб долг отдать. Старичок, насадил на нос очки, долго вертел кепку в руках, щупал её, мял, чуть ли на зуб не попробовал. Потом сказал, что нет, не нужна ему такая кепка. Даже даром. Тут я понял, что старичок мой малость глуховат. Нервничать по этому поводу не стал, ещё раз объяснил, чего хочу. Теперь, правда, прибавив громкости. Такое терпение моё беспримерное было вознаграждено сторицей. Узнал и имя — Рома Щеглов, и номер комнатушки — триста шестнадцатый.