Барбара Вуд - Ночной поезд

• Название: Ночной поезд
• Автор: Барбара Вуд
• Издательство: ООО «ТД «Издательство Мир книги»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-486-01256-3

Небольшой польский город, оккупированный фашистской армией в годы Второй мировой войны, может быть стерт с лица земли. Чтобы спасти жителей города, молодой врач Ян Шукальский решает инсценировать эпидемию тифа, чтобы заставить нацистов вывести свои войска. Ценой невероятных усилий ему удается это сделать. Стойкость и мужество, любовь и самопожертвование помогают героям преодолеть ужасы войны и противостоять смерти…

---

– Больше никто не знает, что такое можно проделать? Ян? Шукальский тяжело опустился на стул и положил руки на стол.

– Нет. Больше никто не знает, что такое можно проделать. Если только случайно такое же открытие не было сделано еще где-нибудь, в чем я сомневаюсь. Но вы забыли об одной вещи.

Мария сидела напротив него, сцепив пальцы рук.

– Какой?

– Подобное никогда не испытывалось на человеке. Все мои результаты основаны на лабораторном изучении животных.

– У вас есть повод думать, что на людях могут получиться другие результаты?

– Нет. Я почти уверен, что реакция антигена-антитела получится та же самая. Я просто не считал нужным проводить испытание на людях после того, как анализы показали, что мне не удалось найти искомую вакцину.

– Ян, думаю, вам следует попробовать.

Он провел руками по лицу.

– Боже, какая хорошая идея. Мария, вы меня уже соблазнили.

– Тогда возьмитесь за нее. В этом наша единственная надежда, если вакцина из протеуса даст ложный положительный результат, как вы говорите.

– Она точно даст такой результат. Если честно, – он хитро улыбнулся, – в то время, помнится, я очень расстроился, что получился ложный положительный результат.

– Когда вернется этот солдат?

– Завтра утром.

Мария кивнула, теперь явно успокоившись. Сейчас надо было подумать о других вещах.

– Ян, этому солдату можно доверять? Откуда вы знаете, что он не шпион, посланный специально, чтобы у Дитера Шмидта возник повод уничтожить нас?

– Знаете, я то же самое говорил отцу Вайде, когда он мне впервые рассказал об этом мальчике. Но если бы вы посмотрели на него, Мария, и услышали, как он рассказывает о том, что видел… – Ян встал со стула, подошел к камину и прислонился к нему. – В любом случае следует попытаться. Конечно, есть все основания надеяться, что это получится. Только…

– Что?

– Мне будет нелегко снова отделить нужную бактерию. Я потерял все образцы, когда нацисты два года назад разграбили больницу. Они разбили все пробирки, в которых хранились образцы, чтобы не дать мне, как они выразились, отравить систему водоснабжения.

– Какой штамм протеуса это был?

– Х-19.

– Как вы отделите его?

– Как и прежде, культивируя его из урины человека, раньше переболевшего тифом. Протеус по не совсем понятным причинам живет в урине больных тифом, но не заражает этой болезнью. Так что наш план должен заключаться в том, чтобы ввести Кеплеру вакцину из протеуса, не заразив его тифом.

– У нас есть больной тифом на молочной ферме недалеко отсюда.

– Да, я знаю о нем. Сегодня мы пошлем кого-нибудь туда взять пробу урины этого человека. Если повезет, то в нем обнаружится протеус.

– Можно послать Лемана Брюкнера, в лаборатории сегодня мало работы. Он в этом не увидит ничего необычного. Все можно подать так, будто речь идет о рядовом анализе.

Шукальский кивнул.

– Раз вы этим занялись, попросите его взять также пробу крови. Нам лучше убедиться, что этот человек действительно болен тифом. Тем временем я подготовлю бульонную разводку и студень из водорослей, чтобы дать возможность этим культурам прорасти.

Она встала и сделала несколько шагов в сторону двери, но вдруг остановилась и, обернувшись, сказала:

– Ян, допустим, вы вспомните, как изготовили ту вакцину и мы введем ее Кеплеру.

– Да?

– А что если она не сработает?

Леман Брюкнер вернулся после полудня с пробами урины и крови пожилого работника молочной фермы и доложил, что старик серьезно болен.

– Сегодня вечером я схожу взглянуть на него, – сказал Шукальский, готовя пробы к обычному анализу. – Думаю, шансов у него мало. Тиф почти всегда на сто процентов смертелен для любого, кому перевалило за шестьдесят. Обязательно смените одежду и распорядитесь, чтобы ее тщательно продезинфицировали.

– Доктор, я об этом позабочусь, – ответил Брюкнер.

Брюкнер был худым молодым человеком с узким лицом и проницательными глазами. Он с презрением отнесся к поручению взять кровь и урину у польского крестьянина. Брюкнер родился в Польше, но его родители были чистокровными немцами, и он относил себя к высшему классу Зофии.

– Ах да, Леман, я займусь образцом мочи, а вы будьте любезны отправить эту кровь в варшавский центр по заразным болезням с просьбой провести анализ Вейля-Феликса.

– Хорошо, доктор.

Лаборант повернулся на каблуках и вышел. Шукальский был доволен, что ему прислали столь молодого и опытного лаборанта, хотя он иногда удивлялся, почему Брюкнера не призвали на военную службу.

Через некоторое время после того, как закрылась лаборатория и Шукальский убедился, что Брюкнер не вернется, он пригласил к себе Марию. Она стояла рядом, пока он засевал пробу урины в подготовленную им бульонную разводку, а также в студень из водорослей, лежавший на подносе. Затем он поместил обе культуры в инкубатор.

– Мы поставим инкубатор на тридцать семь градусов по Цельсию. К завтрашнему дню у нас должно появиться достаточно бактериальных новообразований, и тогда можно будет определить, есть ли среди них протеус.

После ужина Ян Шукальский отправился на своем «шевроле» 1929 года к дому Пиотра Вайды – небольшому коттеджу, расположенному недалеко от церковного кладбища. Обычно дверь открывала его служанка, но сейчас ее отворил сам священник.

– Ян, – тихо произнес он.

– Пиотр, я еду на ферму Вилков; старик умирает. Поедете со мной? Мне надо поговорить с вами о… той проблеме.

– Да-да. Вилки. Я так или иначе собирался туда, чтобы причастить старика. Помню, вы на днях говорили, что это тиф. Подождите, я соберу вещи.

Шукальский стоял в дверях, пока отец Вайда собирал все необходимое для соборования, а через пару минут оба уже сидели в машине.

– Ян, я рад, что вы приехали, – сказал священник. Машина стала чихать, завелась и тронулась с места. – Сегодня у нас скверный день.

– Я слышал о происшествии на поле.

– Вам с Марией повезло, вы могли заниматься своими делами в больнице и не ходить на это поле. По крайней мере Шмидт еще не сошел с ума, чтобы подвергнуть смертельному риску жизни оставшихся в городе двух врачей.

– Нацисты тоже болеют.

– Мне пришлось вместе с Долатой идти впереди толпы, брести по снегу и думать, что следующий шаг станет последним. Должно быть, я раз сто призывал на помощь святую Деву Марию, пока не пересек это поле.

Шукальский кивнул с мрачным выражением лица.

– И мин там не оказалось.

– Ни одной. Тот, кто взорвал этих двоих солдат, не оставил никаких следов. Так никто и не знает, как это произошло.

– Бойцы Сопротивления, – сказал Ян. – Они с каждым днем становятся все смелее.

– Ян, кто они? Где они скрываются?

Доктор покачал головой и сжал руль так, что костяшки его пальцев побелели.

– Не знаю, Пиотр, жаль, что не знаю, иначе я бы сказал им, что они поступают неправильно. Так им не победить, они только взбесят нацистов.

Остаток пути оба молчали. В этот сумеречный час местность казалась холодной и таинственной, будто их окружал какой-то странный планетарный ландшафт с похожими на скелеты деревьями, волнообразными заснеженными холмами, мелькающими тенями. К тому времени, когда доктор остановился у дома фермы Вилков, оба не проронили ни слова.

Жилище Вилков с соломенной крышей и стенами из соломы и известняка, стояло у края длинного узкого участка пахотной земли и ничем не отличалось от других ферм этого края Польши. В скромном доме, где пахло тмином и земляные полы были посыпаны мелким белым песком, в одной комнате и на верхнем этаже обитали семь человек.

Когда-то Вилки считались уважаемыми фермерами – здоровья и сил им было не занимать. Они жили от даров земли и продавали излишки, чтобы купить кое-какие предметы роскоши. Но затем началась война, в сентябре 1939 года нацисты захватили все имущество Вилков, низведя их и других таких же фермеров до крепостных на земле, которой те владели поколениями. Теперь нацисты требовали твердую квоту с каждого урожая и увозили все, что производили Вилки, обрекая их на нищенское существование.

Священника и врача отвели в дальний конец тесной комнаты. Самодельный алтарь стоял над камином, перед золотисто-голубой статуэткой Святой Девы горели свечи. В темном углу на голой земле лежал старик Вилк. Под ним было всего одно одеяло.

Доктор Шукальский первым встал на колени, а остальные члены семьи – сын Вадек со своей женой и четверо детей – с раскрытыми ртами глазели на него. Ян тут же встал и отошел.

– Отец, мое искусство здесь бессильно, дальнейшее в ваших руках.

Пиотр кивнул и тихо попросил семью подождать наверху. Затем он приступил к последнему ритуалу. Он нанес старику святой елей на веки, нос, рот, уши, руки, ноги и прошептал:

– Отпущаеши ныне, Господи, раба твоего, – и перекрестился.

Когда он встал, Вадек Вилк, будто по сигналу спустился вниз. Из соломенных постелей над головой раздался плач. Видя слезы в глазах рослого парня, Ян Шукальский собрался с духом, чтобы твердо сказать ему все. Он объяснил по возможности в простых словах этому необразованному человеку, что болезнь, забравшая его отца, может унести и его семью.