Аркадий Стругацкий - Летающие кочевники

• Название: Летающие кочевники
• Автор: Аркадий Стругацкий
• Жанр: Научная Фантастика

Авторы повести — девять известных советских фантастов и один критик Вл. Дмитриевский, которые написали её, сменяя друг друга, главу за главой.

В 1960-е годы ленинградские фантасты уже имели опыт написания подобных коллективных повестей для радио. По рассказу А. Балабухи О несуетности служения, или Ода негромкому голосу, при этом основной целью пишущего было выйти из ситуации, в которую загнал его предшественник, и усложнить задачу тому, кто будет писать следующим. При написании следовало соблюдать только два правила: не убивать всех героев сразу и не объявлять всего происходящего сном.

Первая глава, которая определяет сюжет повести, была написана братьями Стругацкими на основе созданного ими примерно в 1963 году рассказа «Дикие викинги» [Стругацкий. Комментарий к пройденному]. Позднее глава публиковалась как отдельный рассказ под названием «Первые люди на первом плоту» (название — строчка из поэмы Н. Гумилева «Капитаны»).

---

Снова будто тяжелый вздох пролетел над головами. Бурое тело вздрогнуло, на мгновение приняло свои прежние очертания, щель в боку широко распахнулась…

Савченко щелкал фотоаппаратом, готовя кадры, отпечатки с которых впоследствии обойдут все научные и ненаучные журналы мира. Когда он опустил камеру, все было кончено. Контуры бурого тела потеряли свою четкость, и перед людьми высилась просто бесформенная груда.

Они долго стояли молча. Нарушил молчание Марков:

— Непонятно, зачем они прилетели к Земле?

Академик Петров пожал плечами:

— Зачем?.. Зачем залетает в окно тополевый пух? А ведь он тоже несет в себе зачаток жизни…

ЭПИЛОГ

Геннадий Гор

Профессор Почиталин приветливо посмотрел на студента, пришедшего сдавать зачет, и спросил его чрезвычайно приятным, интеллигентным и очень деликатным голосом:

— Скажите, в каком году вы родились?

— В тысяча девятьсот сорок восьмом.

— А вы когда-нибудь задумывались об этом?

— Нет, не задумывался.

— Отлично. Ну, а теперь ответьте, как бы вы мыслили, если бы родились на пятнадцать тысяч лет раньше?

Студент постарался представить себя старше на пятнадцать тысяч лет, но не смог и вместо того чтобы отвечать на вопрос профессора, стал уныло смотреть в угол.

— Вы имеете какое-нибудь представление о первобытном мышлении? спросил Почиталин, и голос его прозвучал еще приятнее, еще интеллигентнее, еще деликатнее.

— Имею, — ответил студент.

— Замечательно. Восхитительно, — сказал профессор и вдруг, показав на стул, на котором пугливо и неуверенно сидел студент, спросил: — Это живой предмет или мертвый? Отвечая, забудьте, что вы — это вы. Вместо вас сидит первобытный человек. Как, по-вашему: стул — это живое существо или мертвое?

— Мертвое, — ответил мертвым голосом студент.

— Тогда попрошу прийти ко мне в другой раз. Вы не имеете никакого представления о первобытном мышлении. Нет, нет, учебник не поможет. Записи лекций тоже. Если хотите, дам один совет. Зайдите в этнографический музей, в отдел Австралии и Океании, посмотрите на первобытные орудия и хотя бы на минуту вообразите себя австралийским аборигеном. И при этом запомните: для первобытного человека нет в мире ничего мертвого. До свидания.

Выйдя из университета на набережную, профессор вскочил в автобус. Он задел плечом чем-то озабоченную пассажирку и извинился перед ней с такой любезной и обаятельной улыбкой, что с лица молодой пассажирки слетела всякая забота.

Он извинился еще раз и улыбнулся рыжебородому старцу, которого тоже нечаянно задел, пробираясь к выходу.

На какую-то долю минуты ему представилось растерянное лицо студента и трех других. Он провалил сегодня четырех человек и всех за одно и то же за отсутствие воображения.

Почиталин нервничал. Дело в том, что главка, которую он должен был дописать к своей книге, требовала от него пересмотра ранее созданных им гипотез. В этой еще не написанной им главе речь должна была идти о пестрых, обитателях космоса, прилетавших на Землю на своей удивительной «гамбарре».

Профессора давно уже беспокоила одна мысль. А что, если странники Вселенной прилетали на Землю не один раз?.. Почему это так беспокоило Почиталина? Да потому, что, если они прилетали в древнем каменном веке, они могли повлиять на создание древних мифов, легенд и волшебных сказок, изучению которых профессор посвятил свою жизнь.

Ковер-самолет или скатерть-самобранка — что это? Порождение фантазии первобытных людей? А что, если это было отражение в сознании древних летающего ковчега? Ведь ковчег — это все: и транспорт, и кров, и пища.

Волнующие минуты размышлений и глубоких теоретических догадок профессор Почиталин любил проводить вне стен кабинета, на дверях которого было написано: «Сектор первобытной культуры и мышления». В такие минуты Почиталин выходил из кабинета и, пройдя мимо коллекций, привезенных великим путешественником Миклухо-Маклаем из Новой Гвинеи и с острова Пасхи, замедлял свои шаги в «отделе Северной Америки», возле стоявшего в стеклянной витрине индейского вождя из племени сиу. Вождь в украшении из перьев орла стоял, как живой, держа лук и охраняя свое время, застывшее здесь в музее и остановившееся навсегда.

Да, здесь время остановилось и застыло, здесь стояла какая-то особая тишина, чем-то похожая на натянутую тетиву лука, который никогда уже не выстрелит.

Присутствие индейца помогало этнографу преодолеть десятилетия и века, и мысленно пребывать то в индейском вигваме, то у костра, разведенного австралийскими аборигенами, то в каменном веке. Почиталин был знатоком первобытного мышления, посвятив изучению его многие годы. Но вот случилось нечто странное и загадочное, противоречащее всем законам любимой Почиталиным науки — этнографии. Первобытные люди прилетели из космоса, преодолев огромные расстояния и нарушив все научные представления о материальной культуре «дикарей»!

Извещение об открывающемся международном симпозиуме и приглашение на него профессор Почиталин получил как раз в тот самый день, когда он закончил последнюю главу своей книги, плод долгих и глубоких размышлений о волшебных сказках, древних мифах и легендах.

Это был не совсем обычный симпозиум, в нем, кроме этнографов и языковедов, должны были принять активное участие биологи, астрофизики, психологи, философы, математики и кибернетики.

Симпозиум, как было написано в пригласительном билете, носил несколько странное название: «Совещание по вопросам симбиогенеза и проблеме странников Вселенной».

Что такое симбиоз — знает любой школьник. Но какое отношение этот биологический термин имел к странникам Вселенной, профессор Почиталин узнал из газет.

В газетах и журналах появились научно-популярные статьи и интервью с учеными, посвященные проблеме симбиогенеза. Со времен создания теории относительности ни одна теория и гипотеза не привлекла к себе такого внимания, как эта. Ученые всего мира вспомнили полузабытого советского биолога Козо-Полянского, талантливого ботаника, создавшего в начале двадцатых годов теорию симбиогенеза. Она вызвала в свое время оживленные споры биологов, а затем вошла в историю биологических идей, почти не оказав никакого влияния на дальнейшее развитие биологической науки. Профессор Козо-Полянский считал, что весь растительный мир Земли мог служить примером гигантского симбиоза разнородных организмов и клеток, сожительствующих и сливающихся вместе для борьбы за существование.

Когда-то теория Козо-Полянского вызвала возражения подавляющего большинства биологов, и вот теперь снова она вышла на арену научной мысли. Теперь речь шла уже не о растениях, а о разумных существах — странниках Вселенной, оказавшихся связанными цепкой биологической связью с «гамбаррой», на которой они совершали длительные космические путешествия.

Почиталин позвонил в Институт цитологии, в лабораторию молекулярных и клеточных проблем.

— Мне Илью Матвеича, — сказал он лаборантке.

Минуту спустя он услышал знакомый голос, но все-таки спросил:

— Ильюша, это ты? Здравствуй, Ильюша! Здравствуй, милый!

— Павлуша?

Этот низкий, чуточку барственный голос звучал когда-то совсем по-другому, когда Почиталин сидел с обладателем этого голоса на одной парте частной гимназии на Васильевском острове.

— Как дела, Павлуша?

— Расскажу, расскажу. Мне надо повидать тебя и как можно скорее.

— Так приезжай сейчас сюда, в лабораторию. У меня как раз есть свободная минутка.

Почиталин вызвал такси и помчался на проспект Маклина.

Через двадцать минут он уже был в лаборатории своего бывшего школьного приятеля. Илья Матвеевич — или, как называл его Почиталин, Ильюша — пожилой для всех, но оставшийся молодым и неизменным для своего школьного приятеля, стоял возле ультрафиолетового микроскопа.

— Ты понимаешь, Павлуша, — сказал взволнованно Илья Матвеевич, — мы наблюдаем жизнь клетки. Это особая клетка. Неземная. Частица так называемой «гамбарры».

— Меня как раз интересуют гамбарра и прилетевшие на ней «пестрые», их биологическая связь.

— Друг мой… Знакома ли тебе теория профессора Козо-Полянского? Наверно, только понаслышке, поскольку ты не биолог. Кстати, любопытно было бы найти объяснение, почему в былое время в России самые оригинальные умы и крупные ученые жили и работали на периферии. В Казани — Лобачевский, в Калуге — Циолковский, в Воронеже — Козо-Полянский. Именно он выдвинул предположение, что живой мир на Земле обязан своим происхождением симбиогенезу. Что касается Земли, он ошибся, но оказался прав относительно космоса. «Пестрые» и «гамбарра», — это, в сущности, одно живое существо. Не правда ли, какой парадокс. Но, в сущности, мы, люди, и окружающая нас живая среда, земная биосфера — также одно целое.