Екатерина Вильмонт - Умер-шмумер

• Название: Умер-шмумер
• Автор: Екатерина Вильмонт
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-021001-9

Люди встречаются, люди влюбляются. И вдруг расстаются. И вот, когда между ними пропасть времени, и все, казалось бы, позади, судьба дает новый шанс — новую встречу…

---

Вильмонт Екатерина Умер-шмумер

— Мама, ты слышала, Рабинович умер!

— Ах, умер-шмумер, лишь бы был здоровенький!

Старый еврейский анекдот

В жаркий майский день на залитой солнцем набережной Рейна за столиком кафе сидел мужчина.

Он был не слишком молод, небрежно одет и небрит, но при этом весь его облик свидетельствовал О том, что он наслаждается жизнью. Перед ним стоял высокий стакан с пивом, вазочка с орешками.

Он смотрел на медленно текущие воды Рейна и расслабленно вспоминал строчки «Лорелеи», застрявшие в мозгу еще со школьных лет: «Jch weiß nicht, was soil es bedeuten, dap ich so traurig bin».[1] Одним словом, ему было хорошо!

Из этой приятной расслабленности его вырвал довольно резкий голос молоденького кельнера, который что-то быстро говорил смешному чернявому мальчонке с бойкими восточными глазами. Попрошайку гонит, лениво подумал мужчина, достал монетку и бросил парнишке. Тот на лету ее поймал и вприпрыжку унесся, по-видимому очень довольный.

Кельнер покачал головой с явным осуждением. Не надо, мол, потакать этим туркам, и так уж от них спасу нет… Но, разумеется, ничего этого он не сказал.

«И как это я проворонил, когда тут появились дамы?» Он с интересом принялся их разглядывать.

Вернее одну, ибо вторая сидела к нему спиной. А та, первая, яркая блондинка, была очень недурна. Лет под сорок, что называется, в самом соку. Чувственный рот, изящный носик, роскошные плечи и грудь — одним словом, весьма аппетитная особа, жаль только, в темных очках. У ее подруги видны были лишь худенькие плечи и пышные каштановые с рыжинкой волосы. Они не немки, решил мужчина, наблюдая за артикуляцией блондинки. Неужто русские? Хотя чему удивляться, в Германии сейчас полно русских, и эмигрантов и туристов. Немножко сжало сердце, но он отхлебнул пива и сразу успокоился. Ну и что? Это все в далеком прошлом, а сейчас мне хорошо. От русских нигде теперь не скроешься. Вот в прошлом году решил заняться дайвингом на Мальдивах, так и там первый человек, которого увидел, был русский. Как же все изменилось. Черт побери, эта блондинка вполне подошла бы для легкого отпускного романа.

Я уже достаточно отдохнул, чтобы провести ночку другую с такой киской. От этих мыслей — нет, даже не мыслей, а ощущений — он немного приосанился и стал обдумывать, под каким предлогом подойти к дамам. Они вдруг громко рассмеялись, блондинка даже простонала: «Ой, не могу!» Действительно, русские.

Значит, буду корчить из себя стопроцентного янки, чтобы не было лишних разговоров. Эх, правда, вид у меня не слишком авантажный, ну да ничего… Нет, надо подождать, пусть блондинка снимет очки, а то, может, еще таким крокодилом окажется. Да нет, сразу видно — баба что надо. Он почувствовал, что почти уже готов к любовным подвигам, тем более что русские бабы уж точно не позовут полицию, обвиняя его в сексуальных домогательствах. В этой Америке скоро станешь импотентом… Но тут вторая женщина каким-то очаровательным движением закинула руки, подняла свои роскошные волосы и заколола их на затылке. Видимо, ей стало жарко. Нет, надо сначала и на нее поглядеть, чтобы не дать маху. Шейка у нее прелестная, хрупкая, нежная, так и хочется поцеловать… Да, я, кажется, уже хорошо отдохнул, усмехнулся он про себя. Срочно нужна баба! Интересно все-таки, эта с трогательной шейкой какая она?

Наверное, привлекательная, в том, как она подняла волосы, была какая-то невыразимая прелесть, что-то бесконечно женственное. «Das ewig Weibliche!»[2] Да, пожалуй, я хочу эту, с шейкой… Он встал и ленивой походкой направился к туалету. Но, выйдя оттуда, обнаружил, что за столиком осталась только блондинка. Она сидела и разглядывала толстую пачку фотографий, видимо недавно полученных в фотоателье.

Что ж, значит, не судьба, решил он и подошел к блондинке. Но она смерила его таким взглядом, что он весь внутренне скукожился, пробормотал «Sony» и вернулся за свой столик. Ничего, все нормально, я слишком небрежно одет, видимо, русские женщины по-прежнему ценят мужчин в дорогих костюмах с галстуками. Да и при ближайшем рассмотрении эта блондинка какая-то слишком гладкая, никаких струн не заденет… А вот та, с шейкой… Глупости, брат, ты ее не видел, — может, на трогательной шейке такая мордоворотина… Да, скорее всего, так и есть.

Ну их, этих баб, зачем мне сдались сорокалетние русские тетки? Найду себе молоденькую немочку, говорят, они здорово сексуальные и без комплексов, а русская еще влюбится, не дай бог, потом неприятностей не оберешься. Он заказал еще пива и снова расслабленно закрыл глаза. Ах, хорошо… Когда он их открыл, блондинки тоже не было за столиком. Вот и славно. Сейчас расплачусь и пойду пешком домой.

Кстати, вчера соседка с большим интересом на меня смотрела, очень миленькая девица, лет двадцать пять, не больше… Он подозвал кельнера, расплатился и вдруг заметил, что под столиком, за которым сидели русские дамы, валяется фотография. Очевидно, блондинка выронила и не заметила. Он быстро нагнулся, поднял карточку, мельком взглянув на нее.

Там на фоне памятника Бетховену стояла… Ника! У него даже в глазах зарябило. Впрочем, без очков я могу и ошибиться, снимок достаточно мелкий, не разберешь, зря я не взял очки, глупость какая. Он сунул фотографию в карман и быстро пошел по набережной. Нет, это чепуха, мне померещилось, бред, так не бывает… Откуда тут возьмется Ника? Господи, неужто она была в двух шагах от меня, а я ее не узнал?

Я смотрел на ее волосы, шею, я ее хотел, но я не знал, что это она… И я ее упустил… Нет, нет, это не она, нет, просто похожа, наверняка она просто похожа на Нику… И Ника всегда коротко стриглась, говорила, терпеть не может длинные волосы… Но ведь именно таким движением она закидывала руки, чтобы расстегнуть свои любимые зеленые бусы, да-да, в этом движении всегда было что-то невыразимо очаровательное, волнующее. Но ведь прошло двадцать два года… Сколько же ей сейчас? Сорок два или сорок три? В принципе совсем немного для женщины…

Впрочем, женщины стареют по-разному, в России они часто расплываются после первого же ребенка.

Интересно, как у нее сложилась жизнь? Замужем ли она? Сколько у нее детей? Где живет? Здесь, в Германии, или приехала туристкой? Скорее всего, так, иначе не стала бы сниматься на фоне Бетховена, но где живет, в России или где-то еще? Теперь я уже этого не узнаю. Стой, дурак, сказал он себе, посмотри как следует на фотографию, наверняка ты обознался! Он вытащил карточку. Как можно дальше отставил руку, вгляделся. Нет, все-таки это она, Ника! Лица почти не разобрать, но все равно… Он вдруг ощутил такую острую боль под ложечкой, что чуть не согнулся пополам. Только этого еще не хватало!

Эта боль не давала о себе знать уже лет семь, с тех пор как он развелся с Элли. Нет, надо взять себя в руки. В конце концов, все в прошлом. Ника другая, и я другой, между нами давно все порвано, и слава богу! Интересно, она забыла меня? Наверняка, мало ли у нее в жизни было мужиков, вряд ли она всех помнит… Но я же не все… Я же не забыл ее. Хотя и не вспоминал почти. Запретил себе вспоминать и не вспоминал. Вот и сейчас надо запретить себе думать о ней. Значит, судьбе было неугодно, чтобы мы встретились. И лучше всего порвать, к черту, эту фотографию. Хотя нет, зачем? Иногда даже приятно будет взглянуть, потом, когда вернусь домой… Покажу снимок Бену. Пусть видит, какие очаровательные женщины встречаются в Бонне, который он назвал скучнейшим городом… Но Бен не поймет, не оценит, он предпочитает баб баскетбольного роста. Мне нравится Бонн, маленький город, по нему так приятно ходить пешком. Пойду-ка я домой, а по дороге пообедаю в кафе на площади, там такие вкусные колбаски, а чтобы не дрыхнуть после обеда, съезжу в Кельн, а может, если соседка окажется дома, приглашу ее поужинать — и все будет отлично, просто здорово! Хороший перепих с молоденькой телкой, и все глупости вылетят из головы. Благие мысли пробудили здоровый аппетит, и он прибавил шаг. От боли под ложечкой не осталось и воспоминания. Вот что значит иметь силу воли!

Усевшись в кафе на простой деревянной лавке, он взял меню и, не успев даже его раскрыть, заметил Нику. Она стояла у витрины пиццерии в нескольких шагах от него. Теперь он мог внимательно рассмотреть ее всю, но у него перед глазами почему-то плыл туман. Какая она прелестная… Вот сейчас соберусь с духом и подойду к ней. И гори оно все синим пламенем! Интересно, а голос у нее все такой же? Но в этот момент к Нике подбежала запыхавшаяся блондинка, что-то быстро сказала и чуть ли не силой поволокла куда-то.

К нему спешила кельнерша, но он только рукой махнул и пошел вслед за женщинами, сам не зная зачем. Они вошли в большой универсальный магазин. Он как привязанный плелся следом, хотя вообще-то ненавидел таскаться по магазинам. Идиот, куда я прусь? Женщины поднялись на эскалаторе на третий этаж, и блондинка повела Нику в отдел женских платьев. Однако они не стали бродить от вешалки к вешалке, блондинка двигалась целенаправленно и решительно сняла плечики с чем-то темно-зеленым. Нике всегда шел зеленый, вспомнил он. Внимательно оглядев зеленую тряпочку, она вошла в примерочную. Блондинка осталась в зале. У нее зазвонил сотовый телефон.