Джайлс Блант - Сорок имен скорби

• Название: Сорок имен скорби
• Автор: Джайлс Блант
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-94145-422-8

В маленьком канадском городке Алгонкин-Бей пропадают четыре подростка. Расследование заходит в тупик, и полиция готова сдать дело в архив. С этим согласны все, кроме детектива Джона Кардинала, который своим упорством добивается лишь того, что его увольняют из отдела убийств. Тут-то и обнаруживается изуродованное тело тринадцатилетней Кэти Пайн. Но даже теперь Кардинал остается в одиночестве: никто в этой патриархальной глуши не готов признать, что здесь орудует самый чудовищный из маньяков и очередная жертва — у него в руках.

---

Железный прут мощно бьет ее по голове, сбоку. Ноги у нее подгибаются, и она валится на пол. Узник, пошатнувшись, разжимает хватку. Бросается к двери, но Эрик уже подхватил ломик и теперь держит его за конец. Пленник и полпути не пробежал, когда в него с чудовищной силой попал лом, сзади, в шею, как раз под черепом, и он рухнул, как бык на бойне.

51

У Троя был записан адрес: Пратт-стрит, восток, 675. Сейчас они ехали туда, не включая сирены. По радио обещали метель, но оттепель пока держалась, и в крышу машины молотил дождь. «Дворники» визгливо скрипели по ветровому стеклу. Кардинал уже вызвал подкрепление, но, когда они добрались до угла Пратт и Макферсон, никаких машин в поле зрения не было.

— Не знала, что за пятисотым номером есть еще какие-то, — сказала Делорм. За пятисотым домом Пратт-стрит пересекала железная дорога Онтарио — Север, а дальше улица уже не была заасфальтирована; жалкие домишки вдали прятались за россыпями камней.

В приемнике послышался треск атмосферных разрядов, и машину заполнил голос Мэри Флауэр.

— Подкрепления придется подождать. На эстакаде застрял тягач, движение на две мили блокировано.

— Вас понял, — ответил Кардинал в микрофон. — Что компьютер выдал на Эрика Фрейзера?

— Пусто. По Эрику Фрейзеру — полный ноль. Пусто.

— Это меня не удивляет, — проговорил Кардинал. — Трой сказал — ему не больше двадцати семи — двадцати восьми.

— По национальной базе — тоже ничего, — сообщила Флауэр. — Чист как стеклышко.

— А база по малолетним? Вот где его можно найти, если он вообще есть в картотеке.

— Минутку. По малолетним — уже делаем. — Они слышали, как Флауэр кричит на кого-то, призывая по возможности принести ей распечатку раньше Рождества. — По малолетним — есть. Готовы слушать?

— Жестокое обращение с животными, — предсказал Кардинал, повернувшись к Делорм. — Что угодно ставлю. Давайте, Мэри.

— Тринадцать лет: кража со взломом. Четырнадцать лет: кража со взломом. Пятнадцать лет: жестокое обращение с животными.

— Это наш, — откликнулась Делорм.

У Кардинала словно слабый электрический ток пробежал по кончикам пальцев. Если уж приходится уходить в отставку, вот отличный повод: останови серийного убийцу в расцвете его карьеры. Более красивого ухода не придумаешь.

Маклеод («дворники» вовсю елозят по стеклу) затормозил на углу Макферсон. Кардинал успел предупредить, чтобы все держались подальше от дома, пока он не прибудет на место. Увидев их, Маклеод вылез из машины и пустился бегом через перекресток, одной рукой придерживая капюшон, чтобы прикрыться от дождя. Вместе с Коллинвудом он забрался на заднее сиденье, не переставая браниться.

— Паршивый февраль, вот что я вам скажу. Когда это у нас в феврале шли муссонные дожди? Это всё они, в своем долбаном Садбери, поганят среду. У нас весь город поплыл, на хрен.

Флауэр доложила:

— Кроме того, Фрейзер отбыл срок в исправительной школе Святого Варфоломея. Ровным счетом два года.

— Видимо, за оскорбление действием, — сказал Кардинал в микрофон.

— При отягчающих обстоятельствах, — уточнили из динамика. — У него были разногласия с учителем труда относительно местонахождения некоторого оборудования.

— И он выполнил резьбу по живому?

— Нет-нет. Прямо в классе набросился на него с паяльной лампой.

52

Кийту Лондону снилось, что он плавает в ярко-зеленом бассейне далеко в джунглях, а на низко свисающей ветке сидят рядком мартышки и жадно пьют из пригоршни. От рук обезьянок разлетались брызги, вызывая рябь на воде, в остальном же ее поверхность была гладкой, как стекло. От воды шел сильный запах.

Он открыл глаза. Да, запах воды. От дождя? Слышно, как дождь стучит по дереву.

Голова болела так, словно череп раскроили от макушки до основания; от боли тошнило. Он слегка повернул голову, и его чуть не вырвало. Что бы это ни было за место, тут очень темно, очень сыро и очень холодно. Сейчас он был одет, причем сам не помнил, чтобы натягивал этот драный свитер и джинсы; от холода такой наряд не спасал. Сбоку яростно алел нагреватель, но до него тепло не доходило. Метрах в трех Эрик Фрейзер устанавливал камеру на штатив.

Я на столе. Я у них на столе, где-то в подвале. Эта сырая вонь. Я у озера. Вонючая сырость пробирает до костей. Еще и дождь: бьет в заколоченные окна. Над головой скрещиваются огромные трубы, исчезая в темноте. Ну конечно. Насосная станция.

Он попытался пошевелиться, но руки были накрепко прикручены к бокам и к столу. Он мог двигать лишь головой. Эрик сосредоточенно выравнивал камеру, наклонялся, чтобы поправить одну, потом другую ножку штатива. Попробовать поговорить с ним разумно, достучаться до него, пока он не обезумел, как на той видеокассете.

— Послушай, Эрик, — тихо позвал Кийт. — Моя подруга уже меня разыскивает. Я ей сообщил, где я и у кого. В том письме.

Никакого ответа. Негромко напевая, Эрик Фрейзер возился с третьей ножкой штатива и потом, видимо оставшись довольным своей работой, начал вынимать из дорожной сумки — сумки Кийта — и выкладывать на деревянный столик предметы.

Кийт старался туда не смотреть. Он сосредоточился на том, чтобы совладать с голосом.

— Эрик, я могу достать деньги. Я не богатый, но я могу их где-нибудь добыть. У меня довольно обеспеченная семья. И у моей подруги — тоже. Они тебе заплатят. Я уверен.

Эрик Фрейзер словно и не слышал. Он что-то вытащил из сумки — щипцы с длинными острыми концами, — затем подошел к Кийту и, глядя на него посверкивающими глазами хорька, стал щелкать инструментом у самого его носа.

— Можно устроить оплату так, что никто не узнает твоего имени. Это реально. И не обязательно, что это будет одна выплата. Это может продолжаться некоторое время, тут нет никаких препятствий. Пожалуйста, Эрик. Ты слушаешь, Эрик? Ты можешь заработать на этом тридцать или сорок тысяч долларов. Или даже пятьдесят. Представь, сколько всего ты на них сможешь купить, и так много лет. Давай ты мне разрешишь им позвонить, Эрик?

Эрик Фрейзер вытащил из сумки бумажный мешочек и вынул из него сэндвич. Сразу запахло тунцом. Он сидел в темноте, закрывая своим телом поток тепла от нагревателя. При каждом жевательном движении челюсть у него похрустывала. Помолчав, он произнес:

— Хотел бы я, чтобы Эди принесла сюда фонари. — Носком сапога он постучал по большому аккумулятору, лежащему на полу. — Тогда освещение будет получше. Терпеть не могу, когда не видно, что творится.

— Подумай, Эрик. Ты можешь порядочно разбогатеть. Тебе не надо будет работать. Сможешь покупать себе разные вещи. Путешествовать. Поехать куда захочешь, делать что хочешь. Какая тебе польза от того, что ты меня убьешь? Рано или поздно тебя поймают. А так ты хотя бы получишь какие-то деньги. Это же лучше, чем меня убить?

Эрик покончил с сэндвичем и кинул обертку на пол.

— Хотел бы я, чтобы Эди принесла сюда фонари, — повторил он.

— Эрик, я тебя умоляю, понимаешь? Если хочешь, чтобы я на колени встал, я встану на колени. Ну скажи мне, что я должен сделать. Эрик! Эрик, ты меня слышишь? Я тебя умоляю, не убивай меня. Я сделаю все, что ты хочешь. Что угодно. Только дай мне жить.

Опять никакого ответа.

— Эрик, я достану еще денег, обещаю. Я украду. Ограблю магазин. Сделаю все, что угодно, Эрик. Ты только отпусти меня.

Эрик соскользнул со своего стула и выбрал пару ножниц. Встав над Кийтом, он широко развел лезвия и вновь сомкнул их. Потом, ухватив Кийта за волосы над самым ухом, он отстриг небольшую прядь и поднес ее к полосе тусклого дневного света.

— Хотел бы я, чтобы Эди принесла сюда фонари.

53

За железной дорогой стоял покосившийся от времени старый дом. С козырька подъезда безжизненно свисал кусок водосточного желоба, облепленный тающими сосульками. На углу крыши, словно подстреленная птица, хлопал на ветру обрывок толя. С эстакады доносились гудки машин.

Маклеод помнил это здание еще по патрульной службе.

— Приходилось почти каждую субботу вышибать им дверь. Старый Стэнли Маркхем — ты-то, Кардинал, должен помнить Стэнли, — так вот, старина Стэнли приходил домой нажравшись и разносил все в клочья. Ну и мощный же был, сукин сын. Сломал мне руку в двух местах. Это маленькое упражнение обошлось ему в три года. Несколько лет назад его доконала-таки печенка, но я по нему нисколько не скучаю, нет. В этой долбаной халупе вечно воняло кошачьей мочой.

— Кто здесь теперь живет? — спросил Кардинал. Они смотрели на дом сквозь «дворники», ходившие по стеклу, и создавалось впечатление, что он в любую минуту может оторваться от фундамента, сорваться, как белье с веревки, и кануть в ледяную морось.

— Кто теперь здесь живет? Теперь тут обитает милашка Селеста, законная вдовушка Стэнли, типичная троглодитка. Сто сорок кило, голос зубодробительный, и злобная, как ее муж-скотина. Если бы у нее был чуть пониже коэффициент интеллекта, ее можно было бы просто пришибить, как бешеную собаку.