Джайлс Блант - Сорок имен скорби

• Название: Сорок имен скорби
• Автор: Джайлс Блант
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-94145-422-8

В маленьком канадском городке Алгонкин-Бей пропадают четыре подростка. Расследование заходит в тупик, и полиция готова сдать дело в архив. С этим согласны все, кроме детектива Джона Кардинала, который своим упорством добивается лишь того, что его увольняют из отдела убийств. Тут-то и обнаруживается изуродованное тело тринадцатилетней Кэти Пайн. Но даже теперь Кардинал остается в одиночестве: никто в этой патриархальной глуши не готов признать, что здесь орудует самый чудовищный из маньяков и очередная жертва — у него в руках.

---

— Лучше поменьше ипекакуаны, главное — валиум, — говорил тем временем Эрик. — А то он выблюет то, что мы будем ему давать. Вот послушай-ка.

Сверху послышалось «бум, бум, бум». Господи, ба, дай же ты нам отдохнуть. Дай мне спокойно побыть с мужчиной, раз в жизни повеселиться. Неужели ты не можешь оставить нас в покое?

В ответ на этот глас поднебесья Эрик стал читать только громче:

— «Я живу у молодой пары. Они очень странные, Кэрен, но штука в том, что без них я бы, скорее всего, погиб».

— Слышишь, Эрик? Без нас бы Кийт, скорее всего, погиб.

— «Женщина, ее зовут Эди, работает в аптеке и достает все лекарства бесплатно. По крайней мере, она говорит, что получает их бесплатно. У меня такое ощущение, что она их просто ворует».

— Гаденыш проклятый, — отозвалась Эди. — Он еще пожалеет, что написал это письмо, Эрик. Вот увидишь. Уж он у меня попляшет.

Опять «бум-бум-бум» с верхнего этажа.

— Слушай дальше, — продолжал Эрик. — «Я думаю о тебе, я о тебе мечтаю, я скучаю по тебе. Мне так хочется опять оказаться с тобой в постели. Мне было с тобой так хорошо».

Дальше следовало несколько весьма откровенных пассажей, которые Эрик зачитал очень потешным высоким голоском, и оба скорчились от хохота, у них даже полились слезы.

— «Эрик сказал мне, что у них тут нет телефона, но я только что слышал звонок. Это меня немного тревожит».

— Немного тревожит, а, Кийт? Ты полагаешь, что телефонный звонок немного тревожит, а?

— Мы тебе покажем, что такое «тревожит», Кийт. Мы потревожим твои яйца, так что они отвалятся от твоего поганого тельца.

— Мы потревожим тебе мозги, так что они вытекут из твоей поганой башки, ублюдок. Что случилось?

Эрик вдруг замолк.

— Что такое, Эрик?

Он показал ей письмо, тыча в строчку, нацарапанную внизу. Это был адрес Эди.

— Как это он умудрился запомнить адрес, ради всего святого? Он тогда нализался как скотина.

Эрик сложил листок и сунул его обратно в конверт, который они перед этим вскрыли, подержав над паром.

— Я его выброшу. Или нет, лучше в унитаз…

— Что у вас тут творится? Почему ты не приходишь, когда я тебя зову? — Бабушка Эди, покачиваясь, опираясь на палку, возникла в дверях. Веки покраснели, глаза так и сверкали гневом.

— Прости, бабуля. Мы просто музыку слушали.

— Я не слышала никакой музыки. Я все колочу и колочу, Эди, а ты не приходишь. Все колочу и колочу. Почему Эрик еще тут?

— Привет, бабулечка. — Эрик очаровательно улыбнулся. — Может быть, мне раскроить вам череп?

— Что он говорит?

— Ничего, бабуля. Пошли, я отведу тебя наверх.

Но бабушка не успокоилась. Эта девчонка еще смеет от меня отмахиваться, указывать, когда мне уходить.

— Не вижу, почему бы тебе не прийти, когда я тебя зову, Эди. Я не так уж о многом тебя прошу. Многие просили бы куда большего у человека, которого они вырастили как собственного ребенка.

— Это все потому, что она вас ненавидит, бабуленька. Не стоит переживать. Она просто ненавидит ваши вонючие потроха.

— Отстань от нее, Эрик. Я ее уведу. — Эди помогла ей повернуться, укоризненно взглянув на Эрика из-за плеча старушки.

Когда они ушли, Эрик направился в крошечную уборную под лестницей. Там он долго смотрел на письмо. Сначала он намеревался разорвать его на мелкие клочки, но его заинтересовали эротические описания. Он опустил сиденье унитаза и уселся перечитать. Должно быть, эта Кэрен — занятная штучка. Приличия требуют послать ей маленький подарочек.

27

Джека Ференбаха с его двухметровым ростом вполне можно было поместить в журнальную рекламу обуви для туристов. Он воплощал в себе идеальный образ любителя активного отдыха во всем, вплоть до легкой небритости. Так и видишь снимки, на которых он разбивает палатку или жарит только что пойманную форель в походной печке «Коулмен». Плечи у него были словно широкая прочная скамья, да и все тело казалось вырубленным из дуба. Впрочем, впечатление несколько нарушали вполне консервативный галстук и пара бифокальных очков, которые Ференбах стащил с носа, чтобы получше рассмотреть Кардинала и Делорм, без предупреждения возникших у него на пороге.

— Надеюсь, это не насчет неправильной парковки, — заявил он, когда Кардинал показал ему удостоверение. — Я им уже пять раз говорил, я им твердил до посинения, что я этот проклятый штраф заплатил. Господи боже ты мой, у меня есть оплаченная квитанция, я им послал фотокопию. Почему они не отслеживают такие вещи? Есть же технология. У них что, в муниципалитете нет компьютеров? В чем сложность?

— Мы не насчет неправильной парковки, мистер Ференбах.

Ференбах смерил Кардинала изучающим взглядом и, видимо, нашел у него в лице массу недостатков.

— В таком случае что же вам угодно?

— Извините, можно войти?

Он разрешил им проникнуть в жилище не далее чем на метр с небольшим, и они оказались в тесной прихожей, увешанной одеждой.

— По поводу кого-то из моих учеников? С кем-нибудь что-то случилось?

Кардинал вытащил фотографию Тодда Карри. Это был удачный моментальный снимок, который Делорм выпросила у матери подростка. Широкая улыбка, но взгляд беспокойный, словно глаза не доверяют губам.

— Вы знаете этого мальчика? — спросил Кардинал.

Ференбах поближе всмотрелся в фото.

— Похож на кого-то, но, может быть, я видел его всего один раз. А почему вы интересуетесь?

— Мистер Ференбах, нам обязательно стоять у входа? Здесь тесновато, вы не находите?

— Хорошо, можете пройти, только снимите обувь, я только что натер полы. Не хочу, чтобы вы нанесли снега.

Кардинал снял галоши и проследовал за Ференбахом в столовую. Делорм, в носках, вошла чуть позже. Комната была светлая и просторная, повсюду цветы. Паркет блестел, приятно пахло воском. У стены под бременем исторических знаний прогибались четыре массивные полки, где неровными рядами и кипами громоздились толстые тома. Под ними был почти погребен компьютер.

— Не стану ходить вокруг да около, мистер Ференбах. — Кардинал вынул из кармана листок бумаги и прочел то, что до этого выписал: «162 сантиметра? 43 килограмма? Хороший товар всегда поставляют в небольших упаковках, Галахад, а у тебя — как раз такая упаковка, какую я бы очень желал получить».

Реакция Ференбаха его удивила. На лице вместо потрясения — разочарование. Почти печаль.

Кардинал прочел дальше:

— «Я готов даже оплатить доставку груза, если ты любезно переправишь себя ко мне…»

— Где вы это добыли? — Ференбах взял выписку из рук Кардинала и внимательно изучил ее сквозь очки. Уголки рта у него побелели; очки опять съехали, брови сошлись над орлиным носом. Наверное, у себя в классе он бывает грозен.

— Инспектор, это частная корреспонденция, вы не имеете права. Вы слышали, что такое несанкционированный обыск и захват информации? Между прочим, у нас в стране имеется конституция.

— «Галахад» мертв, мистер Ференбах.

— Мертв, — повторил он так, словно Кардинал был учеником, без спросу давшим неверный ответ. — Как он может быть мертв? — На верхней губе у него выступили бисеринки пота.

— Просто расскажите о вашей с ним встрече.

Ференбах скрестил руки на груди; при этом четко обозначились мускулы. Не стоит его сердить, подумалось Кардиналу, в гневе этот субъект опасен.

— Слушайте, я не знал, что он ребенок. Он меня уверял, что ему двадцать один год. Пойдемте, я вам покажу, письма хранятся на диске. Не верится, что он умер. Господи! — Ладонь взлетела ко рту — жест в высшей степени женственный для человека столь богатырского сложения. — Но это не его нашли в том доме? Там был…

— Почему вы так решили, мистер Ференбах?

— Видите ли, в газете сообщили, что мальчик был не из нашего города. И он уже был мертв не меньше двух… не знаю… Уже по тому, как вы спросили, я понял…

Ничто в нем не выдавало виновности, но Кардинал понимал, что человеком, убившим Тодда Карри и Кэти Пайн, может оказаться любой. Преступник планировал убийства и записал на пленку по меньшей мере одно из них. Это говорит о хорошем самоконтроле. В психологическом портрете отмечалось, что убийца, скорее всего, имеет постоянную работу и, вероятно, предпочел бы профессию, позволяющую ему проводить время с детьми.

— Послушайте, детектив Кардинал. Я школьный учитель, Алгонкин-Бей — городок небольшой. Если это выплывет наружу, мне конец.

— Если что выплывет наружу? — вмешалась Делорм. — Что выплывет наружу, мистер Ференбах?

— То, что я гей. Я хочу сказать… это расследование уже перестало быть только местным. Теперь даже «Торонто стар» пишет о Виндиго. А тут мои письма… как это будет выглядеть по четвертому каналу? Поймите, с точки зрения гея имейл — безопасный секс. Это гораздо предпочтительнее, чем обходить бары или…