Мэйдлин Брент - Тибетское пророчество

• Название: Тибетское пророчество
• Автор: Мэйдлин Брент
• Издательство: Вече
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-7838-0491-6

Роман Мэйдлин Брент «Тибетское пророчество», несомненно, не оставит равнодушными любителей сентиментального и приключенческого жанра. Героине романа, выросшей в горах Тибета и воспитанной английским солдатом, предстоит раскрыть тайну своего рождения и сыграть главную роль в борьбе за священную буддийскую реликвию, «слезу просветленного», и, естественно, на этом пути ее ждет волнительная встреча с чувством любви…

---

Горло мое пересохло.

– Не будете ли любезны объяснить, зачем Элинор хотела меня видеть? – хрипло спросила я.

– Разумеется. Ваше присутствие требуется, чтобы помочь Элинор справиться с несколько утомительным делом, которое предстоит нам сегодня вечером.

– Каким делом?

– Полагаю, вы должны были сообразить. Я буду проводить операцию по восстановлению зрения Адама Гэскуина.

Сердце у меня подскочило.

– Операцию?

Он удостоил меня презрительным взглядом тускло-серых глаз.

– Конечно, речь идет не о хирургической операции, но та, которую я произведу, не в меньшей степени подчинена законам причины и следствия и законам природы.

– Я… я не понимаю.

– Все очень просто. Моя жена – инструмент удивительной проникающей силы. Через нее я по неосязаемым линиям, соединяющим цепь событий, вернулся в прошлое и установил, что слепота Адама Гэскуина вызвана особыми причинами. Если использовать сказочные термины, она – результат заклятья, наложенного на него обэ, неудовольствие которого он навлек на себя на Гаити. В реалистических терминах объяснение тоже несложно, но требует больше подробностей, – Вернон Куэйл заглянул в свиток, однако продолжал без паузы: – Среди примитивных народов есть люди, обладающие способностями и талантами, которые они широко используют, хотя мало или вовсе не понимают законы и принципы, на основании которых действуют. Знахарь, шаман, обэ, хунган – есть множество названий для тех, кто практикует так называемую магию. Одного такого человека Гэскуин оскорбил на Гаити, и тот совершил древний западноафриканский обряд, половину которого составляли глупые фокусы.

Однако остальное было использованием великого Закона соответствия, по которому происходит взаимодействие между материальными и нематериальными планами бытия. К тому же самому закону мы прибегнем и в этот вечер, дабы повернуть в обратную сторону процесс, приведший к потере Адамом Гэскуином зрения.

Вдруг Вернон Куэйл показался мне старым идиотом, несущим полный бред. Как можно ослепить человека на расстоянии? Каким образом любая комбинация трав и зелий, заклинаний, заклятий, месмеризма или какой-нибудь обряд может поразить физическую сторону глаза или глазные нервы, соединенные с мозгом?

Словно читая мои мысли, Вернон Куэйл сказал:

– Такого рода операции происходят на эфирном плане, где расстояние, как мы его воспринимаем, не существует. Операция, произведенная гаитянским обэ, оказала воздействие на эфирное тело Гэскуина, что с течением времени отразилось и на его физическом теле. Я не рассчитываю, что вы все это поймете. Для начала нужен общий интеллект гораздо значительнее того, что у вас имеется, а затем потребуется лет десять серьезных занятий, в результате которых вы будете понимать лишь маленькую толику данного предмета. Он включает в себя множество компонентов, и не все они поддаются словесному объяснению или анализу. Я знаю, что сейчас на земле существует всего лишь дюжина людей, полностью понимающих операцию, которую я совершу сегодня вечером. И лишь двое из них отважатся ее проделать.

Он отложил свиток, поправил с большой осторожностью пять маленьких треножников и начал с помощью тонкой свечки зажигать спиртовки. Откашлявшись, я спросила:

– Вы имеете в виду, что она опасна?

– Не тогда, когда ее совершаю я. У меня есть полная власть над силами, которые будут использованы. Нет никакого риска получить нежелательный эффект.

– Вы… вы – один из тех людей, про которых сейчас говорили? Вроде обэ?

Он наградил меня еще одним презрительным взглядом, наливая из флакона густую красную жидкость в одну из маленьких чаш.

– Я – ученый. Я специализируюсь по тем научным дисциплинам, в которых мало кто разбирается и которые, по мнению большинства людей, не существуют вовсе. Пожалуйста, хватит вопросов.

Из пяти медных чаш на треножниках начали подниматься струи тяжелого дыма. Элинор сидела, погрузившись, по-видимому, в глубокий транс. Между пятью треножниками посредине стояла тонкая, покрытая изящной резьбой капитель из черного дерева на трех вывернутых наружу ножках. На ее верху, на бронзовом диске, было что-то выгравировано неизвестным мне шрифтом.

Вернон Куэйл, надев белые перчатки, держал в руках маленькую куклу, очень грубо вырезанную из черного дерева. Он открыл стоявшую на столе маленькую круглую шкатулку, взял щипчики и достал из шкатулки лоскуток черной материи, который весьма ловко обернул вокруг шеи куклы. Затем он снова опустил щипчики в шкатулку, а когда поднял их, то сначала они показались мне пустыми, но, приглядевшись, я увидела на свету длинный вьющийся черный волос. Он втиснул его в щель на деревянной кукольной голове. Когда он поднял щипчики в третий раз, у меня перехватило дыхание, а по телу пробежала дрожь, так как я увидела кусочек сигары того сорта, который время от времени курил Адам. В него был вставлен маленький обломок тростникового мундштука.

Вернон Куэйл отщипнул от мундштука несколько крошечных щепочек, воткнув их в малюсенькое отверстие, представлявшее у куклы рот, и сказал:

– Закон соответствия. В операции, которую я собираюсь совершить, этот манекен соответствует Адаму Гэскуину, и через него мы произведем действие на эфирном плане.

Я вспомнила зимний день, когда Дэвид, Адам и я занимались коровами миссис Феннел, страдавшими от вздутия кишечника. Адам снял жакет, кепи и отложил сигару, чтобы помочь нам. Кепи и сигара исчезли, а из подкладки жакета был вырван кусочек ткани. Несомненно, черный кудрявый волос был обнаружен в кепи.

Вернон Куэйл делал что-то с лицом куклы, но я не могла различить, что именно.

– Волос, кусочек одежды, содержащий пот тела, щепочка мундштука, который соприкасался со слюной. Несколько соответствующих предметов, но каждый из них очень мощный. Будьте любезны, теперь мне нужен медальон.

Мой мозг отказывался служить, меня мутило. Снимая и отдавая Вернону Куэйлу медальон, я заметила, что места, где у куклы должны были находиться глаза, были покрыты чем-то вроде капель черного воска. Он много раз обернул цепочку вокруг шеи, пока медальон не лег на грудь, а затем положил куклу на бронзовую верхушку капители из черного дерева.

– Слушайте меня очень внимательно, – проговорил он. – Гэскуин спас вам жизнь, когда вы были ребенком, вступавшим в пору созревания, а это период жизни женщины, когда некоторые энергии особенно сильны. Таким образом, соответствие между вами должно быть очень мощным и окажет помощь в проведении настоящей операции. Встаньте, пожалуйста, вон туда, – он указал пальцем. – Лицом к Элинор, но по другую сторону капители. Вот так. А теперь положите средний палец правой руки на тело манекена.

Я подчинилась. Вернон Куэйл больше не казался старым идиотом, несущим полный бред. Он встал сзади Элинор, снял перчатки, положил пальцы ей на виски и сказал мне:

– Вы не должны говорить, пока я вам не разрешу. Вы не должны двигаться, пока я вам не разрешу. По мере ваших сил направляйте мысли к тому, как Адам Гэскуин ухаживал за вами во время болезни. Глубокая концентрация не требуется. Просто держите это воспоминание перед своим мысленным взором – примерно так, как вы делаете, когда о чем-то мечтаете.

Я думала, что посторонние мысли и впечатления помешают исполнить то, что приказал Куэйл, но я ошиблась. Я стояла и вспоминала, рассеянно глядя на уродливую куклу, что лежала под моим пальцем, и в то же время не видела ее. Я снова превратилась в ребенка, лежащего в пещере. Адам наклоняется надо мной, стирает пот с моего лица, плеч, тела, отсасывает через перо гадость, которая забивает мне горло. С его шеи свисает медальон. Я вижу освещенные костром темные своды пещеры. Я слышу, как наши лошади. Флинт и Иов, пережевывают свою скудную пищу.

Время от времени мое сознание возвращалось в "Круглую комнату". Порошок в медных чашах сгорел. Стояла полная тишина. Элинор сидела как восковая статуя. Ее лоб был покрыт бусинками пота. Вернон Куэйл неподвижно стоял, держа пальцы по-прежнему у нее на висках и устремив пустой взгляд серых глаз на куклу под моим пальцем. Казалось, ничего не происходит, но воздух в комнате был тяжелым и сгустившимся, каким он бывает перед сильной грозой.

Не знаю, как долго все это продолжалось. Однако наступил момент, когда я отчетливо увидела, что пятна черного воска, закрывающие глаза куклы, тают, становятся жидкими и капля за каплей стекают по грубым деревянным щекам куклы на бронзовый диск, на котором она лежит. И вот Вернон Куэйл пошевелился и нарушил тишину.

– Теперь все кончилось.

Я знаю, что попыталась попрощаться с Элинор, но с измученного лица на меня посмотрели неузнающие глаза. Помню, как Вернон Куэйл положил медальон мне в руку и вывел меня из "Круглой комнаты", проводив до двуколки. Мы не сказали друг другу ни слова.

А вот как ехала домой, я уже не помню. Знаю только, что вышедший мне навстречу мистер Стэффорд настоял на том, что сам займется лошадьми и двуколкой. Когда я сняла шляпу и пальто и утомленно села перед камином в своей маленькой комнате, то, бросив взгляд на часы, обнаружила, что уехала в "Приют кречета" не более семидесяти минут назад.