Галина Николаева - Битва в пути

• Название: Битва в пути
• Автор: Галина Николаева
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1959

Роман Галины Николаевой «Битва в пути» — одно из лучших произведений русской советской литературы, появившихся после XX съезда КПСС. Писательница ставит и по-новому решает в нем многие актуальные проблемы нашего времени. Но особенно большое место занимают в романе проблемы морали (любовь, семья, быт).

«Битва в пути» учит серьезному и честному отношению к жизни, помогает моральному и эстетическому воспитанию. советских читателей.

---

Не сказав больше ни слова и ни с кем не простившись, Василий Васильевич вышел из комнаты.

Наступила тишина. Старик прочил главному инженеру недолгую жизнь на заводе, и все безмолвно согласились с ним.

Инженеры избегали смотреть на Бахирева. Только девушка у окна по-прежнему пристально смотрела на него с выражением непонятного ему сострадания.

Дурная слава о рапорте пошла по заводу.

— Главный рапорт не сумел провести.

— Грозится кадровикам стричь бороды.

— Гнет под Петра Первого!

А главный словно не понимал своих ошибок и не пытался их выправить.

То смутное недовольство, которое ощутил он в первый же день, разрослось в отчетливое и постоянное раздражение. Он уже ясно видел недостатки завода — слабость заводской металлургии, отсталость технологии, изношенность станочного парка, текучесть кадров.

А меж тем на заводе, казалось, не замечали этого — инструментальный цех загружали заказами со стороны, окончательно подрывая этим заводское хозяйство, уходивших рабочих заменяли новыми, тонны металла списывали в брак, а план выполняли за счет аварийных и сверхурочных работ в конце месяца, как будто так и полагалось. Планы перевыполнялись, премии выплачивались, и на всех совещаниях твердили о достижениях победоносного коллектива.

Бахирев несколько раз пытался об этом говорить с Вальганом. Директор соглашался, но, занятый предстоящим увеличением программы, лимитами, энергетикой, скороговоркой отвечал Бахиреву:

— Вот решим основное, тогда займемся частностями. Но Бахирев считал это главным.

«На заводе бьют но оглоблям, а не по лошади, — думал он. — Я знаю еще немного, но это немногое знаю уже крепко. Когда крепко знают, тогда крепко и действуют».

Однажды ему передали, что его разыскивает директор,

«Вот и кстати!» — сказал он себе.

На лестнице заводоуправления его встретила секретарша Вальгана:

— Наконец-то! Почему так долго? У нас же Сергей Васильевич!

— Какой Сергей Васильевич?

— Бликин!! Бликин Сергей Васильевич! Секретарь обкома.

Бахирев заторопился. Мелькнуло в памяти все, что он слышал о Бликине: «Умен, демократичен, решителен. Приехал на завод. Значит, знает! Значит, встревожен!»

Секретарша удивилась неожиданной легкости, с которой он взбежал по лестнице.

С первого взгляда картина, открывшаяся в кабинете у директора, удивила его. Группа людей в большом, по-вальгановски уютном кабинете показалась слишком непринужденной и жизнерадостной. Центром ее был широкоплечий человек с небольшой, красиво посаженной головой. Он сидел в директорском кресле, удобно и покойно откинувшись на спинку. За спиной его в вечернем свете золотились кремовые панели, неподвижными декоративными складками падали шоколадные гардины. Напротив него сидел Чубасов, выпрямившись и положив руки на подлокотники. Глаза его блестели больше, чем всегда, и все та же непонятная Бахиреву, застенчивая и мягкая, «жениховская» улыбка морщила крупные, губы. Уханов всем корпусом подался вперед и замер в радостной неподвижности, только раскрасневшееся лицо поворачивалось то к Бликину, то к Вальгану. Вальган по-мальчишечьи примостился на ручке соседнего кресла и оживленно говорил Бликину:

— Зарежет нам энергетика апрельскую программу! А, Дмитрий Алексеевич! Наш новый главный! — представил он Бахирева и продолжал: — Помогай атаковать обком!

— Зачем обком! Вы энергетиков атакуйте! — возразил Бликин.

— Ездил к ним Николай Александрович Чубасов. Просил я его: «Ну, размахнись ты хоть раз! Тряхни стариной! Дай нокаут!»

— Боксеры на партийной работе! Вот она, демократия! — засмеялся Бликин. — Ну как, оправдывает назначение?

— Не нокаутирует! — развел руками Вальган. Бокс так не вязался с хрупкой фигурой и мягкими манерами Чубасова, что у Бахирева невольно вырвалось:

— Боксером были? Непохоже. Чубасов по-девичьи покраснел.

— Да я так, любителем…

— Нет, почему! — вступился Уханов. — С профессионалами схватывался. Цветы получал от девушек. Не столько, правда, за победы, сколько за рьяность. Как говорится, «не щадя живота».

— Во всяком случае, не щадя зубов! — Бликин взглядом указал на металлическую челюсть.

Над парторгом все подшучивали любя, и все же в иронии Бликина Бахиреву слышалось чуть заметное пренебрежение.

Вальган опять обратился к Бликину и, по своему обычаю смешивая шутку с серьезным, упорно повел какую-то свою линию:

— Парторг не нокаутирует, энергетики не поддаются! Госплан и министерство нам не внемлют! Они далеко! Но вы, Сергей Васильевич, своими глазами видите положение.

Бликин поднял бледное лицо.

— Что ты волнуешься преждевременно? Я же сказал: вопросы энергетики и металла обсудим на бюро. Где у тебя твоя знаменитая зажигалка?

Он сам нашел на столе зажигалку в форме трактора, повертел ее и закурил. Закуривая, он склонил голову, и кончик тонкого, с горбинкой носа чуть отклонился в ту же сторону. Бахирев с любопытством всматривался в лицо секретаря обкома. Всего примечательнее в нем был взгляд светло-карих глаз, одновременно и пристальный и ускользающий. Казалось, секретарь пытается проникнуть взглядом в каждого, но в то же время избегает допускать посторонних к каким-либо глубинам.

По тому, как привычно и свободно сидел Бликин за директорским столом, по непринужденным позам остальных чувствовалось, что секретарь обкома частый гость на заводе. Вальган в его присутствии был особенно оживлен, казался очень молодым и что бы ни делал — присаживался ли на ручку кресла, вставал ли, ходил ли по комнате, — все движения его отличались отчетливостью к легкостью.

Оживление, охватившее Вальгана, отразилось и на лице Уханова. В позе, в улыбке, во взгляде молодого инженера скзозило непосредственное удовольствие. Видно, ему было необыкновенно приятно участвовать в значительной и интересной беседе на равной ноге с руководителями области и завода.

Беседа лилась легко, но она расплывалась, и Бахирев не мог уловить ее основной темы.

— Ну, предположим, энергию будем давать первоочередно, — сказал Бликин. — А как с заказом для завода «Красный Октябрь»?

— Если энергия и металл будут, одолеем!

— Не боишься? — спросил Бликин.

— Сергей Васильевич! Где и когда я боялся?! Мое убеждение — коллектив лучше всего воспитывается на подвиге! — Вальган схватил подбородок ладонью и принялся поглаживать его привычным, быстрым движением.

— На Урале до сих пор вас вспоминают…. Так и говорят: «Школа Вальгана», — вставил Уханов.

— Смотри! Дело серьезное… — Бликин не договорил. — Сергей Васильевич, — засмеялся Вальган, — я же не ребенок из детских яслей, я же взрослый товарищ!..

— Как будешь выполнять заказ!

— Мобилизуем инструментальные цехи.

Наконец речь зашла как раз о том, что волновало Бахирева. Он решительно кашлянул и врезался в разговор:

— Инструментальные цехи не справляются с внутризаводской работой. Заводской станочный парк недопустимо запущен.

Вальган скользнул по его лицу удивленным, отстраняющим взглядом и поспешно перебил:

— Добавим в инструментальный людей. Вы читали в «Правде» о нашем фрезеровщике Сугробине? В январе на сложнейших новых моделях триста процентов нормы!

Реплика Бахирева выпала из беседы, как непроизнесенная.

Вальган рассказывал о Сугробине:

— Молодой парень, а любое уникальное задание берет играючи, с одного маха! Как призовой конь — любой барьер! Вот какой молодняк воспитываем.

Что-то в интонациях директора не нравилось Бахиреву: казалось, Вальган и щеголяет Сугробиным и старается загородить широкой спиной фрезеровщика заводские неполадки.

Беседа гладко текла от темы к теме.

«О чем они говорят? — все силился и не мог Бахирев уловить основного стержня беседы. — Зачем приехал на завод секретарь обкома?»

— Не забывайте, что за мартом идет апрель! — говорил Бликин, подняв кверху худой палец и улыбаясь. — А за апрелем полагается май!

— Кто же об этом забывает? — засмеялся Вальган. — Выйдем в предмайское соревнование на первое место! И «Красному Октябрю» поможем, и область поднимем, и чугунную решетку отольем, для сквера. Все сделаем, если «Октябрь» авансирует нам металл в счет будущего квартала!

— Опять пошел выпрашивать! — прищурился Бликин.

— Так у нас же траки! В шихтовке недополучаем марганцевых сталей. Из чего нам делать траки? Пусть меня бог научит!

— Без бога обойдешься! И так всю область обобрал ферромарганцем.

— Без бога обойдусь, Сергей Васильевич, без вас — нет…

Разговаривая о трудностях с металлом, все замалчивали большую потерю металла браком.

«Скажу. Это ж главное зло, — думал Бахирев. — хотят не хотят, а надо сказать».

Он подергал себя за вихор и пробубнил: