Станислав Гроф - Психология будущего. Уроки современных исследований сознания

• Название: Психология будущего. Уроки современных исследований сознания
• Автор: Станислав Гроф
• Жанр: Эзотерика

Станислав Гроф получил широкое признание как основатель и теоретик трансперсональной психологии, а его новаторские исследования необычных состояний сознания являются важным вкладом в понимание природы сознания и исцеления.

В этой итоговой книге Гроф предложил читателям невиданный объем данных, переживаний и фактов о необычных состояний сознания, собраных им в ходе почти полувековых исследований.

---

Встреча же давала возможность поговорить, во многих случаях в первый раз в жизни, о тех чувствах, которые пациенты и их семья испытывают по отношению к болезни, к близости смерти и по отношению к каждому из них. За этим следовал обед, заказанный в соседнем китайском ресторанчике, составленный из блюд с необычными вкусовыми, цветовыми ощущениями и необычного состава. Это вместе с тёплой человечной атмосферой и музыкой помогало пациентам связать новые благоприятные ощущения с различными сторонами повседневной жизни. После обеда пациенты проводили остаток вечера и ночь с родственниками и избранными ими друзьями. В наше обслуживающее снаряжение входили отдельные помещения с ванными и кухоньками, в которых было всё, что необходимо гостям.

На следующий день и всю следующую неделю мы проводили согласно расписанию послесеансовые беседы для того, чтобы помочь пациентам принять переживания, полученные во время сеанса и привнести новые озарения в свою повседневную жизнь. Правила нашей программы исследований позволяли нам повторить сеанс, если это казалось необходимым или уместным. Из-за характера физического заболевания длительность исследования ограничивалась сама собой, и в отличие от других программ никаких внешних ограничений относительно числа сеансов правила исследований нам не предписывали.

Результаты оценивались путём использования психологических тестов и особого средства, разработанного для этой цели Вальтером Панке и Биллом Ричардсом и названного Оценочная шкала эмоционального состояния (ОШЭС). Эта шкала давала возможность проставлять оценки от минус шести до плюс шести, отражающие степень подавленности пациента, психологической отделённости, тревоги, затруднений в самообслуживании, страха смерти и поглощенности смертью и физическим страданием. Оценки проводились за день до и через три дня после психоделического сеанса лечащими врачами, медсёстрами, членами семьи и ЛСД-терапевтами.

При ЛСД-исследованиях около 30 процентов больных выказывали значительное улучшение, 40 — среднюю степень улучшения, и у остающихся 30 процентов больных ничего, в сущности, не менялось. В нескольких случаях, при которых оценки после сеанса были ниже, разница была минимальной, статистически незначимой (Kurland et al., 1968; Richards et al., 1972). При исследованиях ДПТ значительные результаты и важные тенденции были обнаружены в отношении некоторых индивидуальных показателей, но в общем это исследование не дало доказательств, что ДПТ может заменить ЛСД в психоделической терапии раковых больных (Richards, 1975). Это согласуется с клиническими впечатлениями и ощущениями терапевтов, которые почти единодушно предпочитали работать с ЛСД.

Важные терапевтические изменения наблюдались в нескольких различных сферах. Наименьшее удивление вызвало благоприятное воздействие психоделической терапии на эмоциональные симптомы, такие, как подавленность, склонность к самоубийству, напряженность, тревога, бессонница и психологическая отстранённость, так как это было хорошо известно по другим клиническим исследованиям. Исследования в Спринг-Гроув также подтвердили прежние сообщения Каста и Коллинса относительно возможностей ЛСД по облегчению физической боли даже тогда, когда во многих случаях не оказывали воздействия даже наркотики. Зачастую обезболивающее действие было очень выразительным и длилось несколько недель или даже месяцев. Тем не менее оно не было связано с дозировкой и не было достаточно предсказуемым, чтобы оказаться простым фармакологическим обезболиванием.

Это было очень озадачивающее наблюдение, которое явно задействовало сложный механизм и не могло быть объяснено только лишь фармакологическим действием снадобья. Мы пытались истолковать его, связывая это с «теорией ворот боли» Рональда Мелзака (Melzack, 1950; Melzack and Wall, 1965). Согласно этой теории, боль является сложным явлением, которое включает в себя помимо сообщений от органов чувств о повреждении тканей и моторных реакций на него также и вашу историю прошлой боли, эмоциональную оценку ощущений, смысла причиняемого страдания и культурное программирование.

Разумеется, эти причины в значительной степени различаются в зависимости от обстоятельств: от того, переживается ли боль в связи с развивающейся болезнью, в связи с рождением ребёнка, пытками в концентрационном лагере или солнечным танцем дакота сиу. Когда назначается ЛСД, его совокупное действие на боль определяется сложным воздействием на нейрофизиологические процессы в головном мозге и духовно-психическими переживаниями на сложные механизмы боли. Окончательное воздействие включает в себя многие уровни и многие измерения и поэтому не очень-то легко предсказуемо.

Самым важным и поразительным действием ЛСД на раковых больных была глубокая перемена в представлениях о смерти и значительное ослабление страха смерти. Глубокие переживания духовно-психической смерти и возрождения, космического единства, воспоминаниий прошлых жизней и других надличностных видов сознания, по всей видимости, делали физическую смерть менее пугающей. То, что эти переживания могут оказывать такое убедительное воздействие на индивидов, которым жить-то оставалось недели, месяцы или дни, заслуживало серьёзного внимания. Эти переживания протекали в сложном духовно-психическом, мифологическом и философском окружении и не могли быть отброшены как кратковременный призрачный самообман, происходящий из-за нарушения функций головного мозга.

Психоделические переживания, достигавшие околородового и надличностного уровня, как правило, оказывали также глубокое воздействие на иерархию ценностей и жизненную стратегию пациента. Психологическое приятие непостоянства и смерти приводило к осознанию тщетности и нелепости грандиозных амбиций и привязанности к деньгам, положению, славе, власти, также как и преследования других мирских целей. Что делало значительно более лёгким признание того, что его мирские цели завершены и что он неминуемо утратит всё то, чем обладал в этом мире. Другой важный сдвиг происходил в ориентации во времени: прошлое и будущее становились гораздо менее важными, чем настоящее мгновение и «проживание одного дня во времени».

Это связывалось с возросшим интересом к жизни, равно как и со стремлением наслаждаться каждым её мгновением и извлекать удовольствие из самых простых вещей, таких, как природа, еда, сексуальные отношения, музыка и дружеская компания. Как правило, также происходило значительное возрастание духовности мистического, вселенского и экуменического свойства, не связанной с приверженностью к какой-то конкретной церкви. Мы также видели случаи, когда традиционные религиозные верования индивида озарялись новыми смысловыми измерениями.

Благоприятные последствия психоделической терапии распространялись не только на умирающего индивида, но и на его семью и друзей. Природа происходящей утраты и горестные события находятся под глубоким влиянием характера и степени противоречий, существующих во взаимоотношениях остающихся жить и умирающего. Привыкание к смерти членов семьи может оказаться более трудным, если родственники испытывают неблагоприятные или смешанные чувства насчёт уместности их поведения по отношению к умирающему или насчёт того, каким образом было обставлено всё происходящее.

Отсутствие возможности выразить свою любовь и сострадание к умирающему, показать свою признательность за прошлое и найти способ проститься оставляет живущих с чувством незавершенности, неудовлетворённости и вины. И если терапевт сможет войти в эти отношения как некий катализатор и помочь открыть пути настоящего эмоционального обмена и общения, то умирание и смерть могут стать событием глубокого духовно-психического значения для каждого из участвующих.

Я наглядно покажу возможности психоделической терапии для больных раком на примере истории болезни Джоан, домохозяйки, матери четверых детей и бывшей танцовщицы, которой ко времени её лечения было сорок лет. Двое из её детей — семнадцатилетняя дочь и восьмилетний сын — были от первого брака. На попечении Джоан также был приёмный сын девяти лет и девятилетний сын мужа от его первого брака. Её рак, проникающая чрезвычайно злокачественная карцинома, был определен в августе 1971 года после долгого периода неясных временных желудочно-кишечных расстройств.

Джоан решила, что не хочет потратить остаток своей жизни в ожидании смерти. Она хотела активно участвовать в ходе лечения, неважно, насколько малая надежда была заключена в этих стараниях. После того как врач объяснил ей, что медицина никоим образом уже не может ей помочь, Джоан потратила некоторое время на поиски целителей при помощи веры и других видов нетрадиционной помощи. В это время она прослышала о программе в Спринг-Гроув для людей, страдающих от рака, и записалась к нам на приём, чтобы рассмотреть всё на месте, встретиться с людьми, участвующими в программе, и получить побольше сведений о лечении.