Мерил Джейкоб - Венецианская леди

• Название: Венецианская леди
• Автор: Мерил Джейкоб
• Жанр: Современные любовные романы

Изложенная здесь захватывающая история происходит в Венеции в начале 30-х годов XX века. Европа еще не знает, что через несколько лет разразится ужасная война, которая перевернет судьбы миллионов людей… Блестящая дама, вращающаяся в самых высших сферах политических интриг, неожиданно почувствовала в своем сердце зарождение странного, почти забытого уже чувства… Но самое страшное заключается в том, что человек, которого она полюбила, состоит на службе у вражеской разведки. Леди Диана принимает сумасбродное, неожиданное решение…

---

Она бесповоротно и безусловно отдавала себя любимому, радостно подчиняясь его воле, капризам и фантазиям.

Была половина девятого вечера, когда леди Диана приехала в замок Яйца.

Ее автомобиль проехал по римской кампане, встречая старинные голубые кабриолеты владельцев виноградников. Перед нею вырос вдруг Неаполь в фантасмагории заходящего солнца, с гигантским жерлом Везувия, выбрасывающим к морю свое тяжелое, дымное дыхание, и Фраскати, окруженным холмами, с разрушенными домиками, пожелтевшими и потрескавшимися. Вот и Castello dell'Ovo. Наверху высился замок с грустными и тусклыми огнями для хандрящих пенсионеров, а внизу — сверкающие веранды ресторанов для жизнерадостных туристов.

Ручини ждал ее на террасе. Он долго целовал ладонь ее маленькой ручки и потом радостно сказал:

— Вы, вероятно, голодны, дорогая! Прежде всего пообедаем… Сегодня вечером к одиннадцати часам мы должны быть в порту.

Леди Диана, полная счастья, спросила:

— Чтобы мечтать при лунном свете, моя любовь?

— Нет, чтобы присмотреть за погрузкой миллиона патронов, пятнадцати тысяч ружей и трехсот пулеметов.

Леди Диана вздрогнула. Но взгляд Ручини был так нежен, так полон немой любви, что она забыла про патроны и ружья и думала только об их счастье.

Глава 11

Сидя в глубине автомобиля, мчавшего их вдоль Caracciolo, между пыльными рощами и морем, сверкавшим под южным солнцем, леди Диана наслаждалась счастьем, сжимая под пледом руку Ручини. Она успела уже забыть странные события ночи: поездку в одиннадцать часов ночи через торговый порт, вдоль доков восточного мола, таинственные переговоры ее возлюбленного в каюте капитана, на мостике судна, в то время как грузили последние ящики, помеченные странными марками. Она видела себя дальше, сидящей на куче осмоленных парусов, перед судном, зафрахтованным для секретного назначения.

Видела Ручини на палубе, разговаривающим с человеком в короткой шерстяной блузе и с другим типичным левантийцем. Затем ее возлюбленный присоединился к ней, и к часу ночи, после шума отплытия, когда красные и зеленые огни корабля исчезли вдали, она вернулась об руку с Ручини в карету, ожидавшую их у темных стен Кастель-Нуово.

Невыразимая ночь любви…

Безумные объятия, слова, которые шепчут у самых губ, чудесное мучительное опьянение возобновляемых наслаждений. Как сладки эти мгновения и как они мимолетны!

Леди Диана закрыла глаза, сжимая обнаженной рукой руку возлюбленного. Ее отяжелевшие веки закрылись, как бы боясь, что дневной свет потревожит прекрасные видения, скрытые за ними. Ручини с удивительной чуткостью любящего человека молчал, боясь нарушить очарование. Он угадывал ее мысли и грезы, разделял немое волнение, проходившее быстрыми волнами по этому побежденному, счастливому, уставшему от поцелуев телу.

— Диана, — сказал вдруг Ручини. — Борьба, которую я веду против Варрена, усложняется и ожесточается одним фактом. По сведениям моих агентов, он назначен начальником генерального штаба английского экспедиционного корпуса в Египте. Пятого октября полковник Варрен, со вчерашнего дня генерал-майор, будет находиться на борту броненосца «Кромвель» у берегов Мальты. Он произведет смотр батальонов, предназначенных для поддержки английского престижа. Эти батальоны отправлены в Александрию; полковник, по всей вероятности, отправится туда же числа восьмого, девятого. Эта дата обозначит первую печальную полосу для нас обоих. Нам нужно будет временно расстаться. Мой долг призывает меня покинуть к этому времени Италию и отправиться кружным путем в Египет.

Глаза леди Дианы расширились от страха.

— В Египет! — воскликнула она.

— Да. Мой противник столкнется там с повстанцами, снабженными нами провиантом и оружием. Возможно, что Варрен победит, потому что борьба с британским могуществом нам не под силу. Но придет день, когда я встречусь с ним один на один, без его телохранителей, и тогда я заставлю его дорого заплатить за эту победу. Я жду этого реванша. Диана! Я мог воспользоваться другими случаями после совершенного им преступления; я предпочел ждать. Месть сладка, когда ее пьют охлажденной. Случай связал меня с этой тайной организацией, вдохновителями которой являются Шерим-Паша, доктор Гермус и патер де Сала. Они вооружили первых повстанцев. Они очень ловко организовали доставку контрабандного оружия. Я стал их советником и сообщником. Наконец-то, благодаря им, я нашел то, чего искал: почву для поединка, где я смогу нанести незримые удары врагам моей расы и потом, с звериной радостью, убью одного из них, как того требует справедливость.

Леди Диана, изумленно слушавшая Ручини, воскликнула:

— Но ведь это безумие! Знаете ли вы, на что вы обрекаете себя, покушаясь на Варрена… Осадное положение в Египте… Военно-полевые суды.

— Приходится рискнуть, Диана… Риск никогда не пугал моих предков в те времена, когда Ломбардия еще не была наводнена экскурсантами Кука… И потом, как знать, может быть, вы захотите помочь мне?.. О, конечно, не компрометируя себя… этого я бы не хотел… Я имею в виду тайную помощь. Вы, которая были бы persona grata в Каире, без сомнения, могли бы быть нашей секретной сотрудницей… Но мы поговорим об этих серьезных вещах позже… Теперь же будем думать только о нашем счастье, согревающем нас в лучах этого благодетельного солнца. Едем завтракать в Байю, и там, у моря, мы скрепим наш любовный союз.

Зал маленького ресторанчика был пуст. Каждый столик украшала бутылка кьянти. Вазы были полны цветов, скатерти ослепительно белы, и воздух был напоен негой.

Леди Диана и Ручини, сидя друг напротив друга, ели мало.

Через деревянный балкон направо виднелся маленький порт Байя, несколько шхун с голыми мачтами, а напротив сверкало море, девственное и синее, как на картинах Мурильо; казалось, его зеркальная поверхность никогда не отражала ничего, кроме чистоты, ясности и покоя.

— Дорогой, — сказала леди Диана, — вы ни разу не приласкали меня. Вы невнимательны.

В ответ на прелестную гримаску своей подруги Ручини нежно погладил ее обнаженную руку, лежавшую на скатерти. Они забавлялись своей страстью, как тигровые кошки, фыркающие со спрятанными когтями. Они забавлялись, забывая, что судьба, этот Минотавр, притаившись в тени, наблюдала за ними, полузакрыв глаза.

— Мой дорогой возлюбленный, — проговорила леди Диана, — я буду помогать тебе всеми силами, потому что ты теперь единственная цель моей жизни. Проси у меня, чего хочешь. Я отдам тебе все, без сожаления и без страха, мой разум и мою волю, когда-то гордую и сильную. Это лучший подарок, который я могу тебе сделать.

Чудесные голубые глаза леди Дианы сияли невыразимым счастьем, и две слезы-жемчужинки дрожали на кончиках ресниц. Властный взгляд Ручини смягчился при виде этого трогательного зрелища. Он вздрогнул, с силой сжал локоть Дианы и ответил голосом, почти хриплым от волнения.

— Диана, если моя любовь воскресила тебя, то твоя будет вести меня во тьме, в которую я погружусь. Пастух, заблудившийся в поле, идет по направлению вечерней звезды. Я буду продвигаться под знаком твоей любви-хранительницы. Я хочу всегда чувствовать твое присутствие в минуту опасности, твой взгляд обнимет меня, как сейчас, в эту незабываемую минуту, в маленьком порту неаполитанского берега. Я чувствую, что мы соединены душой и телом. Клянись мне, Диана, что, пока будет длиться моя месть, ты не покинешь меня, даже мысленно, ни на один день, ни на один час. Я нашел тебя и не могу, не хочу больше терять. Клянись мне так же, как это делаю и я, что, если несчастье разъединит нас, мы никогда больше не будем принадлежать ни одному человеческому существу.

Взгляд леди Дианы выразил ее немую клятву. Вся ее любовь, вся ее искренность были там, в прозрачной синеве ее прекрасных глаз. Когда Ручини увидел слезы Дианы, ее глаза, опущенные от волнения, он впился ногтями в покорную руку и со сжавшимся горлом и бьющимся сердцем повернул голову и стал смотреть на море.

Море спало под солнцем. Две маленькие темные барки с ослепительно белыми парусами, казалось, тоже спали на зеркальной поверхности. Они напоминали двух птиц с опущенными крыльями, отдыхавшими после безумных полетов.

Вдруг из соседней маленькой траттории граммофон загнусавил джаз-банд; монотонный ритм этой мелодии напомнил о легкомысленных развлечениях кабаре больших столиц, где люди прожигают свою жизнь. На фоне прекрасной декорации Неаполитанской бухты это звучало, как оскорбление, брошенное людьми природе, которая их ненавидит, презирает и насмехается над их слабостями. Но ни леди Диана, ни Ручини не были сейчас способны философствовать. Они слушали легкую музыку, баюкавшую их уединение и ослаблявшую на время приступы тоски. Их соединенные руки сжимались сильнее. Припев фокстрота повторялся. Он ласкал их, как неощутимый лебяжий пух, и кружился легким ритурнелем вокруг их ушей.