Гарри Гаррисон - Чувство долга (Планета проклятых)

• Название: Чувство долга (Планета проклятых)
• Автор: Гарри Гаррисон
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1998
• ISBN: 5-04-000919-4

Страшная межпланетная война, начавшаяся на задворках Галактики между планетами Дит и Нийорд, может не только привести к полному уничтожению обеих сторон, но и грозит перекинуться в другие миры. Брайон Брандт — легендарный чемпион в двадцатиборье, как человек с уникальными способностями, отобран секретной службой для выполнения практически невыполнимой миссии. Он призван предотвратить катастрофу, но сначала ему необходимо выяснить, почему магты — правители Дита, толкают планету к самоубийству с таким маниакальным упорством, противоречащим человеческой логике. Страшная догадка осеняет Брайона — магты не люди. Но кто тогда? Роботы, андроиды, зомби? На самом деле все оказывается гораздо страшнее…

---

Внезапно им овладела депрессия, когда он вспомнил битву и смерть прошлой ночи. Леа не видела его лица: она рылась в медицинской сумке. Ему пришлось пустить в ход пальцы, чтобы массажем лица убрать с него гримасу боли, искривившую рот. Как легко он убивал! Трех человек. Как близко к поверхности даже у цивилизованного человека зхвериные инстинкты! В бесчисленных схватках он неоднократно принимался проводить этот прием, не думая об убийстве противника. Эти схватки были частью «Двадцатых». Но когда друг был убит, он сам стал убийцей. Он верил в святость жизни до первого испытания, когда он убивал без колебаний. Вся ирония заключалась в том, что даже сейчас он не чувствовал за собой ни капли вины. Да, он испытал шок, но не больше.

— Поднимите подбородок, — голос Леа вывел его из оцепенения, девушка размахивала антисептическим средством, найденным в сумке.

Он послушался, и жидкость холодным обжигающим потоком полилась ему на шею. Антибиотики были бы лучше, так как рана почти затянулась, но он решил промолчать. Он нанес немного антибиотика на ее ушиб, и она, взвизгнув, отшатнулась. Потом они проглотили по таблетке.

— Солнце уже начинает жечь, — сказала Леа, сбрасывая с себя верхнюю одежду. — Нам надо побыстрее найти салун с кондиционером или хотя бы холодную пещеру, где можно было бы провести день.

— Что-то не думаю, чтобы она могла здесь где-нибудь быть. Тут кругом только песок. Нужно идти…

— Незачем мне читать лекцию, я сама прекрасно знаю, что нужно идти. Вы серьезны, как земной банк. Расслабьтесь. Сосчитайте до десяти тысяч и начните снова, — Леа говорила и говорила, пытаясь выложить наружу весь свой истерический припадок, таившийся в мозгу.

— У нас нет времени, мы должны идти, — Брайан с трудом поднялся на ноги, предварительно связав всю поклажу в узел.

Взглянув на западную часть горизонта, он не обнаружил никаких ориентиров, только одни дюны. Он помог Леа подняться на ноги.

— Подождите секундочку, куда мы идем?

— В этом направлении. Я надеюсь найти какие-нибудь ориентиры, но их нет. Придется ориентироваться по солнцу. Если нам не удастся дойти до ночи, то звезды лучше укажут нам направление.

— И все это на голодный желудок? Как насчет завтрака? Я голодна и хочу пить.

— Еды нет. Воды тоже мало, и она нам потребуется попозже. — Он потряс фляжкой. Когда он ее нашел, она была наполовину пуста.

— А мне она нужна сейчас. У меня рот, как невычищенная пепельница. Я суха, как бумага…

— Один глоток, — сказал он после некоторого колебания. — Это все, что у нас есть.

Леа проглотила воду с закрытыми глазами. Брайан уложил фляжку в узел, даже не притронувшись к воде. Когда они взобрались на гребень первой дюны, то оба были покрыты потом.

Пустыня была безжизненна: только они одни упорно двигались под безжалостным солнцем. Тени падали перед ними, и по мере того, как тени укорачивались, жара усиливалась. Она сделалась такой, что Леа даже представить себе не могла, что такое возможно.

Одежда ее пропиталась потом, ручейки текли в глаза, мешая смотреть. И шла она, полузакрыв глаза, опираясь на Брайана, который невозмутимо продолжал идти, не взирая на жару и прочие неудобства.

— Сомневаюсь, можно ли есть эти штуки, может быть в них есть вода? — голос Брайана был хриплым.

Леа замигала и посмотрела на кожистые предметы на вершине дюны.

Трудно сказать, растения ли это, или животные. Они были размером с человеческую голову, сморщенные, обтянутые серой кожей и усеянные толстыми шипами. Он толкнул его носком ботинка, и они увидели буроватое круглое дно, похожее на корнеплод. Предмет покатился вниз, потом остановился, углубившись в песок. В момент удара что-то острое высунулось из него, ударило в ботинок Брайана и снова убралось. На прочном пластике ботинка осталась царапина, покрытая пятнами зеленоватой жидкости.

— Должно быть яд, — Брайан провел носком по песку. — Нам не следует здесь задерживаться без основательной причины.

Незадолго до полудня Леа упала. Она хотела подняться, но тело не повиновалось ей. Тонкие подошвы ботинок больше не защищали ее от раскаленного песка, ноги болели. Жар, поднимающийся от горячей земли, усиливал боль. Воздух, который она лихорадочно вдыхала, вливался, как раскаленный металл, иссушая и обжигая. Каждый удар сердца гнал кровь к голове, пока ей не начало казаться, что у нее раскалывается череп. Она почти разделась, несмотря на то, что Брайан предупреждал ее об ожогах. Но спасения от нестерпимой жары все равно не было. Хотя горячий песок жег ей колени и руки, она все равно была не в силах встать. Ее сил хватило на то, чтобы лишь не упасть совсем. Глаза ее закрылись, и перед ними поплыли бесконечные круги. Брайан, тоже полузакрыв глаза, увидел, как она падает. Он поднял ее и понес, как в предыдущую ночь.

Кожа ее приобрела розовый цвет. Платье было разорвано, и одна грудь, выставленная наружу, поднималась и опускалась в такт дыханию. Вытерев пот с руки, он дотронулся до ее кожи и ощутил зловещую горячую сухость. Все симптомы теплового удара: сухая обожженная кожа, неровное дыхание. Тело ее совсем перестало бороться с жарой, и его температура быстро поднималась. Он влил часть оставшейся воды ей в рот, и она судорожно проглотила. Ее тонкая разорванная одежда служила ей плохой защитой от палящего солнца. Он мог лишь продолжать нести ее на руках.

Наконец, на горизонте показался обломок скалы, дающий крошечную тень. Собрав все силы, он направился туда.

Песок здесь, защищенный от прямых солнечных лучей, казался по контрасту холодным. И когда он положил Леа на песок, она открыла глаза. Она хотела извиниться за свою слабость, но ссохшееся горло было не в состоянии произнести ни слова.

Ей казалось, что он раскачивается над ней взад-вперед, как дерево под напором ветра. Но постепенно взгляд и мысли ее прояснились, и она увидела, что он и в самом деле качается.

Внезапно она поняла, насколько зависит от его силы и выносливости, и теперь эта сила подходит к концу. Мускулы его раздувались и опадали. Он пытался сохранить равновесие. Жилы на шее вздулись, рот был открыт, и этот беззвучный крик был для Леа страшнее самого неистового вопля. Затем его глаза закатились, и она увидела лишь белые глазные яблоки. В следующий миг он упал навзничь, как подрубленное дерево.

Обморок или смерть — она не могла определить. Шатаясь она поднялась, но не смогла перетащить его тяжелое тело в тень.

Брайан лежал на спине под лучами безжалостного солнца и покрывался потом. Увидев это, Леа поняла, что он еще жив. Но что с ним? Она лихорадочно рылась в памяти, вспоминая все, чему ее учили в области медицины, но так и не смогла определить происходящего. На каждом квадратном сантиметре его тела потовые железы работали с невероятной активностью. Из каждой поры катились капли маслянистой жидкости, значительно больше обыкновенного пота.

Взглянув на его руку, Леа в испуге крикнула: каждый волосок на нем стоял дыбом, он раскачивался и жил своей самостоятельной жизнью. Леа могла только смотреть и думать, не сошла ли она с ума перед смертью.

Лающий кашель нарушил ритм его дыхания. Когда кашель прекратился, дыхание стало легче. Брайан открыл глаза. Пот все еще покрывал его. Отдельные капли соединились, образовывая ручейки, которые стекали с его тела.

— Я не хотел вас пугать, — сказал он. — Все произошло внезапно.

Это результат сильной встряски после болезни всего организма.

Хотите воды, еще немного осталось?

— Что случилось? Когда вы упали, то так выглядели…

— Два глотка, не больше, — он поднес фляжку ко рту. — Всего лишь летнее изменение. С нами на Анваре это происходит ежегодно, но, конечно, не так интенсивно. Зимой наши тела запасают слой жира под кожей — как изоляцию от холода, а потовыделение почти полностью прекращается. Есть и другие изменения. Но когда становится тепло, процесс начинает идти в обратном направлении.

Жир устраняется, начинают работать потовые железы, чтобы подготовить тело к двум месяцам тяжелой работы, жары и отсутствия сна. Наверное, внешняя жара ускорила во мне этот процесс.

— Вы хотите сказать, что адаптировались к ужасным условиям этой планеты?

— Почти, только здесь, пожалуй, все равно жарковато. Вскоре мне понадобится много воды, и мы не сможем оставаться здесь.

Выдержите ли вы солнце, если я понесу вас?

— Не знаю, но и здесь мне не лучше. — Ее голова кружилась, и говорила она с трудом. — Все же идем.

Как только они вышли из тени, солнце снова обрушилось на нее горячей волной боли. Она почувствовала, что теряет сознание.

Брайан подхватил ее на руки и двинулся вперед. Через несколько шагов он почувствовал, как его тянет к себе песок. Он знал, что дошел до предела своих сил. Он пошел медленнее, и каждая следующая дюна теперь казалась ему выше и круче предыдущей.