Сергей Дышев - От воров в законе до отморозков - Россия уголовная

• Название: От воров в законе до отморозков - Россия уголовная
• Автор: Сергей Дышев
• Жанр: Детектив

---

Главное здесь - профилактическая работа среди осужденных. Как они питаются, как живут в общежитиях, как отдыхают - это первая профилактика. Когда приезжают родители, удивляются: дешевая комната свиданий, приличное общежитие, столовая, своя санчасть. Созданы такие условия, что можно выживать. В колонии свое ПТУ, которое дает вчерашним пацанам профессии трактористов, слесарей, шоферов даже "Д" категории - на лесовывозку. Учатся с отрывом от производства. Преподаватели из осужденных, из тех, что имеют специальное образование. Проблем со сдачей экзамена в ГАИ нет.

Заготовки леса идут в верхних пяти колонияхпоселениях, в 63 километрах по зимнику. Каждый месяц по 250-300 человек из ИТУ-23, она как транзитно-пересыльный пункт, туда направляются этапы. В Кушмангорте постоянных 250 человек, другие - на подсобном хозяйстве, на капитальном строительстве. В этом году Зинатулин выходил с просьбой разрешить расширить подсобное хозяйство для верхних колоний-поселений, у них условий нет. Здешние колхозы разорились полностью, за ними - фермеры. Для будущего города Чердыни, чтобы им выживать, надо делать кирпич. Зинатулин стал выпускать гипсоблоки, освоили технологию, получилось в три раза дешевле кирпича: замешай опилки, песок и жидкое стекло.

147 семей живут в поселке Кушмангорт Кольчужского сельсовета Чердынского района: пенсионеры, сотрудники колонии. Военное поселение. Все больше тянутся сюда вольнонаемные. Буквально при нас пришел устраиваться на службу контрактник, на гражданке-то работы нет. Взяли с испытательным сроком на три месяца. Сержант, бывший десантник из Каунасской дивизии.

- Судимых среди родственников нет? - сурово вопросил Гайсаров. - Сам не привлекался, спецпроверку пройдешь? Законопослушный? С милицией имел дело, в следственный изолятор попадал?

Был и лейтенант, выпускник Вологодской школы милиции. С Соликамского района. Приехал пока без жены - приглядеться. По кислому виду - не в восторге. А замполиту надо удерживать кадры:

- Жену чего не привез? Вон сразу ключи даем от дома. Жена - это нитка, а ты - иголка. Куда ты - туда и она.

Молчит лейтенант...

А недавно из Москвы пошли веяния: переподчинить лесные исправительно-трудовые учреждения областным управлениям внутренних дел. А это в конце концов приведет к развалу всей производственно-хозяйственной деятельности. Так и случилось, когда управление в Кизиле передали УВД Пермской области. Было 18 колоний, осталось - 6. И те колонии невыгодно содержать. Заботы лишь режимные: чтобы осужденный не убежал. А чтобы производство наладить... Кое-кто считает, что лесные ИТУ - это остатки ГУЛАГа, это беспредел, здесь творится беззаконие. И в некоторых кругах МВД такое мнение есть. Сейчас говорят: лес никому не нужен, не пользуется достаточным спросом. Хочется верить, что это временное явление. Разве тот же дом построишь без леса? Чтобы вывезти, продать свою продукцию, найти выгодных и надежных партнеров по бизнесу, приходится проявлять особую изворотливость.

Но осужденного, или как они себя именуют, арестанта, не интересуют проблемы обеспечения его охраны, содержания, ему "до фени" кризис в экономике. Ему подавай теплую крышу над головой, паек, одежду, прибыльную работу. То есть то, что положено ему по закону. Разный народ отбывает наказание в здешних колониях. Авторитеты, которые труд считают для себя зазорным. Их содержат, как правило, в знаменитой тюрьме "Белый лебедь", известной своим железным, неукоснительно выполняемым режимом. Сидит здесь и вор в законе Николай Мека по кличке Коля Устим. Но есть и другие категории осужденных. Те, кто, говоря официальным языком - твердо встал на путь исправь ления. Это бесконвойники, и еще - поселенцы, в основной массе своей - уральские. Им разрешено вызывать семьи - дома для себя строят сами. Именно они, и не под стволом автомата, как принято считать, трудятся на лесоповале, получают свои кровные рубли. И ни на что не променяют свою работу. Потому что, можете мне поверить, она считается привилегированной. И отношения к ним офицеров, прапорщиков, как к равным. Принято, например, здороваться за руку - чего никогда не увидите на зоне. Да и не может быть иначе, когда ближайшая деревня - за сотню километров, когда вокруг - непроходимая тайга и сорокаградусные морозы и на двух-трех безоружных офицеров - шестьдесят человек, у которых не закончился срок. И вообще, как это оценить, взвесить, твердо ли он "встал на путь исправления" или "мягко", или только делал вид.

Леса здесь смешанные: хвоя (слово тут произносят с ударением на последней букве), а из лиственных в основном береза, осина. Предпочтение, конечно, отдается хвойным породам: ели, сосне, кедру. Древесина звонкая, из резонансной ели, например, делают деки для струнных инструментов: гитар, балалаек... Вырубки идут участками примерно 200 на 200. Причем через квадрат лес оставляется нетронутым - для самоопыления. Тут уж местный леспромхоз следит строго. Много всяких параметров: должны соблюдаться при спиле, например, высота пня. На вырубленных местах лес вновь засеивается. Деревья растут около 120 лет, и все это время между ними идет долгая, внешне не заметная борьба за существование. Береза и ель или сосна, растущие рядом - яростные противники. Сначала появляются кустарники, малина, затем вырывается вверх береза, осина, но потом, через несколько лет, сосна обгоняет в росте и уже тогда дает мощные боковые ветви, которые закрывают солнце той же березе. Дерево начинает погибать...

Здесь вековая тишина, разве что сверхзвуковой истребитель с грохотом прорвет небеса. И снова опускается морозное безмолвие. Пробитые в снегу тропинки буквально звенят под ногами - морозы тут крепкие, ядреные. И хочешь не хочешь, надо приспосабливаться. Кстати, осужденные практически не болеют: "запрограммировались" на выживание. Отлынивающих не терпят. Бывает, топором рассечет ногу и вместо лечения помочится на рану, а через пару дней - как ни в чем ни бывало, снова на делянку. "Ты его пожалей, - замечает по этому поводу начальник ИТК-19 подполковник Ходис Ходисов, - он еще сильней болеть будет!" И рассказал несколько жутких историй, про то, как клеющей массой выправляли череп, как после драки зэков у одного стал пухнуть живот: разрыв печени. Сделали операцию - выжил! Отправь городского в эти места - загнется.

У Ходиса Баймурзаевича непререкаемый авторитет среди зэков. Хозяин так повсеместно на зонах и в колониях называют начальника. И это определение к нему подходит как нельзя лучше. В недавнем прошлом Ходисов мастер спорта международного класса по самбо, объездил полмира, прежде чем попасть в этот забытый уголок. Но его не забывают. Как дагестанца ежегодно приглашают на съезды Конфедерации горских народов, он - член земского собрания Чердынского района, а кроме того - староста трех деревень, в которых обитают семьи военнослужащих колонии и сами зэки-поселенцы. Такие вот поселения...

Все повязаны делом. Они работают бригадами, а по-зэковскому это и "семья" - сами подбирают себе людей, вместе питаются, делят посылки с воли. В бригаде шесть человек: бригадир, он же вальщик, его инструмент мотопила "Дружба"; помощник вальщика с помощью длинного шеста подталкивает подпиленное дерево, чтобы оно упало в нужном направлении. Еще есть сучкоруб, тракторист и помощник тракториста, он же - чикировщик, с помощью лебедки и стального троса цепляет к трелевочному трактору связку бревен, которую затем оттаскивают к дороге. А там уже на грузовых машинах. Они называют себя не без гордости десантом. В том смысле, что "десантируются" в самую таежную глухомань и начинают борьбу за существование, расчищают место для нового поселка, которому тут же придумывают название. Затем на санях, полозьях, тракторы перевозят избушки к новому месту. И начинают снова обживаться - штаб, баня, хлебопекарня, свинарник, отхожее место, естественно, - все, что положено для человеческого бытия. Этот вахтовый участок назван Ляга - по имени протекающей рядом речки, сам же поселок, избушки, восьмой раз меняют место. А где-то недалеко, по здешним понятиям, протекает река Лопья с чистейшей, еще не отравленной водой и непугаными жирными хариусами.

Избушку на двух-трех человек поселенцы называют "балок". Когда я поинтересовался происхождением слова, 38-летний Николай, осужденный за кражу, коротко пояснил: "Какое-то чалдонское слово". Балок-состоит из трех секций: сени, клетушка с железной печкой и кружкой неизменного чифиря, последняя - комнатушка с двумя кроватями. Тесно, но продумано все по уму. Тепло и уютно. А что надо после трудной вахты на крепком морозе? Как и в любом мужском общежитии - на стенах картинки с обнаженными девицами, календарики. Тут же стоит небольшой телевизор. Николаю осталось пять месяцев, потом поедет в родную Махачкалу. Там у него родители, жена и двое дочерей. Младшая дочка пишет, родители тоже не забывают. А жена как отрубила.

Одного из самых старых зэков называют Каторжанином. На лесоповал он не ходит - вечный дневальный, следит за порядком в поселке, ведет учет машин с лесом, приглядывает за хозяйством. Он немногословен, по-житейски мудр и, по словам его начальников, хитер как лис. Однажды выпил, что на поселении считается серьезным нарушением - могут сразу отправить в колонию, а там ходить строем и нет таежной вольницы. Выпил - и нарвался на Ходисова и - бежать в речку. Встал на перекате, вода ледяная. "Ты чего. Каторжанин - сдурел?!" "Гражданин начальник, я выпивший!" Так и стоял, пока подполковник не махнул на него рукой.