Мишель Мартин - Ставка на темную лошадку

• Название: Ставка на темную лошадку
• Автор: Мишель Мартин
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-04-003685-X

Чтобы убедить свою любимую ответить наконец «да», Каллен Маккензи решил заставить ее ревновать. Способ стар как мир – но вся беда в том, что подыграть себе он попросил подружку своего детства Саманту Ларк. На глазах капризной недотроги они изображали влюбленных… и вдруг обнаружили, что не могут жить друг без друга.

---

Сэм вспомнила, как пять лет назад, после похорон отца, она сидела над бухгалтерскими книгами, холодея от ужаса. Она поняла, что свело отца в могилу. День за днем, месяц за месяцем на него давил непомерный груз долгов, а тут еще она навязала ему свою программу. Гибель лошадей явилась последней каплей, и логическим следствием стал постигший отца удар. Значит, это она убила его…

Саманта знала, что до конца дней не простит себе этого – тем более что вскоре после отца умерла ее мать. Руфус и Джин не могли жить друг без друга: они составляли как бы единое целое. На похоронах отца Саманта с ужасом поняла, что мать скоро последует за ним. Так и случилось. Джин пережила мужа всего на четыре месяца. Без него у нее не было ни сил, ни желания жить. Хотя официально причиной ее смерти считалась сердечная недостаточность, но Саманта решила, что это она отняла у матери волю к жизни.

Груз был непомерным, но Саманта не могла себе позволить поддаваться ему. У нее была сестра, за обучение которой в музыкальном колледже требовалось платить, а еще ее не оставляла в покое толпа кредиторов.

Платить по долгам было нечем. Все, что у нее имелось, это несколько дорогих чистокровных лошадей и унаследованное от отца умение убеждать, которое она нещадно эксплуатировала, чтобы избежать катастрофы. Саманта уволила бухгалтера, советовавшего все продать, и как можно быстрее. Она отправилась в самый крупный банк Виргинии, добилась приема у первого вице-президента и спустя семь часов вышла из банка, получив крупную ссуду, позволившую рассчитаться со всеми долгами. Теперь ее единственным кредитором остался этот банк, но шансов расплатиться с ним у нее все равно не было.

Два дня Саманта ходила по ранчо, которое любила больше всего на свете, и напряженно думала. Наконец мучительно трудное решение было принято. Она сократила штат наполовину, продала большую часть старого поголовья – чистокровных лошадей, которых помогала растить и обучать, которые приносили ей победы на соревнованиях. Вырученные деньги и предельная экономия позволяли ей в течение пяти лет выплачивать часть ссуды и рассчитываться с немногочисленными работниками, а также продолжать работу над программой.

Пять лет… Это был последний рубеж: срок кредита истекал. Саманта понимала – чтобы сохранить ранчо, ей придется сократить сроки подготовки первого поколения выведенных лошадей и вывести их на соревнования по полной программе уже в пятилетнем возрасте. Это само по себе было безумием, но еще большим безумием было надеяться на высокие результаты, зная, с какими соперниками им придется встретиться. И тем не менее сейчас все зависело от успеха этих шестилеток, которым предстояло состязаться с опытными двенадцатилетними лошадьми, управляемыми наездниками мирового класса. Если ее четверка хорошо себя покажет в своем первом соревновании, это привлечет внимание к ее питомцам, у нее появятся покупатели, а вместе с ними – возможность сохранить ранчо. Она знала: это ее единственный шанс, на карту поставлено все. Соревнования на приз Маккензи, проходившие осенью, должны были стать пробным камнем.

«Господи, как все сложно!» – думала Саманта, переводя свою лошадь с галопа на шаг. Все пять лет она жила в постоянном страхе, тщательно его скрывая. Все должны были видеть ее всегда только сильной и бодрой. Никому нельзя было позволить догадаться об истинном положении дел с финансами. Если бы кто-то пронюхал о бедах Саманты, за ее лошадей стали бы предлагать оптовую цену, что означало верную гибель для ранчо. Так что ей приходилось держать в неведении всех, кроме главного конюха Бобби Крейга. Только он один знал о причинах такой бешеной спешки в тренировках. Без его помощи она бы ничего сделать не могла.

Саманта скрыла все даже от сестры. Во-первых, потому, что Эрин могла проговориться, во-вторых – все из-за того же проклятого чувства вины. В конце концов, это по ее вине Эрин лишилась родителей, а теперь могла лишиться еще и дома.

Опасаясь, что тайное станет явным и сестра заметит ее душевное состояние, Саманта поощряла стремление Эрин идти своим путем, самоутверждаясь в Европе. Эрин сначала играла в оркестре Берлинской филармонии, затем в Риме. Саманте становилось немного легче на душе, когда она думала о том, как успешно Эрин делает карьеру, оставаясь в неведении о финансовых трудностях. На протяжении последних пяти лет это было для Саманты единственным утешением.

И все эти пять лет Саманте постоянно твердили о состоятельности Маккензи. Как правило, два-три раза в год Бобби Крейг советовал ей попросить ссуду у Маккензи: он прекрасно знал – как, впрочем, и она, – что они дадут ей денег, не задумываясь.

Но Саманта не соглашалась. Не могла. Она сама поставила свое ранчо на грань краха, из-за нее родители последние два года своей жизни провели в постоянном напряжении и страхе. Она стала их пусть невольной, но убийцей. Во всем случившемся была ее вина. И каждый раз, когда Бобби заводил разговор о том, чтобы занять денег у Маккензи, Саманта напоминала ему, что она придерживается старомодных взглядов: за каждый неверный шаг следует расплата. Это ее крест, ей его и нести.

Когда Саманта очнулась от горьких воспоминаний, они уже доехали до трассы.

– Дадим Чародею с Центральным минут десять отдохнуть, а потом немного попрыгаем, – сказала она Каллену, останавливая лошадь.

– Вот это хорошо, но мне кажется, ты чересчур торопишься, – неуверенно заметил он. – Хоть я, конечно, за двенадцать лет мог и позабыть некоторые тонкости.

– Кому ты это говоришь? – Саманта внутренне содрогнулась. – Я сама постоянно об этом думаю. Разумеется, очень опасно перегнуть палку. Нельзя допустить растянутых сухожилий и тому подобных неприятностей. С другой стороны, мне нужно как можно лучше их подготовить. Мне пришлось выпустить их в прошлом году на предварительные соревнования, чтобы заработать очки для участия в состязаниях на приз твоего отца. Хотя я прекрасно понимаю, что они еще слишком молоды.

– А что, если они не покажут себя?

Саманта окинула его снисходительным взглядом:

– Разве ты сам не чувствуешь, какие под нами лошади? В прошлом году они не оставили другим никаких шансов.

– Они в самом деле так хороши?

– Да, и это еще не предел, – с уверенностью проговорила Саманта. – Надеюсь, что промежуточные соревнования станут для них хорошей школой и на основных состязаниях они не закапризничают.

Саманта сознавала, что это самое главное, и потому старалась использовать для тренировок каждую свободную минуту. А поскольку времени оставалось мало, ей приходилось урезать и без того короткие часы своего отдыха.

– Все эти планы отдают безрассудством. – Каллен как-то особенно пристально посмотрел на нее, и Саманте стало не по себе.

– Просто обычное нетерпение. – Она заставила себя беззаботно улыбнуться. – Пора маленьким бестиям начать окупать себя!

Они подъехали к началу трассы кросса. Саманта объяснила Каллену подробно каждый этап, потом они прошли пешком по всей дистанции, предоставляя лошадям пощипать сочную травку, и наконец снова вскочили в седла.

– Готов? – спросила Саманта.

– Приступим, – откликнулся Каллен без особого энтузиазма, хотя и с решительным видом.

Саманта сознавала, как много он потерял за двенадцать лет, и решила начать с легкого галопа. Каллен следовал за ней, стараясь держаться достаточно близко, чтобы в случае необходимости можно было попросить друг у друга помощи. Однако все шло хорошо. Каллен проходил дистанцию с такой легкостью, словно и не существовало этого двенадцатилетнего перерыва в его занятиях конным спортом. Убедившись, что беспокоиться о нем не стоит, Саманта сосредоточилась на другом.

Теперь все ее внимание было отдано Чародею и трассе. Она с удовольствием отмечала, что гнедой преодолевает препятствия уверенно и легко. Они спустились по крутому правому берегу Бренди-Крик, где было прибежище окуней, зубаток, черепах и саламандр, пересекли неширокий водный поток и стали взбираться на левый берег.

Саманта направила Чародея к следующему препятствию: деревянному забору. В неподвижном воздухе флажки по его краям бессильно обвисли. Она бросила взгляд на часы – три четверти дистанции были пройдены за неполные пять минут. Чародей ни разу не отказался прыгать, не испугался. Возможно, к нему наконец приходит зрелость? Может быть… Она заставила себя сосредоточиться на маршруте: Чародей нуждался в ее внимании, ему ни к чему ее надежды, граничащие с отчаянием.

Лошадь свободно взяла последний барьер, и Саманта пустила ее шагом, с удовольствием отмечая, что Чародей и после дистанции с тридцатью препятствиями был бодрым и сильным. Сила, выносливость, живость, ум – именно к этим качествам она стремилась, когда семь лет назад ее увлекла идея создания новой породы.

Саманта рассмеялась, когда конь затряс головой, недовольный переходом на шаг. Ему хотелось еще побегать; резвость молодости требовала выхода.