Дэвид Геммел - Оседлавший Бурю

• Название: Оседлавший Бурю
• Автор: Дэвид Геммел
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-025430-Х

Новая сага автора легендарного Дренайского цикла! Века и века назад погибли король Коннавар и его незаконный сын Бэйн, отстоявшие свободу своего народа от могущественной Империи. Давным-давно ушли в небытие сидхи, а риганты утратили и независимость, и веру в древних богов, и даже свой древний язык... Лишь на севере кланы горцев еще способны противостоять новым повелителям. Лишь в неприступных горах Друах жива еще сидхская магия, дарующая силу вождю повстанцев — герою по прозвищу Сердце Ворона. Однако с юга в Друах движется новая армия завоевателей, тем более сильная, что ведет ее противник, равный Сердцу Ворона, — могучий рыцарь, прозванный Оседлавшим Бурю...

---

— Не могу поверить! — резко рассмеялся Кэлин. — Человек, убивший моих родителей, убивший тысячи других ригантов — мужчин, и женщин, и детей — теперь считает, что они встанут на его стороне! Я восхищаюсь вашей наглостью! Если против вас и в самом деле идет армия, надеюсь, они разорвут вас на части!

— Да — да, — ответил Мойдарт, — я знаю, что вы искренни. А теперь подумайте спокойно. Враги опустошат землю, перебьют тысячи людей, всех людей, не только варлийцев. Нас ждет полный хаос. Однако, по неизвестной мне причине, врагов интересует история и мифы ригантов. Их лидер не один год собирает карты земель «черных» ригантов, это он хочет убить Ведунью. Зачем ему понадобилась ее смерть, я не имею ни малейшего представления. Надеюсь, ей известно больше, чем мне. От вас требуется только защищать ее всеми силами. Подермил свяжется с вами, и, возможно, вместе нам удастся расстроить планы врага.

— Кто этот враг? — спросил Кэлин. — Люден Макс?

— Нет. Нам угрожают не договорщики, а Искупители и их предводитель, лорд Винтерборн, маршал королевской армии.

— Вы пошли против короля? — потрясенно спросил Кэлин. — Но в его армии служит ваш сын!

— Да, если он еще жив. У судьбы, господин Ринг, весьма зловещее чувство юмора, чему пример — наш с вами разговор. Я не отрицаю, что вы мой естественный враг. Так распорядились история и пролитая кровь. Если мы оба переживем грядущие дни, что, к сожалению, маловероятно, то снова станем врагами. Я, без сомнения, получил бы удовольствие от вашей казни. Но сейчас, однако, вы сделались необходимы. Вы защитите Ведунью?

— Да. Я ее друг и не предам ее в беде.

— Очень трогательно. Подумайте о моих словах, господин Ринг. Когда Эльдакр падет, одним ригантам не выстоять. Если вы выступите на моей стороне, я выделю тысячу фунтов золотом, чтобы раздать эти деньги ригантским воинам и их семьям.

— Ваши слова неубедительны, — уже спокойнее возразил Кэлин Ринг. — Вы не можете предоставить никаких доказательств, что все так и есть. Вы говорите — на вас идет армия, и в это я верю. Возможно, король наконец-то решил избавить мир от вашего зла. Даже если все, что вы сказали, — правда, ваше слово ничего не стоит. Много лет назад вы пообещали отцу мирные переговоры и убили его.

— На самом деле он умер несколько позже, — поправил Мойдарт, — но это несущественно. Забавно. Это был единственный раз, когда я нарушил свое слово. Не скажу, что муки совести лишили меня сна, но мне жаль, что так произошло. В частности, поэтому я не послал Хансекера за дураком Гримо, попытавшимся его освободить. Он ворвался к нам, обмотав лицо платком, — нелепейший способ маскировки из всех, что я видел, особенно учитывая, что Гримо был самым рослым кельтоном в округе, и все знали, что он лучший друг Лановара. Впрочем, это тоже несущественно. Я не спорю, господин Ринг, в глазах ригантов я — воплощение зла. Однако все зависит от точки зрения.

История всегда крутится вокруг победителей, людей, изменивших судьбу своего народа. Для жителей Камня Джасарей был великим императором и героем, а Коннавар — диким и злобным варваром. Для ригантов Джасарей беспощадный захватчик, а Коннавар — герой. Героями и злодеями делают не поступки, а исторические обстоятельства. Это бывает очень забавно. Я всегда презирал горные кланы, их независимость мешает сосредоточиться на единой цели. Поэтому они были повержены. Поверженные слабы, а к слабости я питаю отвращение.

И тем не менее — обратите внимание, господин Ринг, какая ирония судьбы! — если наше предприятие завершится успехом, мы защитим ригантов, и будущие поколения начнут слагать легенды о героическом Мойдарте, в одиночку восставшем против сил зла. А варлийцы, народ, который я уважаю превыше всех других, станут считать меня коварным предателем. Вот что такое героизм, господин Ринг. Мне нечем подтвердить истинность моих слов, но, я надеюсь, Ведунья, если ее не убьют, сделает это за меня.

— В таком случае вам следует молиться за нее.

— Я никогда не молюсь, господин Ринг. Я действую. Будь у меня выбор, я бы заключил с врагом союз, который сделал бы меня еще богаче и могущественнее. К сожалению, враг решил уничтожить моего сына и послал убийц ко мне. И вот я готовлюсь сражаться за дело, в которое не верю, против противника, превосходящего меня числом и мощью. Единственное мое преимущество в том, что враг проявил глупость. Остается лишь надеяться, что не в последний раз.

— Что за глупость? — поинтересовался Кэлин.

— Главное — они пошли против меня. И еще, хотя это и мелочь, убийство мальчика… Фиргола. С ним они оплошали уже дважды.

— Дважды?

— Расскажите, — приказал Мойдарт Подермилу.

— Они послали убийц к вашей жене и Фирголу Усталу, — сказал тот, — но ничего не вышло. Первыми на месте оказались Дрейг Кохланд с братом и помогли добраться до Колла Джаса.

— С ними все в порядке?

— Да, — ответил Подермил, — но погиб ваш человек, Сенлик, и еще Эйан Кохланд.

— Мне надо возвращаться, — сказал Кэлин. — Если Ведунья подтвердит ваши слова, я сделаю все, что в моих силах, чтобы убедить ригантов прийти на помощь Эльдакру.

— Замечательно, господин Ринг, — ответил Мойдарт, протягивая ему руку.

Кэлин посмотрел на нее, перевел взгляд в бледные глаза Мойдарта.

— Да, — криво улыбнулся Мойдарт, — даже ирония судьбы имеет свои границы.

Мулграв устало шел по мосту к маленькой церкви. Последние несколько дней он не высыпался, его мысли постоянно обращались к неразрешенным вопросам. Разведчики докладывали о перемещении войск, в котором во время перемирия не было никакого смысла. Днем раньше прибыл обоз и очистил обустроенные Кордли Лоэном склады от провизии и боеприпасов. Мулграв считал, что обустроить новые помещения, чтобы сразу забросить, — это потеря времени и денег, не говоря о том, что у Эльдакрского полка почти не осталось боеприпасов. Если Люден Макс нарушит перемирие, эльдакрцы не продержатся и дня. Мулграв изложил свои соображения Гэзу Макону.

— Наверное, через несколько дней нас переведут куда-нибудь еще, — ответил генерал. — Видимо, командование решило передвинуть линию фронта.

— Командование, сир, это лорд Винтерборн. И мне немного неуютно, зная, что у наших людей нет пуль и пороха. А завтра увозят и провизию.

— Да, мне тоже это не нравится. Но мы ничего не можем поделать, придется ждать приказа. Однако нам надо усилить разведку. Я хочу быть в курсе дальнейших перемещений.

— Зачем, сир?

— Они оттягивают линию фронта, на рубеже остались только мы, теперь нам уже не к кому обратиться за поддержкой. Ближайшие наши союзники в шести милях. Если Макс решит атаковать, нас окружат и перебьют прежде, чем успеет подойти подкрепление.

— Если подкрепление вообще пошлют, — согласился Мулграв.

— Распорядитесь, чтобы разведчики не показывались на глаза.

— Но разве не в этом заключается задача разведчика? — улыбнулся Мулграв.

— Пусть они не мелькают в том числе и перед нашими союзниками.

Эти слова встревожили Мулграва.

Теперь, на пути к домику Эрмала Стэндфаста, он постепенно успокаивался. В компании священника время проходило приятно и незаметно. Однако подойдя поближе, Мулграв увидел у входа в дом небольшую повозку, забитую множеством коробок, мешков и мебелью Эрмала. Двое рослых ребят вынесли из дома кресло, кивнули Мулграву и стали укладывать свою ношу в повозку.

Фехтовальщик вошел в дом. Эрмал со стопкой книг в руках вышел в опустевшую гостиную из спальни, увидел Мулграва и испуганно улыбнулся. Он передал книги вернувшимся помощникам, попросил положить их в повозку, потом дал каждому по серебряному чайлину, и они ушли.

— Что происходит? — спросил Мулграв.

— Я… уезжаю на юг, Мулграв.

— Быстро же ты собрался. А ведь только вчера рассказывал, что ждешь не дождешься прихода весны.

— Да, так уж получилось.

— Что случилось, Эрмал?

— Ничего. Правда, ничего. У меня в Варингасе сестра. Я… мне пора оставить страхи войны позади.

— По-моему ты чем-то напуган, Эрмал.

Маленький священник как-то обмяк и бросил нервный взгляд к потолку.

— Да, я напуган, — признался он. — Это все война. Лучше тихо жить где-нибудь подальше. Помнишь, ты рассказывал свои сны о седовласой женщине, которая жила на юге, у моря? Да, конечно, помнишь, — быстро добавил он. — Она чувствовала, что за ней гонится смерть. Мне начали сниться те же сны, Мулграв. Те самые, о которых ты говорил. А я уже не мальчик. Я просто хочу жить, читать свои книги и делать людям мази и порошки. Я не воин, Мулграв, мне нет места в этом безумии. Я не хочу, чтобы голодные падальщики выклевали мне глаза. Ты понимаешь? Они уже здесь. Подними взгляд наверх, они сидят на деревьях и поджидают добычу. Удачи тебе, Мулграв. Мне уже пора.

Он подошел к фехтовальщику, пожал ему руку и Мулграв заметил, что лоб священника покрыт испариной.