Роза Люксембург - О социализме и русской революции

• Название: О социализме и русской революции
• Автор: Роза Люксембург
• Издательство: Москва, Издательство политической литературы, 1991
• Жанр: Политика

В книгу вошли произведения Розы Люксембург, отражающие ее своеобразные взгляды на социализм, соотношение демократии и диктатуры, развитие марксизма, борьбу за гуманизм, против милитаризма. Впервые на русском языке публикуется в полном объеме собранный воедино цикл работ Р. Люксембург о Февральской и Октябрьской революциях 1917 г. в России («Русские проблемы», «Русская трагедия», «Рукопись о русской революции») и Ноябрьской революции 1918 г. в Германии («Чего хочет Союз Спартака», «Наша программа и политическая ситуация»), а также письма 1917–1918 гг., значительно обогащающие наши представления о ее политических воззрениях, ее понимании демократии, отношении к русской революции.

http://polit-kniga.narod.ru

---

Товарищи! Я думаю, что такой взгляд будет чисто формалистической постановкой вопроса. В известной степени и мы находимся в таком же затруднительном положении. У нас в Германии это именно нагляднейшим образом показали последние выборы, — пролетариату приходится быть единственным борцом и защитником демократических форм буржуазного государства.

Не говоря о том, что у нас в Германии нет всеобщего избирательного права в большинстве ландтагов, что нам приходится страдать от массы пережитков средневекового феодализма, даже и те немногие свободы, которыми мы обладаем, как всеобщее избирательное право при выборах в рейхстаг, свобода стачек, союзов и собраний, не обеспечены серьезным образом и подвергаются постоянным покушениям со стороны реакционных слоев. И во всех этих вопросах буржуазный либерализм является совершенно ненадежным союзником, во всех этих случаях сознательный пролетариат является единственным прочным оплотом демократического развития Германии.

В связи с этим неудача на последних выборах вновь выдвинула на очередь вопрос о нашем отношении к буржуазному либерализму. Раздались, правда весьма немногочисленные, голоса, оплакивающие эту преждевременную гибель либерализма. В связи с этим же из Франции нам подан был совет принять во внимание в своей тактике слабую позицию буржуазного либерализма и щадить его остатки, чтобы использовать его как союзника в борьбе против реакции и в защиту общих основ демократического развития.

Товарищи! Я могу констатировать, что и эти голоса, сетующие на результаты политического развития Германии, и эти советы встречены были в рядах немецкого сознательного пролетариата единодушным и резким отпором. (Аплодисменты большевиков и части центра.) Я с радостью констатирую, что в данном случае не одно какое-нибудь крыло, а вся партия в целом заявила: «Мы можем сожалеть о печальных результатах исторического развития, но мы не должны отступить ради либерализма ни на йоту от нашей принципиальной пролетарской тактики». Сознательный пролетариат Германии сделал как раз обратные выводы из последних выборов в рейхстаг: если буржуазный либерализм и буржуазная демократия оказываются настолько хрупки и шатки, что готовы от каждого более энергичного жеста классовой борьбы пролетариата падать в пропасть реакции, то туда им, значит, и дорога! (Аплодисменты большевиков и части центра.)

Под влиянием исхода выборов 25 января стало ясно для самых широких слоев германского пролетариата, что ввиду разложения либерализма пролетариату приходится отрешиться от последних иллюзий и надежд на его помощь в борьбе против реакции и в настоящее время больше, чем когда бы то ни было, рассчитывать как в борьбе за свои классовые интересы, так и в борьбе против реакционных покушений на демократическое развитие на себя, и только на себя. (Аплодисменты большевиков и части центра.) В свете этих же выборов выступило наружу с небывалой яркостью такое обострение классовых антагонизмов, как никогда до того времени. Внутреннее развитие Германии достигло, как оказывается, такой степени зрелости, о какой до того времени не могли думать самые большие оптимисты. Данный Марксом анализ буржуазного общественного развития вновь нашел самое очевидное подтверждение, более блестящее, чем мы могли ожидать. Но вместе с тем для всех стало ясно, что это развитие, это обострение классовых противоречий рано или поздно, но неизбежно приведет к периоду бурной политической борьбы и у нас в Германии. И в связи с этим вопросы о разных формах и фазисах классовой борьбы обсуждаются у нас с особым интересом.

Вот почему германский пролетариат теперь с удвоенным вниманием обращает взоры на борьбу своих российских братьев, как на своих передовых борцов, как на авангард международного рабочего класса. Из моего скромного опыта в избирательной кампании могу отметить, что на всех избирательных собраниях, а мне приходилось выступать на собраниях в 2–3 тысячи человек, из среды самих рабочих раздавались голоса: «Говорите нам о русской революции!» И в этом проявляется не только естественное сочувствие, вытекающее из инстинкта классовой солидарности с борющимися собратьями, но и сознание того, что интересы русской революции есть его собственное дело.

Главное, что ждет германский пролетариат от русского, это расширение и обогащение пролетарской тактики, применение принципов классовой борьбы в совершенно новой исторической обстановке. В самом деле. Та социал-демократическая тактика, которую применяет в настоящее время рабочий класс в Германии и которой мы обязаны нашими победами до сих пор, приноровлена главным образом к парламентской борьбе, рассчитана на рамки буржуазного парламентаризма. Российская социал-демократия — первая, на долю которой выпала трудная, но почетная задача применить основы марксова учения не в период правильного, спокойного парламентского течения государственной жизни, а в бурный революционный период. Единственный случай, когда научному социализму приходилось применяться в практической политике в период революции, — это была деятельность самого Маркса в революции 1848 г.

Самый ход революции сорок восьмого года, однако, отнюдь не может служить примером настоящей революции в России. Из него можно учиться разве лишь тому, как не следует поступать в революции. Схема этой революции такова: пролетариат сражается с обычным героизмом, но не умеет пользоваться своими победами; буржуазия оттесняет пролетариат, чтобы узурпировать плоды его борьбы; наконец, абсолютизм отбрасывает буржуазию, чтобы раздавить и пролетариат и революцию. Классовое обособление пролетариата находилось тогда в самом зачаточном состоянии. Правда, тогда уже был «Коммунистический манифест» — эта великая хартия классовой борьбы. Правда, уже Карл Маркс принял участие в этой революции как практический борец. Но именно вследствие особой исторической обстановки ему пришлось играть роль не социалистического политика, а крайнего буржуазного демократа, и «Neue Rheinische Zeitung»* была не столько органом классовой борьбы, сколько самым крайним левым постом революционного лагеря. Правда, в Германии тогда, собственно, не существовало и той буржуазной демократии, идейным выразителем которой была «Новая Рейнская газета». Но эту именно политику К. Маркс первый год революции проводил с железной последовательностью. Несомненно, эта политика состояла в том, что Маркс поддерживал всеми средствами борьбу буржуазии против абсолютизма. Но в чем же состояла эта поддержка? В том, что он от начала и до конца безжалостно, беспощадно хлестал всю половинчатость и непоследовательность, всю слабость и трусость буржуазной политики (аплодисменты большевиков и части центра); в том, что он поддерживал и защищал без малейшего колебания всякое выступление рабочей массы — не только выступление, которое несло с собой первую мимолетную победу— 18 марта, — но и памятное нападение на берлинский цейхгауз 14 июня, о котором тогда, да и после, так упорно твердили в буржуазных рядах, что оно было ловушкой реакции, поставленной пролетариату, и сентябрьские восстания, и октябрьское восстание в Вене — эти последние попытки рабочих масс спасти революцию, погибающую от шаткости и измен буржуазии. Он поддерживал национальные движения сорок восьмого года, считая их союзниками революции.

Политика Маркса состояла в том, что он толкал буржуазию каждый момент до последних пределов революционной ситуации. Да, Маркс поддерживал буржуазию в ее борьбе с абсолютизмом, но он поддерживал ее хлыстом и пинками. Маркс считал непростительной ошибкой, что пролетариат допустил после своей первой кратковременной победы 18 марта образование ответственного буржуазного министерства Кампгаузен — Ганземан. Но раз буржуазия дошла до власти, Маркс требовал от нее с первого же момента, чтобы она осуществила революционную диктатуру. Он категорически заявил в «Neue Rheinische Zeitung», что переходное время после каждой революции требует самой энергичной диктатуры*. Маркс слишком хорошо понимал все безвластие немецкой «Думы» — франкфуртского Национального собрания*,— но он усматривал в этом не смягчающее обстоятельство для него, а, наоборот, указывал ему на единственный выход из этого безвластного положения, и таким выходом было — завоевать действительную власть в открытой борьбе против старой власти, опираясь на революционную народную массу.

Но, товарищи, чем кончилась эта политика Маркса? Год спустя Маркс должен был покинуть этот пост крайнего буржуазного демократа — пост вполне изолированный и безнадежный — и перейти к чисто рабочей классовой политике. Весной сорок девятого года Маркс со своими единомышленниками выступили из буржуазно-демократического союза и решили приступить к самостоятельной организации рабочих; они хотели также принять участие в предполагавшемся общегерманском рабочем съезде, идея которого вышла из среды самого пролетариата Восточной Пруссии. Но когда Маркс хотел переменить фронт своей политики, революция доживала уже свои последние дни, и «Новая Рейнская газета» погибла, как одна из первых жертв торжествующей реакции, прежде чем Маркс успел применить новую, чисто пролетарскую тактику.