Игорь Коваленко - Улеб Твердая Рука

• Название: Улеб Твердая Рука
• Автор: Игорь Коваленко
• Издательство: МГП «МИК», АО «Анна+»
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-87509-005-7

Историко-приключенческий роман «Улеб Твердая Рука» украинского писателя И.В. Коваленко продолжает серию исторических романов «СЛАВА» и посвящен периоду правления на Руси киевского князя Святослава, когда древнерусское государство расширяло свои границы, крепло, выходя на широкую международную арену. Накопленные историками факты о том времени дали автору возможность выбора острого сюжета.

Роман прослеживает удивительные судьбы кузнеца Улеба из приднестровского села Радогоща и его сестры Улии, захваченных в плен и увезенных византийскими воинами в Константинополь. Действие разворачивается то в Византии, то в печенежском Поле, то в гриднице Святослава…

---

— Кто же убил гонца в Булгарии?

— Подкупленный воин из прежней свиты княгини Ольги, крещеной Еленой.

— Где доказательство?

— Оно будет. Обидную весть Святославу принесут в Киев с Дуная. Скоро воин Лис доставит доказательство сюда собственноручно.

— Одного обещания мало. — Однако, как видно, доместику пришлась по вкусу бойкая находчивость пресвевта, он улыбнулся, поднялся во весь рост и благосклонно коснулся рукой плеча Калокира. — Ты оправдал доверие.

— Благодарю тебя, светоч всего Священного Палатия! Прости мою смелость и скажи, удостоюсь ли я…

— Нет, ты не сможешь созерцать Сопровителя, он занят молитвами о продлении лет Константина Порфирородного на земле: Константин все еще болен. Я сам донесу до бесценных ушей Романа все, что было сказано тобою. — И, взглянув на скляницу часов, добавил: — Ты свободен.

…Динат, хотя и чувствовал голод, однако не очень спешил покинуть Священную Обитель, доступную далеко не всякому. Шел по главной аллее степенно, с удовольствием поглядывая по сторонам, как хозяин или по меньшей мере завсегдатай этого райского уголка столицы. Неожиданная встреча с блистательным представителем рода Фок больше чем льстила его самолюбию.

«Я держался перед ним воистину достойно, — твердил сам себе. — Устал… Уеду на время. Спать, пить и есть безмятежно. Какое блаженство! Без унижений, без ненавистных. Лежать на ковре под оливой, слушать кефару, наслаждаться танцем дивной… Русская полонянка прекрасна как утро. Благо, Куря не догадался утаить от меня жемчужину. Благословен был поход… — Но вдруг динат вздрогнул. — Господи, я, кажется, не предупредил Сарама, чтобы оставил ее мне!»

Встревоженно торопясь к площади Тавра-Быка, где улица Меса, на которой стоял его дом, брала свое начало, он налетел на оборванна с потертой сумой через плечо. На того самого упрямого крикуна, что был избит стражниками за настойчивые его попытки прорваться в числе попрашаек к динату, когда последний, как мы помним, глухой и равнодушный к возне стражи и нищих, томился в ожидании перед Палатием.

Динат хотел было пнуть наглеца, преградившего путь, но тут же, вглядевшись в бродягу, исторг из груди изумленный возглас:

— Ты? Это ты, Лис?

— Кто же еще, — захныкал оборванец. — Да, это я. Это я надрывал глотку. — Голос его истерично прорезался. — Я взывал к тебе! Я, оказавшийся здесь по твоей воле! Я пытался обратить на себя твое внимание, но ты отвернулся! Нарочно? Притворялся, будто не слышишь? Я тебя звал, а меня избивали за это, как шелудивую собаку! В двух шагах от тебя! В двух шагах! Избивали!

— Но что, наконец, случилось?

Вокруг них быстро собирались любопытные горожане. Еще бы не собираться толпе: где это видано, чтобы нищий повышал голос на богача? Где это слыхано, чтобы патрикий внимал непочтительной речи какого-то иноземца в лохмотьях?

— Говори по порядку. Идем отсюда. Собрал, глупец, полгорода. Граждане! — обратился Калокир к народу. — Граждане и рабы, разойдитесь! Это блудный брат мой! Он вернулся из паломничества! Оставьте нас!

Призыв этот возымел свое действие. Вскоре динат и Лис, которых предоставили самим себе, уединились, отойдя в тень деревьев, росших над обрывом. Лис кое-как пришел в себя после истерики. Калокир нетерпеливо спросил:

— Ну?

— Тридцать девять дней я добирался сюда. Четыре дня ожидал тебя у ворот вашего Детинца.

— Выкладывай дело! — Динат поморщился. — Только короче. И без того утеряно время на пустую болтовню. Без обеда сегодня.

— Обед ждет твою милость! — Лис от возмущения даже поперхнулся словами. — Ага! До меня тебе, видно, нет больше дела! Я-то хоть крошку съел? А кто меня обрек на муки? Кто?

— Ты сошел с ума! Отвечай, уж не упустил ли гонца в Преслав?

Лис махнул рукой, устало опустился на корточки, припал спиной к дереву, прикрыл глаза, словно погрузился в дремоту, в забытье.

— Гонца я убил. — Голос Лиса прозвучал неожиданно тихо и ровно. Под взметнувшимися веками показались опустошенные водянистые глаза. Что-то надломилось в нем окончательно.

— Все исполнил. Заколол тысяцкого Богдана в поле за Киевом.

— За Киевом? Надо было в Булгарии! Ты что, забыл уговор? О боже, что ты содеял!..

— Иначе нельзя было. Не бойся, степные звери и костей не оставили, никто не узнает. А грамоту и свиток я выкрал, забрал с собою.

— Уф! заклевали б… Что? Не бояться? Мне? Ха-ха-ха! Сам бойся, если обнаружат. Ты бойся! Ты!

— Чего мне-то бояться после всего? Все земли прошел, до самого Преслава доскакал, вместе с Блудом передал Петру наговор на Святослава. Все земли прошел, все, дважды меня вязали в дороге, принимали за беглого вашего холопа. Бежал от дозоров то ваших. Много с собой вез ценностей, монет и слитков, да отобрали, заграбили. Я, воин дружины киевской, вынужден был ноги бить на чужбине, глодать отбросы и подаяния смердов, ночевать в стогах и норах. Изорвался в клочья, побои сносил…

— Ведь при тебе был охранный знак, почему не объяснил на границе и здесь?

— Пробовал, да речи вашей, ромейской, еще не умею сполна.

— Глупец ты, Лис, глупец! Внизу, во-он там, у святого Мамы, стоят русские купцы, всегда отыскал бы толмача среди них.

— Ну уж нет, златоустый, туда я и не гляну. Неровен час встречу кого из своих. Не ты ли сам строго наказывал сторониться?

— Верно.

— Вот я и верил, все себя уговаривал: дождусь Калокирушку, проведет к цесарю, получу свое, утешусь. Живой добрался, и то ладно, а обещанной награды не миновать, так?

— Свое получишь. Важно, что выкрал ты свиток и грамоту. Давай их сюда скорей.

— Нету.

— То есть?

— Нету их у меня. Совсем нету.

— Где? Где же они? — Челюсть дината отвисла, он потянулся к суме на плече понуро сидевшего на корточках Лиса. — Шутишь? Набиваешь цену? Сейчас же давай свиток и грамоту убиенного!

— Пусти суму то, порожняя. Сказано, нету. Отобрали вместе со всем, заграбили в дороге.

— Кто? Кто отобрал? — прошептал Калокир, холодея.

— Я почем знаю. Дозорные ваши.

— Где?!

— Почем я знаю. Место запамятовал. Давно то было, еле ноги унес, и то ладно.

Калокир уставился на него, точно громом пораженный, задохнулся, не в силах вымолвить слова. Лис, казалось, дремал.

Справа от них громыхали колеса повозок, поднимавшихся к шумному городу по выдолбленным в каменистом грунте колеям. Слева внизу поблескивал синий Босфор, испещренный пятнами парусов. Никто из прохожих не обращал внимания на странную пару, укрывшуюся под прохладной сенью дубов над обрывом.

— Обедать с тобой буду, — мечтательно бормотал Лис с закрытыми глазами. — Завтра пойдем к цесарю пораньше. Одежду мне дашь красивую, ромейскую. Когда получу свой дворец и войско, верну тебе и одежду и угощение с лихвой. — Вытянутая его физиономия так и светилась от предвкушения благ. — Ведет время то терять, веди в дом, Калокирушко, притомился я очень. Замуравело былое, как сказывал Богдан когда-то. Идем, что ли? Расскажу за столом все подробно, где был, что видел.

Он поднялся, кряхтя, повернулся к динату с улыбкой, но прочел в злобном взгляде нечто такое, что заставило его содрогнуться:

— Ты чего, грек?

Лис хотел отпрыгнуть, но одеревеневшие ноги отказались повиноваться. Он хотел закричать снова, но перекошенный от ужаса рот издал лишь хриплое шипенье. Он хотел защититься, но ничего, кроме тряпичной сумы, не было под рукой. Короткий меч Калокира вошел ему меж ребер по рукоять, едва не задев упрятанный под лохмотьями золоченый медвежий клык, тот самый талисман Святослава, что был снят с убитого русского гонца на Белградской дороге.

Калокир уже шагал по улице Меса, торопясь домой, когда на дорогу, протянувшуюся от берега к городу мимо стен Священного Палатия, собрав последние силы, чудом выполз раненый Лис. Счастье его, что не был сброшен с обрыва брезгливым динатом. Выполз к людям из рощи.

А тем временем возле особняка в конце улицы Меса происходило необычное. Поток пешеходов с площади, вливаясь в улицу, как бы завихрялся у этого дома, словно ручей, ударившийся о препятствие. Возбужденные горожане, толкаясь и гомоня, заглядывали через приотворенные воротца в небольшой дворик.

«Заварил Сарам торговлю на весь квартал», — раздраженно подумал динат, прибавляя шагу.

Хозяина, должно быть, увидели из окон, потому что сейчас же навстречу ему высыпало несколько слуг. Впереди, спотыкаясь и воздевая к небу тощие руки, бежал сам евнух.

— Отчего такой переполох? Почему весь этот шум возле дома? — сердито набросился на него Калокир, едва тот, запыхавшись, пал к его ногам.

— О милостивый! — жалобно запищал скопец, учащенно моргая глазками, вернее одним, поскольку второй заплыл огромным лиловым синяком. — Ты пришел, заступник наш! Защити!

— Что за чушь? Ты пьян? Продал ли все, как я велел? Видно, хороша выручка за мои товары, если без моего позволения устроили пиршество!

— Не брал я вина, спаситель, не брал!

— Отвечай, продал все?