Эллери Квин - Чудо десяти дней

• Название: Чудо десяти дней
• Автор: Эллери Квин
• Издательство: Центрполигарф
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2005
• ISBN: 5-9524-1940-2

 Эллери Квин - легендарный сыщик-любитель и сочинитель криминальных романов. Под его именем двоюродные братья Фредерик Дэннэй (1905-1982) и Манфред Ли (1905-1971) написали серию увлекательных книг, стоящих в одном ряду с произведениями корифеев детективного жанра А.Кристи, Э.С.Гарднера, Р.Стаута и Дж.Д.Карра.

    Согласившись помочь Говарду Ван Хорну, Эллери оказывается втянутым в цепь странных событий, закончившихся трагедией, которую Квину придётся разгадывать дважды. Это дело относится к так называемым "райтсвиллским делам" мистера Квина, а по хронологии непосредственно предшествует "Коту со многими хвостами".

---

— Ладно, — недовольно пробурчал Дидрих. — Здесь готовится убийство. И, как я понял, меня намерены убить. Не так ли, мистер Квин?

— Я говорю с абсолютной уверенностью, как о земном притяжении. Без последнего фрагмента модель несовершенна. И завершить его способно лишь преступное убийство. Когда я распознал образец и его создателя, то до меня дошло, что вы — единственная возможная жертва.

Дидрих кивнул.

— А теперь ответьте мне, мистер Квин. Кто же планирует меня убить?

Они обвели взглядом замкнутое пространство кабинета. И Эллери ответил:

— Говард.

* * *

Дидрих поднялся с кресла и вернулся к столу. Он открыл табакерку.

— Хотите сигару?

— Спасибо.

Он поднес зажигалку к сигаре Эллери. Вспыхнувший огонек горел ровно, не колеблясь.

— Знаете, — начал Дидрих, запыхтев после затяжки. — Кроме этого дела с убийством, меня уже ничего не удивляет. Я готов к любым поворотам событий. Но тут вы застали меня врасплох. Я и раньше не соглашался с некоторыми вашими выводами, мистер Квин. Поверьте мне, я с огромным уважением отношусь к вам как к писателю и, кажется, ясно дал это понять, когда вы впервые здесь появились. Но я был бы полным идиотом, если бы принял ваши слова всерьез.

— А я и не рассчитывал на то, что вы примете мои слова всерьез.

Дидрих посмотрел на Эллери сквозь синеватый дым и воскликнул:

— И вы можете это доказать?

— Повторяю вам, модель превосходна и сама по себе является доказательством.

Дидрих промолчал.

А затем решил высказаться.

— Вы обвиняете Говарда, а он — мой сын. И не важно, что я ему — не родной отец. Я прочел немало детективных романов и всегда смеялся над авторами, видя, как они стараются обойти кровное родство. Ну, если по ходу действия сын кого-нибудь из главных героев оказывается убийцей. Тогда они превращают его в приемного сына. Словно тут есть какая-то разница! Ведь эмоциональная близость между людьми возникает в результате долгой совместной жизни и почти ничего общего с генетикой у нее нет. А я вырастил Говарда. Я воспитывал его с младенчества и сделал его таким, каков он есть. Я — в его клетках. А он — в моих. Допускаю, что я не лучший воспитатель, хотя, видит бог, приложил все усилия. Но убийство? Говард — убийца, а я — выбранная им жертва? Это уж… слишком литературно, мистер Квин. Слишком неправдоподобно. Мы прожили бок о бок больше тридцати лет. Нет, я с вами совершенно не согласен.

— Я понимаю, как вы себя чувствуете, — раздраженно откликнулся Эллери. — И мне вас жаль. Но если вы считаете, что мой вывод неверен, мистер Ван Хорн, мне больше вам предложить ничего. Тогда я… тогда я вообще отказываюсь думать.

— Сильно сказано.

— Я ручаюсь за каждое свое слово.

Дидрих принялся расхаживать по кабинету. Сигара торчала у него изо рта под острым, протестующим углом.

— Но почему? — отрывисто спросил он. — Что за этим кроется? Обычные причины тут не подходят, да они просто немыслимы. Я дал Говарду все…

— Все, кроме одного. И, к сожалению, ему нужно именно это. Больше, чем что-либо на свете. Или он считает, будто ему этого хочется, в любом случае итог один и тот же. Вдобавок, — прошептал Эллери, — Говард любит вас. Он так самозабвенно любит вас, мистер Ван Хорн, что, учитывая приведенные доводы, ваше убийство становится абсолютно логичным.

— Не знаю, о чем вы там толкуете! — прикрикнул на него Дидрих. — Я обыкновенный человек и привык к обыкновенным разговорам. Почему эта модель, о которой вы упомянули, должна завершиться моим убийством? И отчего меня убьет Говард, самый близкий мне человек, а не кто-нибудь посторонний?

— Я бы объяснил вам, будь Говард здесь, в кабинете.

Дидрих направился к двери.

— Нет! — Эллери спрыгнул с места и преградил ему дорогу. — Я вас одного не пущу!

— Не валяйте дурака.

— Мистер Ван Хорн, я не знаю, как он намерен это сделать или когда. Но, насколько понимаю, убийство запланировано на эту ночь. Вот почему я… В чем дело?

— Запланировано сегодня на ночь. — Ван Хорн бросил торопливый взгляд на потолок, но тут же покачал головой.

— В чем дело? — повторил насторожившийся Эллери.

— Нет. Это уж слишком глупо. Вы сейчас на меня так прыгнули, будто… — Дидрих рассмеялся. — Я пойду к Говарду.

Эллери схватил его за руку прежде, чем он успел отпереть дверь.

Вскоре Дидрих робко поинтересовался:

— Вы и правда убеждены?

— Да.

— Ладно. Салли и я спим в отдельных комнатах. Но все это так чертовски притянуто!

— И в сотой мере не притянуто по сравнению с тем, что я хочу вам рассказать, мистер Ван Хорн. Простите, что перебил. Продолжайте.

Дидрих нахмурился:

— После сегодняшней истории и вашего отъезда Салли ужасно разнервничалась. Я еще не видел ее столь взвинченной. Она сообщила мне наверху, что хочет со мной откровенно поговорить. И добавила, что это очень важно. Она долго скрывала от меня, но больше скрывать не может.

«Слишком поздно, Салли».

— Да?

Дидрих пристально посмотрел на него:

— Только не говорите, будто вам известно, о чем она собирается… Что бы это ни было!..

— Выходит, она вам так и не призналась?

— Боюсь, что я до сих пор расстроен из-за дурацкой истории с ожерельем. Поверьте, я не мог больше выдержать. И попросил ее подождать.

— Но причина вовсе не в этом, мистер Ван Хорн! Что вас сейчас встревожило? Сию минуту?

— О чем вы, Квин? Черт побери, о чем вы?

— Что вас так встревожило?

Дидрих с размаху швырнул окурок в камин.

— Она умоляла меня ее выслушать! — воскликнул он. — А я пояснил, что должен кончить работу за ночь и в любом случае она могла бы подождать. И Салли ответила: «Хорошо, тогда я подожду и расскажу тебе все ночью». Она предупредила, что останется в моей спальне. А если я заработаюсь допоздна, то увижу ее спящей в моей постели. Но я могу ее разбудить и…

— В вашей постели. В вашей постели?

* * *

Дверь в спальню Дидриха была распахнута.

Дидрих включил свет, и комната мгновенно предстала перед ними. Салли была частью этой комнаты и предстала перед ними куда отчетливее, чем кровать, на которой она лежала, и прочие окружавшие ее мертвые предметы.

Странное зрелище, потому что Салли тоже была мертва.

Она была уродливо мертва, искаженно мертва и выглядела совсем не похожей на себя. Единственным прежним признаком в судорожно искривленной, окровавленной маске-горгулье оставалась слабая улыбка, вызвавшая раздражение у Эллери при их первом знакомстве. Но теперь она даже утешала его, как последнее напоминание о Салли. Он прикоснулся к ее волосам и осторожно приподнял голову, откинув ее назад, чтобы получше разглядеть следы от пальцев Ван Хорна на шее Салли. Эллери знал, что непременно увидит их и страшное свидетельство окрасит картину ее гибели в зловеще яркие тона.

Она лежала изогнувшись и, судя по ее позе, сопротивлялась убийце, одеяло и простыни были скомканы и сброшены с кровати.

Кожа на разодранной шее была очень холодной.

Эллери отступил в сторону, невольно задев Дидриха. Тот потерял равновесие и неуклюже сел на кровать, прямо на ногу Салли. Он сидел, ничего не сознавая, с широко открытыми глазами.

Эллери достал из бюро Дидриха карманное зеркальце и вернулся к кровати, поставив его перед мертвой Салли. Он знал, что она мертва, но сделал это по привычке. Дышать было трудно из-за прихлынувшей к его горлу крови, но он стал нечувствителен к боли. Внутренний голос, прозвучавший непонятно откуда, обвинил его в ответственности за ужасное преступление, но и это на него не подействовало. Лишь потом, когда он положил зеркальце с отпечатками губной помады на верх бюро ее мужа, до него дошло, о чем неустанно твердил ему внутренний голос. И тогда он спешно покинул спальню Дидриха.

Говард лежал в своей кровати в спальне на верхнем этаже, примыкавшей к его студии.

Он был полностью одет и пребывал в том же бессмысленном трансе, в котором Эллери застал его после жуткой ночи на кладбище Фиделити.

«Ты сам был своим лучшим диагностом, Говард. Ты ощущал в себе доктора Хайда и предвидел это грязное убийство».

Что-то было зажато у него в руках.

Эллери поднял одну из них. Между двумя сильными скульпторскими пальцами оказались стиснуты четыре длинных мягких волоска, а под ногтями всех его пальцев, кроме больших, виднелись окровавленные кусочки кожи, содранные с шеи Салли.

День девятый

Шеф Дейкин всю ночь то появлялся в особняке, то уезжал, привозя с собой полицейских, судей и врачей и объясняя им суть случившегося, потому что они были новичками или по меньшей мере незнакомыми Эллери людьми. Где теперь прокурор Фил Хендрикс с его ртом вроде голубиного клюва, сменивший молодого Карта Брэдфорда, который, вторично возобновив договор, оказался в губернаторском особняке столицы штата? Где нервный следователь-коронер Сейлемсон с его астмой и вином из крыжовника? Где старый парализованный Данк — из похоронного бюро Данкана? Увы. Хендрикс занят в Вашингтоне «охотой на ведьм», Сейлемсон покоится на кладбище в Твин-Хилл, а старший мистер Данкан, успевший проводить три поколения райтсвиллцев в сырую землю, сам сделался одновременно и воздухом, и ветром, и пылью, отдав распоряжения о своей кремации.