Николай Лесков - Том 9

• Название: Том 9
• Автор: Николай Лесков
• Издательство: Москва, Художественная литература, 1956-1958
• Жанр: Русская классическая проза

Великий русский писатель Н. С. Лесков стремился в своем творчестве постигнуть жизнь разных классов, социальных групп, сословий России, создать многокрасочный, сложный, во многом еще не изученный образ всей страны в один из самых трудных периодов ее существования.

В девятый том вошли произведения: "Час воли божией", "Полунощники", "Юдоль", "Загон" и др.

http://rulitera.narod.ru

---

Лесков же говорит не столько о служении богу, сколько развивает высокую идею служения людям, и в то же время поэтизирует земную любовь. Писатель вскоре разочаровался в этом произведении, где христианская мораль вступала в противоречие с утверждением земной жизни, ее радостей и забот. На противоречивость «Невинного Пруденция» справедливо указал критик «Северного вестника»: «В заключение Пруденций читает следующую мораль, которой он в своей невинности никогда сам не следовал: «Надо считать дух, а не плоть владыкою жизни и жить не для тех чувств, которые научают нас особиться от прочих людей» («Северный вестник», 1893, № 3, «Новые книги», стр. 64–65).

Включив легенду в одиннадцатый том Собрания своих сочинений, Лесков писал М. О. Меньшикову: «…в этом томе есть гадостный «Пруденций», поставленный потому, что другое, несколько лучшее, касается духовенства, а мне уже надоело быть конфискуемым» (письмо частично опубликовано А. Лесковым в книге «Жизнь Николая Лескова», стр. 470). Еще раньше, едва успев впервые напечатать «Невинного Пруденция», Лесков писал Л. Толстому: «А легенды мне ужасно надоели и опротивели» («Письма Толстого и к Толстому», стр. 95).

Реакционная богословская критика упрекала Лескова за изменение содержания и направления «слова от Патерика», которое, по словам Григория Георгиевского, Лесков «передал неверно, придав рассказу свою собственную тенденцию и отбросив из него все, что говорит или напоминает о церкви и ее исконных установлениях и порядках» («Русское обозрение», 1892, № 10, стр. 953). «Слово от «Патерика», — продолжал обиженный критик, — из благочестивого и строго церковного «слова» превратилось в тенденциозный набор пустых фраз грубого материализма» (там же, стр. 957). Лесков, конечно, вовсе не думал о поддержке ортодоксальной церкви, о чем заботился ученый богослов. После ареста и уничтожения шестого тома Собрания сочинений Лесков не мог спокойно говорить о церковниках и резко отрицательно оценивал те книги, которыми дорожил Георгиевский. «Пролог — хлам, — писал Лесков, — но в этом хламе есть картины, которых не выдумаешь» (Письмо А. С. Суворину от 26 декабря 1887. В отрывках опубликовано В. Гебель в ее книге «Н. С. Лесков», стр. 61). На обвинения в искажении «Пролога» Лесков отвечал: «Тема как тема, а я могу из нее делать, что нахожу возможным. Иначе на что бы ее и переделывать, а надо бы брать ее просто и перепечатывать… И вышло бы просто и глупо, как сам «Пролог» (Письмо к А. С. Суворину от 9 ноября 1892 года — см. наст. изд., т. 11).

Полунощники Пейзаж и жанр

Печатается по тексту: Н. С. Лесков. Собрание сочинений, том одиннадцатый, СПб., 1893.

Впервые — в журнале «Вестник Европы», 1891, кн. 11, 12.

Повесть была завершена осенью 1890 года. В письме к Д. Н. Цертелеву от 23 октября 1890 года Лесков сообщал: «Моя готовая повесть называется «Полунощники» и имеет около 8 листов». Но у автора возникали трудности с ее публикацией. Нелегко было найти журнал, который принял бы к печати это остросатирическое, антицерковное произведение. 14 октября 1890 года Лесков сетовал в письме к Д. Н. Цертелеву, что «Русская мысль» побоялась «Полуношников», «Горы» и «Часа воли божией». «Повесть свою буду держать в столе, — писал он Л. Толстому 8 января 1891 года. — Ее по нынешним временам никто и печатать не станет» («Письма Толстого и к Толстому», стр. 84).

«Полунощники», как и большинство произведений Лескова, строятся на материале, хорошо известном писателю. А. Л. Волынский в книге «Н. С. Лесков» (СПб., 1923) сообщал, что автор «Полунощников» посещал Кронштадт и ту «ажидацию», где собирались верующие в чудеса Ивана Кронштадтского.

Иоанн Кронштадтский — Иван Ильич Сергиев (1829–1908), протоиерей Андреевского собора в Кронштадте, пользовался огромной популярностью в разнообразных слоях общества как проповедник и якобы чудотворец. Проповеди и «чудеса» Иоанна Кронштадтского были источником огромных доходов как для него самого, так и для его клики. В изображении «толпучки» вокруг кронштадтского протопопа Лесков близок к реальным фактам. Материалы из кронштадтского быта, близкие фактическою стороной к «Полуношникам», появлялись во многих газетах 1880-х годов. Вот как, например, об этом писала «Неделя»: «В центральной части города раз или два в день образуются огромные скопища… Из какого-нибудь дома или собора показывается священник, известный отец Иоанн. Он окружен толпою и еле движется… Его буквально рвут на части, и огромных усилий ему стоит сесть на извозчика, за которым бежит толпа без шапок» («Неделя», 1885, № 9, стр. 348).

Популярность Ивана Кронштадтского усиливалась и поддерживалась прессой, в том числе и некоторыми из широко распространенных газет и журналов той поры. Среди рукописей Лескова сохранилась небольшая, но весьма «язвительная» запись под названием «Протопоп Иван Сергиев (Кронштадтский) в трех редакциях». Запись эта характеризует как отношения к Ивану Кронштадтскому со стороны известных тогда журналов, так и резко критическое отношение Лескова к всероссийскому мракобесу из Кронштадта. Приведем этот любопытный документ: «В соответствие тому, что описано Хилковым о посещении кронштадтским протопопом Иваном Сергиевым с. Николаевки под г. Сумами записываю на память следующие события, известные в современных петербургских литературных кругах.

В 1890 году пожелали пригласить для молебствия протопопа Сергиева три редакции: редакция иллюстрированного журнала «Нива», Маркса (бывшего приказчика Вольфа), редакция «Нового времени» (А. С. Суворина) и редакция детского журнала «Игрушечка», основанная Татьяною П. Пассек и ныне продолжаемая г-жою Тюфяевою (псевдоним «Якоби», «Толиверова» и еще что-то).[76] Маркс и Суворин — люди богатые, а Тюфяева живет, перебиваясь с нуждою, очень часто занимает и, может быть, не всегда может отдать, когда обещается. Положение изданий Маркса и Суворина (в денежном отношении) цветущее, а положение Тюфяевой бедственное и нищенское.

Все три редакции послали протопопу Сергиеву приглашение прибыть к ним на молитву, но протопоп прибыл только к Марксу и к Суворину, где и молебствовал, а к Тюфяевой в ее бедную редакцию не приехал и тем самым эту даму огорчил, и она это сносила со скорбью, но не потеряла душевной бодрости и, подвигшись инуде, добыла себе в истекающем ноябре м<есяце> 1890, благословение св. синода и допущение «Игрушечки» в подведомственные синоду школы.

Так ныне появилось смущение: прозорлив поп Сергиев или нет? Судя по тому, что «Нива» и «Новое время» могли заплатить, а «Игрушечка» в долг попросить, — протопоп казался как бы прозорливым; но как «Игрушечка» обошлась без него и благословение синода получила, то прозорливость его как бы уменьшается» (Центральный государственный архив литературы и искусства. Ф. 275, оп. 1, ед. хр. 79).

Резко отрицательное отношение к кронштадтскому попу проявляется в переписке Лескова, в частности в письмах к Л. Толстому. «На сих днях он (речь идет об Иоанне Кронштадтском. — А. Г.) исцелял мою знакомую, молодую даму Жукову и живущего надо мною попа: оба умерли, и он их не хоронил, — сообщал Лесков Л. Толстому. — На днях моряки с ним открыли читальню, из которой, по его требованию, исключены Ваши сочинения. На что он был нужен гг. морякам? «Кое им общение?» «Свиньем прут» все в одно болото» («Письма Толстого и к Толстому», стр. 84–85).

В письме к Б. М. Бубнову Лесков указал, что прототипом Клавдиньки явилась племянница Саввы Морозова, красавица «с 5–7 миллионами состояния». «Я с нее кое-что зачертил в «Полуношниках» («Вестник Европы», ноябрь), — писал Лесков Б. М. Бубнову, — но в ней неиссякаемый кладезь для восторгов поэта. Она на днях приезжала сюда просить, чтобы ей позволили раздать миллионы голодным, но непосредственно — без попов и чиновников. Говорят, будто ей отказали» («Шестидесятые годы», изд. АН СССР, М. — Л., 1940, стр. 368).

Повесть получила сочувственную оценку в журналах «Русская мысль» и «Северный вестник». Критик «Русской мысли» отметил высокую правдивость повести, граничащую с точностью документа: «…в «наше просвещенное время» все это проделывается именно так, как описано Лесковым в его «Полунощниках», причем вокруг описанной автором «Ажидации» разыгрываются весьма позорные комедии и кишат самые низменные страсти» («Русская мысль», 1893, № 7, Библиографический отдел, стр. 301). Критик «Северного вестника» А. Волынский посвятил большой раздел своей статьи «Литературные заметки» Лескову и его повести «Полунощники». Волынский дал весьма высокую оценку художественному таланту Лескова: «В современной текущей литературе г. Лесков (если не считать Толстого) в отношении художественном едва ли не самая крупная величина» («Северный вестник», 1892, № 1, стр. 173). И соответственно «Полунощников» он характеризует как «превосходный, чрезвычайно оригинальный рассказ» (там же, стр. 170), в котором писателю удалось дать «выпуклые образы» и добиться «отчетливости рисунка». Повесть «Полунощники» дает возможность критику сказать о Лескове как о превосходном знатоке темных сторон быта.