Сьюзен Кросленд - Захватывающая страсть

• Название: Захватывающая страсть
• Автор: Сьюзен Кросленд
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-85585-173-7

Героиня впервые переведенного на русский язык романа Сьюзен Кросленд Дейзи Брюстер прилетает в Лондон, чтобы самостоятельно начать работать, пожить свободной независимой жизнью и вернуться обратно домой – в Штаты. Ее будущее определено, но неожиданно события разворачиваются по иному сценарию…

Дейзи находится в эпицентре бурных событий и отношений.

Профессиональная карьера журналистки складывается успешно. Знакомство с молодым блестящим политиком перерастает в серьезный роман и меняет жизнь молодой женщины.

---

– Доктор Юстас Чессер называет это «моноэротизм».

– Хорошее слово.

– Он как раз пишет, что люди неправильно употребляют слово «моногамность». Человек может хотеть иметь одну жену, но в то же время развлекаться в постели с другими. Такие люди полиэротичны. А люди вроде тебя – моноэротичны.

– Кто такой доктор Юстас Чессер?

– Светило с Харли-стрит. Его чуть не исключили в начале шестидесятых годов из Британской ассоциации медиков за памфлет под названием «Вышла ли из моды девственность?». Он рискнул тогда ответить на этот вопрос утвердительно. И все эти жуткие мастодонты из ассоциации были буквально шокированы. Странные люди.

Франсез не сводила глаз с открытого лица Дейзи. Девушки были весьма необычной парой, многие на них оборачивались.

– А ты никогда не испытывала сексуального влечения к другой женщине? – спросила Франсез.

– Я, конечно, не могу отвечать за свое подсознание, – сказала Дейзи. – Но, в общем, нет. Если только подобно Фрейду толковать как сексуальное влечение мои игры с лучшей подружкой, которая заходила к нам домой после школы. Нам нравилось щекотать друг друга. Послушать психоаналитиков, так мы при этом устраивали себе мини-оргазмы.

Обе девушки рассмеялись.

– Давай что-нибудь закажем, – предложила Франсез.

Несколько секунд она внимательно изучала меню, затем отложила его, перегнулась через стол и взяла за руку Дейзи.

– Я решила для себя, – сказала Франсез, – что было бы ошибкой пытаться тебя соблазнить. Но это не значит, что мы не можем быть хорошими друзьями.

Франсез убрала руку и снова принялась за меню. Она отметила про себя, что Дейзи ничем не выдала смущения, неизбежного при разговоре на подобные темы.

11

Дейзи все ходила вокруг двух небольших мраморных голубков, которые занимались любовью на своем пьедестале посреди зала. Статуя Эпштейна буквально сводила девушку с ума. Наконец она заставила себя оторваться, кивнула на прощание музейному служителю, наблюдавшему за ней со своего стула, и направилась к выходу.

Стоял погожий апрельский день – один из тех дней, когда хмурый лондонский апрель все-таки вспоминает о том, что он – весенний месяц. Дейзи присела на одну из мраморных ступенек, опоясывающих галерею Тейт, и стала смотреть на спокойные воды Темзы.

Девушка испытывала необыкновенную радость – она чувствовала каждую часть своего тела, каждой клеточкой воспринимала трехмерность пространства. Это напоминало ощущение, испытанное ею несколько раз в Рэдклиффе, когда Дейзи пробовала покурить травку. Несколько лет назад она читала книгу о галлюциногенных грибах. Ее написал какой-то английский археолог. В числе прочего в книге было написано, что некоторые древние племена считали солнце головкой члена Бога-солнца, путешествующего по небу.

Дейзи с нетерпением ждала вечера. Они с Эндрю снова должны были встретиться в «Ланганз брассери». Молодой человек объявил, что желает показать Дейзи, что в этом ресторане можно пообедать и посидеть спокойно, не наблюдая всякий раз за тем, как один из его родственников падает со стула.

Дейзи встала, отряхнулась и спустилась по ступенькам вниз. Понедельник успел стать любимым днем девушки. Ей нравилось, что для нее этот день выходной, в то время как для всех остальных – начало новой рабочей недели. У нее еще оставалось время пройтись мимо здания парламента и взглянуть мельком на скульптуру Родена. А Эндрю сейчас, наверное, где-нибудь там, внутри. Дейзи так и не успела побывать на галерее для гостей палаты общин, хотя прожила в Лондоне уже три с половиной месяца. Потрясающе, как быстро летит время. «Время, как вечно текущий ручей, уносит прочь тебя и меня. Все мы плывем по его волнам, и будем забыты к исходу дня». Дейзи никогда не нравились эти строки. Вот, допустим, если Карл вдруг умрет. Она, конечно же, его не забудет. Ни его, ни маму с папой. А разве могут матери забыть своих умерших детей? Конечно, нет. Этого просто не может быть. Даже странно подумать о том, что Темза будет вот так же мерно катить свои темные воды, когда никого из них уже не останется в живых. «Время, как быстро текущий ручей…»

Перед тем как выйти на улицу, Дейзи приняла ванну. Она проследила за тем, чтобы не намокли волосы на висках. Намокая, они всегда завивались в эти противные кудряшки! Дейзи просто ненавидела их. И почему у нее не прямые волосы, такие, например, как у Франсез? Каштановые волосы хороши только тогда, когда растут прямо.

– И почему же тебе так нравится скульптура Эпштейна? – спросил Эндрю.

Дейзи пригубила из бокала мартини с лимоном и двумя оливками.

– Они такие… живые, осязаемые. Так и хочется положить ладонь на спинку того, который сверху. И я возбуждаюсь не только мысленно… – Секунду поколебавшись, Дейзи добавила: – Но и вообще.

Девушка тут же поразилась собственной неловкости. В самом деле, с чего это она вдруг сделалась такой стеснительной?

– Я уже давно заметила, – сказала она, – что, когда меня глубоко затрагивает какое-нибудь художественное произведение, я немедленно возбуждаюсь сексуально. Конечно, голуби Эпштейна действительно созданы для того, чтобы пробудить в человеке желание, но, несмотря на откровенность сцены, в них все же есть что-то удивительно невинное. Эпштейну было около тридцати лет, когда он вырезал этих голубей – четыре разных варианта. И больше скульптор никогда не создавал ничего подобного.

– И что же ты делаешь после того, как обнаружишь, что художественное произведение возбудило тебя сексуально? – Эндрю позабавила прямота девушки.

– Ну, конечно, я не выхожу на улицы и не бросаюсь в объятия первого встречного, – сказала Дейзи. – Но я подметила, что мужчины обычно пытаются со мной заговорить, когда я иду из музея или художественной галереи. Наверное, есть что-то такое в моем лице в эти моменты.

Улыбнувшись, Эндрю закурил.

– А почему ты не попытаешься снять студию и заниматься скульптурой в свободное время?

– А у меня практически нет свободного времени. В те дни, когда я не в «Бастионе», я осматриваю Лондон. Хотя, признаться, бывают и такие дни, когда я просто валяюсь в постели, делаю всякие там маски и читаю.

– Мне понравилось твое интервью с женой министра иностранных дел, – похвалил Эндрю. – Особенно то место, где она вспоминает, как доктору Киссинджеру, который решил побывать в Англии по дороге в ЮАР, пришлось лететь в небольшой рыбацкий городок, о котором он никогда не слышал, только потому, что английский министр иностранных дел не захотел прервать свой уик-энд в избирательном округе. – Эндрю рассмеялся: ему вспомнился собственный избирательный округ.

– А ты вообще общаешься с лейбористами, или у вас принято, чтобы каждый держался членов своей партии даже после работы? Дейзи только что съела одну из пропитанных джином оливок.

– Большинство политиков предпочитают последнее, – ответил Эндрю.

– А разве это не скучно – когда все друг с другом соглашаются?

– Ну что ты. Конфликты внутри партии – куда более захватывающие, чем между лейбористами и тори. И вообще большинство членов парламента стараются не видеться после работы – нам хватает друг друга в палате. Но, если бы мне пришлось обедать с членом парламента, я предпочел бы тори – по крайней мере, смогли бы посплетничать о своих коллегах. О Маргарет Тэтчер, например.

Дейзи принялась легкими покусываниями освобождать от косточки вторую оливку. Эндрю не сводил глаз с губ девушки.

– На прошлой неделе я как раз оказался на одном обеде с депутатом от лейбористов. Хозяйка специально пригласила нас вместе, надеясь, что мы устроим маленькую драчку. Но это показалось нам слишком скучным, и мы отказались. В самом деле, с чего этой женщине пришло в голову, что мы собираемся изображать гладиаторов перед ее гостями?

Дейзи положила косточку от оливки в пепельницу рядом с сигаретой Эндрю.

– Скоро кончается сезон, так что, по-моему, нам стоит заказать устриц, – предложил Эндрю.

За кофе Эндрю Харвуд продолжал пристально, оценивающе смотреть на Дейзи. Девушке было приятно и одновременно как-то неловко от его взгляда.

Эндрю кивнул официанту, чтобы принесли счет.

– Джайлз говорил мне, что ты знакома с Карлом Майером, – сказал он.

Дейзи чуть покраснела. Ей было приятно – она привыкла гордиться любовью Карла – и одновременно неловко.

– Да. А что? Ты его тоже знаешь?

– Лично – нет. Но каждый уважающий себя политик, которого интересуют международные отношения, если он обладает хоть каким-то кругозором, слышал о Карле Майере. Он прославился своим беспардонным отношением к бедной старушке Европе.

Неожиданно Дейзи обнаружила, что сейчас ей почему-то совсем не хочется думать о Карле.

Эндрю оплатил счет, и они встали из-за стола.

Они пешком дошли до угла Страттон-стрит, где Эндрю припарковал машину. Он предупредительно открыл дверцу перед девушкой, но только Дейзи стала усаживаться, как Эндрю вдруг резко поднял ее и поставил лицом к себе.