Грегори Дуглас - Шеф Гестапо Генрих Мюллер (Дневники)

• Название: Шеф Гестапо Генрих Мюллер (Дневники)
• Автор: Грегори Дуглас
• Жанр: История

---

Когда к власти пришел Трумэн, он быстро понял, что не сможет продолжать вести дела с Россией в том же ключе, как это делал Рузвельт. Он [Трумэн] не был либералом, не любил странных людей вроде Уоллейса (типичного либерального представителя), и с первой встречи со Сталиным (в Потсдаме) осознал, что из их сотрудничества ничего путного не выйдет.

Сталин тоже это почувствовал и стал наносить пробные удары то там то сям, чтобы проверить, насколько Трумэн слаб. Но Трумэн был тверд, что показала история с воздушной блокадой Берлина, и Сталину пришлось изменить направление своих экспансионистских планов. У него все ещё сохранялось изрядное количество приспешников в Америке, и он обратился к их помощи.

Трумэн остановил разложение Германии, пресек попытки Эйзенхауэра применить так называемый "план Моргентау", послал продовольствие и медикаменты в Германию, а затем разработал программу помощи в восстановлении Европы после войны.

Это было крайне невыгодным Сталину, чьи коммунистические агенты могли играть только на нищете и недовольстве народа, и Сталину понадобилось дискредитировать Трумэна. Его главным оружием стали [американские] профсоюзы, в которых было множество активных и очень агрессивных коммунистов.

Трумэн не хотел враждовать с этими профсоюзами, поскольку их поддержка была важна для демократической партии, но в то же время он не мог мириться с ситуацией, порожденной Рузвельтом. Он попытался продвигаться вперед, балансируя на тонкой грани между антикоммунизмом, стремительно нарастающим в Америке, и поддержкой профсоюзов. Банкиры, кроме еврейских, не питали к нему особой враждебности и благосклонно смотрели на восстановление в Европе общественной и деловой инфраструктуры.

[...]

Чего Трумэн не сделал и не хотел делать - это разоблачать огромное число коммунистов, окопавшихся в его правительственных учреждениях. Он не возражал против активности Маккарти, но упорно противился просмотру кем-либо персональных досье правительственных служащих.

Однако он постепенно изменяет свое отношение. А вот что удивительно: самый упрямый оппонент Маккарти - это Гувер! В разговоре со мной он указал, что деятельность Маккарти - неудачная идея и может обернуться серьезными проблемами для всей страны, если получит развитие. [...]

Дело слегка вышло из-под контроля, и мне хочется увидеть, чем все закончится. Но я, по крайней мере, работаю у них экспертом по коммунистической инфильтрации, так что на сегодняшний день мое положение достаточно безопасно. Если Сталин умрет, к чему идет все дело, то мои услуги окажутся невостребованными и моя задача будет состоять только в быстрейшем бегстве от опасности. Деньги и удостоверения значат мало, но много значит мое истинное предназначение.

[...]

Возможно, наилучший вариант моего поведения - это наложить лапу на компрометирующие материалы по высшим чинам, а потом дать им знать об этом.

[...]

13 августа

Уоллейс вышел из своей Прогрессивной партии, поскольку он открыто поддерживает интервенцию в Корею. От его партии и так немного осталось.

[...]

Войны оказывают удивительное воздействие на диссидентов. Вспоминаю, хоть я и был тогда молод, какой эффект от объявления войны Германией в 1914 году испытало левое крыло Рейхстага! Единение... на время. То же самое будет и здесь, только леваки, увидев, что их товарищей отстреливают, очень скоро запросят мира. Но Трумэн им не сможет этого обещать, ведь он не возглавляет "партию войны".

Сейчас он стоит перед военной, а не гражданской проблемой: что делать, если страна сумеет отбросить противника к его прежним границам? Ведь "полицейская акция" должна бы в этом случае закончиться, но военные не удержатся от соблазна приобрести большую славу и, видимо, преследовать противника на его территории.

21 августа

Я получил известие от Софи, что с ней не все в порядке. Она хочет больше денег, и я, конечно, могу ей их выслать, но, кроме того, она хочет, чтобы я к ней приехал! Сумасшедшая! Ведь за домом следят постоянно, и в том числе русские. Это сообщил мне мой русский информатор, Виктор, работник НКВД, который находится здесь, в Вашингтоне, под личиной некоего канадского бизнесмена, якобы приехавшего по своим торговым делам! Как интересно беседовать с профессионалом, к тому же из противного лагеря! Этот парень очень умен. Я познакомился с ним в клубе в прошлый свой визит. Я увидел, что он хочет со мной поговорить, и предоставил ему для этого возможности.

Я сразу понял, что он русский. Он очень хорошо говорит по-английски... слишком уж хорошо... но вопросы его выдавали. Ведь если внимательно прислушаться к тому, о чем вас спрашивают, вы сразу сможете понять, чего от вас хотят. Он явно меня зондировал. Он видел меня с Беном и другими, знает, что я швейцарец, и он очень любознателен. Кроме того, Виктор говорит по-немецки и понимает разницу между швейцарским диалектом и немецким. А я, со своей стороны, говорю по-русски, так что каждый из нас видит друг у друга несовпадения. Забавно. Наконец, вчера мы поболтали и наконец решили перестать терять время и перейти наконец к делу.

Он знает, кто я такой, и я знаю, кто он. Вот мы и сидели, куря хорошие сигары и беседуя о делах. Виктор знает Филби, который, как я подозреваю, надменно отмахнулся от него, но какая разница? Некоторые совершенно не понимают, что люди вроде меня или Виктора - чистые профессионалы и совершенно не интересуются эмоциональной стороной идеологии.

И точно так же мы оба совершенно не желаем выдать друг друга. Это было бы непрофессиональной и грубой работой, так что мы посидели и потолковали о разном. Его семья остается в Москве, в качестве "заложников" его хорошего поведения, а моя - в Пазинге, потому что я не могу туда вернуться и, если честно, не хочу.

В. разделяет мое презрительное отношение к британцам, он называет их беспринципными шлюхами, которые отсасывают и у русских, и у нас.

Потом мы поиграли в шахматы. Он оказался крепким орешком. Русские вообще хорошо играют в шахматы. Но тем не менее я его одолел. Нам нужно будет сыграть ещё разок, и когда мы покидали клуб, В. сделал мне коварный комплимент насчет разницы между домом в Пазинге и домом в Джорджтауне.

Я сказал ему, чтобы он как-нибудь заглянул ко мне выпить и поиграть в шахматы. Но с учетом того, что весь первый этаж у меня выглядит неплохой выставкой украденной из России живописи, не уверен, что мой дом подходящее место для встреч с Виктором. Сейчас там, впрочем, уже пусто. Но он не очень разбирается в этом, а Филби я не сообщил о своем переезде, так что В. будет пить "остывший кофе".

Советы, конечно, станут попрекать американцев моим присутствием здесь, но, несомненно, они надеются перевербовать меня на работу в их пользу. Этого, конечно, никогда не случится, но зато, возможно, я смогу перевербовать Виктора! Произошли странные вещи - он оказался лучшим шахматистом из всех, кого я здесь встречал! А люди из ЦРУ, считающие себя умнее всех на свете, играют на уровне малышей!

Я рассказал обо всем этом Зайке, и она думает, что мы должны его [Виктора] "разрабатывать".

Я сказал ей, что мы поженимся на следующей неделе, и возразил против присутствия в нашем доме на церемонии посторонних людей. Но женщины особые существа...

Приглашения были разосланы её родственникам и моим людям, а также тем моим сотрудникам [по разведке], которые просто взбесятся, если их не пригласить.

Зайка не католичка, но я настоял, чтобы мы венчались в церкви.

Хейес обеспечит нам музыку, а моя кухня сумеет справиться с подачей вина и пищи.

2 сентября

Итак, сейчас я в счастливом браке! (В этом я искренне уверен... не так, как в прошлый раз...) Теперь мы с Зайкой живем совершенно легально.

Зайка и её тетка очень хотели торжественной церемонии, и, должен сказать, они её получили.

Все её друзья, мои сотрудники, а также её тетки, кузины и так далее. Пахло, как на похоронах, и женщины плакали. Мужчины пожимали мне руку с пониманием, поскольку Зайка очень богата и очень привлекательна.

У нас был "фуршет" в большом буфетном зале (это я предпочитаю чинному сидению за столом), развернутом в галерее. Струнный оркестр играл Моцарта. Шампанское прекрасного розлива, увы, исчезало со страшной скоростью. Но зато не было этих напившихся придурков, которых я непременно встречал на всех вечеринках сотрудников ЦРУ. Уж МОИ-ТО гости знают, как надо пить.

Забавное происшествие с моим приятелем Виктором. Он вел себя как примерный канадский бизнесмен вплоть до того момента, как увидал несколько моих русских сокровищ, и тут он слегка возбудился. Я взял его под локоть и повел показать ему другие сокровища, прихваченные из Франции.

Его реакция была типично русской: "Да, но ведь это всего лишь вещи, взятые у богатых евреев! А то были предметы, изъятые из наших государственных музеев!"

Как большинство русских, Виктор не любит евреев. Позже он сказал мне: "Ну, кое-что у нас с нацистами было общее. Мы тоже ненавидели евреев".