Татьяна Смирнова - Зона сумерек

• Название: Зона сумерек
• Автор: Татьяна Смирнова
• Жанр: Фэнтези

Повесть о байкерах, мистике, свободе, Трассе.

---

— Везунчик ты, Леха! Быть сержанту генералом. Это ведь тот самый кадр, которого Змей ищет.

— Серьезно? — изумился Леха.

— Зуб даю… Так что, брат, дырку для ордена сверлить не торопись, а на выпивку мы сегодня наловили.

Он рывком поднял Пашу за шиворот и поволок к машине, уже сигналившей на углу.

В кабинете мэра суверенного и независимого Халибада была сумеречная зона. Панели темного дерева, черная кожа кресел, темная полировка мебели создавали эффект «пещеры», а не слишком сильная настольная лампа, единственная, горевшая в этот час, не рассеивала мрак а, казалось, сгущала его еще больше. Окнами кабинет выходил на площадь. Сквозь толстые, двойные стекла шум сюда не долетал, но синие всполохи мигалок проникали даже сквозь толстые шторы, заставляя мужчин нервно курить.

В кабинете их было трое: Сам, тот Колобок, которого Розали видела на площади, и которому не нашлось места в «партере». Третьим был полковник милиции, начальник УВД Халибада, господин Бар. Такая вот у него была сугубо трезвая фамилия. И в городе ходили слухи, что оправдывал ее Бар чуть не на

200 процентов. Он и сейчас пребывал в том счастливом состоянии, которое в приватной беседе с начальством, если только человек — не кандидат на снятие "с треском", и по сей день именуется «рабочим».

Розали выжидательно глядела на мужчин. Страха она не испытывала. Может быть потому, что полчаса назад видела их страх, а тот, кто боится сам и не умеет этого скрыть, уже никого не напугает. Иллюзорная безопасность… Розали видела что здесь, в этом сумеречном кабинете Пузо не боялся ни охолоса ни звездно-полосатого флага. Она сделала несколько шагов и оказалась у окна.

Приоткрыла штору. Зрелище было еще то… но, Варшава, после бомбежки выглядела более впечатляюще. Подмести, вставить стекла и можно начинать по новой.

— Мисс Логан, вы, наверное, догадываетесь, зачем я… пригласил вас, — спросил Халиф. Лицо его было скрыто в тени, она видела только руки, мощные, короткопалые ладони. Трудно было беседовать с руками, хотя и говорят, что они могут выдать внутреннее состояние человека скорее, чем лицо. Во всяком случае, они не дрожали.

— Да, — кивнула она, — вполне. Хотите предложить мне покинуть Халибад в

24 часа.

Руки шевельнулись. Левая накрыла правую.

— Несколько грубо, — ответил Халиф, — но, в принципе, верно… Мы уже не в первый раз беседуем с вами и…

— Нет, — перебила Розали.

— Что "Нет"? — не понял Пузо.

— Я не уеду… по крайней мере сейчас, — добавила она, стараясь, по-возможности, смягчить резкость первоначального заявления. С Халифами можно было обходиться довольно грубо, но разговаривать с ними следовало по-возможности вежливо, — у меня есть дела, которые я не могу ни отменить ни отложить.

— Такие, как организация беспорядков в городе? — встрял Бар. Розали быстро взглянула на него но в полутьме смогла разглядеть лишь оттопыренную нижнюю губу и выставленный вперед подбородок, похожий на отваленный ковш экскаватора.

За окном мигалки, одна за другой, гасли и «бобики» покидали площадь.

Солнечный диск из золотого стал оранжевым, смотреть на него было уже не больно. Но небо еще не темнело.

— Я слушаю, — поторопил Пузо.

— Надеюсь, вы помните о том, что не можете требовать у меня никаких объяснений? — Розали отвернулась от окна и взгляд ее снова уперся в руки. Она нашла глазами Колобка, тот был как-то слишком индифферентен.

— К сожалению, — подтвердил мэр.

— Но мы можем вежливо попросить, — бросил Бар поворачиваясь к Розали всем корпусом, — и вы нам не откажете… я думаю.

— У мисс Логан нет никаких оснований для отказа, — руки зацепили карандаш, повертели в пальцах и отложили, — если, конечно, в дружеских контактах с уголовниками и террористами из так называемого Сопротивления ее подозревают зря.

— Подозревают? — Розали слегка опешила.

— И не без основания.

Она оглянулась на голос Бара.

— Неделю назад на месте ликвидированной таможни произошла стычка мешхарских «дальнобойщиков» с этими рэкетирами из компании Берегового.

— Я знаю, и что?

— Разумеется, вы знаете, — подтвердил Бар, — вы ведь были там?

— В самом деле? — искренне удивился Халиф, — Вы не ошиблись, Бар? Что делать искусствоведу, к тому же гражданке США в сугубо наших мафиозных разборках?

Розали поймала себя на том, что ее жутко нервирует невозможность удержать в поле зрения одновременно и Бара и Пузо. Мгновенно вспомнилась сценка, подсмотренная на днях — две крысы охотились на кобру. Они работали слаженно, нападая спереди и сзади, выматывая и не давая возможности ускользнуть…

— Это была политическая акция, — огрызнулась она, — да, я была там! И не видела ни одного бандита. Там были обычные люди, мужчины, женщины и даже дети. Ваш реверанс Мешхаре лишил их средств к существованию.

— Что поделать, — мэр развел мягкими ладонями, — они хотели независимость. Они ее получили. Если бы мы не сняли таможню, здесь бы уже стоял мешхарский спецназ. По мне — пускай бы стоял, но народ Халибада выбрал свободу, — короткий смешок Пуза показался ей безмерно оскорбительным, — вам, как американке это должно быть близко.

— Как видите, мисс Логан, оснований для вашей высылки, конечно, маловато, но при большом желании наскрести можно, — добавил Бар, не дав установиться тишине, — И сегодня вы сделали все, чтобы это желание у нас возникло. Не обессудьте.

— И что? — холодно спросила Розали, сознавая что снова сорвалась на пустом месте и непоправимо хамит, — вы будите искать основания для высылки Розали Логан? Это единственная проблема Халибада? Все остальное в полном порядке?

— Нет, — криво усмехнулся Бар и глянул на девушку в упор, — Вы — не единственная заноза в заднице Халибада. Но вас легче всего выдернуть.

Розали с изумлением заглянула в круглые и наглые глаза. Обернулась. Руки Пуза были крепко сцеплены в замок. Он молчал. Просто молчал. Она отступила. На глаза попался тот самый Колобок, о котором она почти забыла. Смотревший на нее. Не на Бара, не на Халифа а на нее. И безмолвный как каменный идол. Глаза словно налились крутым кипятком и она почувствовала что по щекам бегут горячие, быстрые слезы.

Внезапно Колобок, доселе не проронивший ни слова, выступил вперед:

— Мисс Логан, вы можете идти. Никаких претензий к вам у администрации нет. Если вы решите предъявить иск за нанесенное оскорбление то это ваше право. Но от имени администрации я приношу извинение за все, что вы здесь услышали.

Розали с грустной симпатией взглянула на этого человека и, чуть помедлив, кивнула головой.

— Извинения приняты. Иска не будет.

И вышла.

И еще целых десять секунд висела томительная тишина, а потом прогремел взрыв.

— Ты что, Колобок, охренел? — рявкнул Пузо, не стесняясь полупьяного мента.

— А вас это удивляет? В этом зоопарке и святой Лука охренеет, — ответил Колобок, но так тихо, что его никто не услышал.

— Мисс Логан…

Она обернулась. Тому, кто ее остановил, было лет 25, не больше, и похож он был на телохранителя в штатском.

— Господин мэр предоставляет вам машину с водителем.

Розали ощутила за спиной бесшумное, мягкое движение и быстро повернулась: «Вольво» темно-серого, даже сизого цвета беззвучно притерлось к обочине и застыло, как сгусток ночного тумана. За зелеными, густо тонированными стеклами было не разглядеть ничего, но Розали поймала себя на мысли, что ей и не хочется туда глядеть. "Призрак убитой совы"…

— Спасибо, — она торопливо качнула головой и поспешила отойти, подсознательно ожидая, что «призрак» полетит следом, пугая ее своей бесшумной мощью. Но «Вольво» осталось на месте.

Треск и грохот постепенно стихали, пока не сошли на нет. Сирены смолкли еще раньше, и площадь перед зданием мэрии, похоже, очистилась. Последними успокоились овчарки. В стремительно наступающей тьме уже трудно было разглядеть собственные руки, но внезапно на крыше вспыхнул свет: четыре мощных прожектора залили площадь неравномерным сине-красно-фиолетовым сиянием. В витрины спешно ставили огромные куски фанеры и электрокартона, появилась техника и люди с метлами, швабрами и совками. На помосте завозились, поднимая опрокинутые колонки и протягивая провода. А площадь снова стала заполняться народом.

В темноте город изменился. Дома словно придвинулись теснее друг к другу, сжимая и без того узкие улочки. Звучала музыка. Розали узнала "Депеш Мод", поморщилась, но стерпела, это было все-таки лучше, чем Анжелика Варум, "очаровашка, в трусах ромашка", к тому же, как не верти, "на родном языке"…

В мистическом, мертвенном свете лица людей казались неестественно худыми. Скулы и носы выпирали, словно народ был изможден долгим голоданием.

Вместо глаз темнели жутковатые провалы. И все это вместе составляло вполне конкретную и законченную картинку средневекового шабаша вампиров. На фоне развалин замка, после «турнира», который закончился массовым побоищем, ассоциация напрашивалась сама.