Леонид Платов - МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ №13 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов)

• Название: МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ №13 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов)
• Автор: Леонид Платов
• Издательство: Издательство “Детская литература”
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1967

Сборник приключенческих и научно-фантастических рассказов (Л. Платонов, В. Прокофьев, З. Юрьев, Н. Коротеев и др.).

Ежегодные сборники приключенческих и научно-фантастических повестей и рассказов советских и зарубежных писателей выпускались издательством «Детская литература» с 1955 г.

---

Напряженная пауза.

Первым, будто с неохотой, вытаскивает записную книжку старший лоцман, бывший партизан, югослав Танасевич. Давай, друже! Утри нос этим тяжелодумам, своим неповоротливым коллегам!

Танасевич показывает что-то в раскрытой книжке соседу, румыну Няга. Между их склоненными головами с любопытством просунул крупную седую голову Горанов.

Замелькали лоцманские записные книжки в клеенчатых переплетах. Кажется, дошло! Стена дала трещину, а потом — развалилась!

Однако в протоколе это запечатлено всего лишь в двух лаконичных фразах:

«Сравнив свои записи с результатом нового промера, лоцманы заявили, что проводка каравана по обходному фарватеру трудна, но выполнима.

Комбриг, закрывая совещание, приказал начальнику штаба готовить караван к движению, а капитан-лейтенанту Григоренко с наступлением дня выйти в разведку для проверки относительно меньшей кучности мин, лежавших у берега».

ОТРЫВКИ ИЗ ПИСЬМА КИЧКИНА, АДРЕСОВАННОГО ДЕВУШКЕ, ПО ИМЕНИ ИЯ, И ПЕРЕДАННОГО В МОСКВУ С ОКАЗИЕЙ

«…очень боялся, что он возьмет с собой Усольцева или Иваншина. Вдруг слышу: «Лейтенант Кичкин! Захватите набор карт, лотлини и футштоки для замера глубин!» Иваншин и говорит мне кисло: «А ты еще жаловался, что он тебя невзлюбил…»

…Это, Иечка, называется разведка боем. Мы должны пройти по англо-американским минам, проверить путь, а уже следом за нами отправятся остальные тральщики и весь караван…

…Спать не пришлось. С первыми лучами солнца два наших тральщика двинулись вверх.

Шли мы у самого берега, повторяя его изгибы, так что иногда даже задевали бортом за шуршащий камыш. При этом опускали в воду футштоки и лотлини для замера глубин. Со стороны, наверное, выглядели, как путник, который, переходя вброд реку, с осторожностью ставит сначала одну ногу, потом, утвердившись на ней, выдвигает другую.

Только это происходило, как ты догадываешься, под аккомпанемент взрывов за кормой, так как тральщики шли с заведенными тралами…

…Но мы «допрашивали» — футштоками и тралами — не только реку. Подробно узнавали о минах и глубинах также у местных жителей.

Возле каждого прибрежного селения капитан-лейтенант останавливался и сходил на берег в сопровождении переводчиков — двух наших лоцманов Танасевича и Няга (один югослав, другой румын, так как большую часть пути слева от нас была Югославия, а справа — Румыния).

Все данные я сразу же наносил на карту. Отсюда можешь догадаться, что я не последняя спица в колеснице. А ты еще считала меня несерьезным…

…Уже в сумерки, Иечка, мы увидели впереди разрушенный железнодорожный мост, а за ним силуэт Белграда, голубовато-сиреневый.

Я даже не ожидал, что город такой большой. Громадные, многоэтажные дома! И они очень красиво выделялись на фоне неба. К сожалению, сейчас осень, небо быстро темнело.

Капитан-лейтенант приказал вплотную подтянуться к мосту. Оказалось, что быки подорваны, крутые фермы косо лежат в воде.

Однако мы нашли достаточно большой разрыв между одним быком и фермой. Тральщики прошли туда и обратно, как под аркой.

Стало быть, пройдет и весь караван.

Белград был совсем рядом, представляешь?

И тут-то командир опять проявил свой неуступчивый характер. Мы, конечно, стали просить его подняться до Белграда, зайти туда хоть на несколько минут. Интересно же! И потратили бы на этот заход каких-нибудь полтора-два часа, не больше.

Нет, не разрешил!

«Нас, товарищи, внизу караван ждет, — сказал он. — И минуты лишней не задержимся!»

А я уверен, что ему самому хотелось в Белград. Однако преодолел себя. Я, признаться, не смог бы так…

…Конечно, ты могла и не получить этого письма. Бой есть бой. Для нас, минеров, противник воплотился в этих хитроумных и коварных минах. А они имеют обыкновение взрываться, причем иногда гораздо ближе, чем было бы желательно.

Это и произошло с нами на обратном пути. Мы с капитан-лейтенантом стояли на мостике головного тральщика, и вдруг — только не пугайся, ведь все обошлось! — очутились в воде.

Зато потом, когда нас подняли на борт, я удостоился его похвалы, что, вообще говоря, редкость:

«Плаваете вы классно, лейтенант! И не испугались. Это хорошо».

(А я, по секрету тебе скажу, просто не успел испугаться, так быстро все произошло.)

Из-за слишком близкого взрыва мины на нашем тральщике разошлись швы. Аварийно-спасательная группа зацементировала их, но воду пришлось откачивать до самой Молдова-Веке.

Вот когда пригодился второй тральщик. Идя впереди, он страховал нас…

…Возвращались мы ночью.

Я бы хотел, Иечка, чтобы ты хоть несколько минут побыла со мной на палубе в ту ночь. (Если бы невзначай очутились в воде, я бы сразу тебя спас, не сомневайся! Сам капитан-лейтенант сказал, что я плаваю классно.)

Облитые лунным светом, как призраки, поднимались из воды верхушки мачт. То были немецкие суда, подорвавшиеся при отступлении на своих же минах.

Мы с осторожностью обходили их, прижимаясь к берегу.

Наши тральщики сами со стороны были, наверное, похожи на призраки. Скользили почти бесшумно у самого уреза воды, мимо печальных серых верб. А сзади, как плащ, волочился по воде заведенный трал…

…Утром следующего дня мы вернулись на плес у города Молдова-Веке, а днем вся бригада, а за ней и караван двинулись вверх по обходному фарватеру…

…Кстати, пишет ли тебе Димка Зубков? То-то, наверное, хвастается своими небывалыми подвигами! Уж он таков. Его и в училище прозвали Скорострельный Димка. А признайся, было время, когда он нравился тебе больше, чем я. Это, по-моему, было на третьем курсе. Ты еще пошла с ним на «Периколу», хотя мы твердо договорились идти в Филармонию. Но забудем это…

…Идея обходного фарватера полностью себя оправдала.

Помнишь, что такое вешки? Я же объяснял тебе как будущей супруге одного из выдающихся военных штурманов!

Так вот, течение на Дунае сильное, вешки часто сносит. А сейчас они оказались не нужны.

Для нас надежный ориентир — сам берег, его характерные очертания.

Отсутствие вешек важно еще и потому, что сохраняется полная скрытность нашего фарватера с воздуха. А ведь немецкая авиация нет-нет да и наведается в эти места.

Но мы, Ийка, не оставляем после себя следов. Мы скользим по Дунаю, как армада невидимок. Ключ к тайне фарватера только в прокладке, в тех условных обозначениях, которые я помогаю капитан-лейтенанту наносить на карту.

Скажу без хвастовства — ты же меня знаешь, — я его правая рука во всем, что касается прокладки. Интересно, справился бы с этим твой хваленый Димка…

…Иногда мне хотелось бы раздвоиться, Ийка, быть одновременно на головном тральщике и на берегу, чтобы видеть, как проходят корабли вдоль берега.

Мы идем у самого берега, как по обочине дороги, понимаешь?

Люди, толпы людей сбегают к реке.

Дунай отсвечивает на солнце. Оно неяркое, осеннее. Листва уже облетела с деревьев и кустов, поэтому видно очень далеко вокруг.

Корабли двигаются медленно, в точности повторяя движения нашего лидирующего тральщика. Иногда делают зигзаг и переходят на другую сторону реки. Катер начальника штаба шныряет взад и вперед, выравнивая строй, поддерживая порядок.

Эта проводка каравана кажется со стороны, наверное, чудом. Ведь немцы, отступая, хвалились, что положили на Дунай заклятье. «Мы посеяли мины, — говорили они. — Пусть теперь жатву собирают русские!»

И вот минул месяц, как ушли немцы, а мы уже ведем караван по минам…

…Разве с Димкой (хотя я уверен, он неплохо воюет) могло произойти что-нибудь подобное тому, что случилось со мной вчера — имею в виду встречу со старым югославом у селения Велике Градиште?

Я был вахтенным командиром. Но и я, и сигнальщик смотрели, понятно, на реку и не сразу заметили этого старика, хотя он, наверное, долго бежал по югославскому берегу. Старик очень устал, запыхался.

«Стай! Стай!» — кричал он, размахивая палкой.

Я решил, что он хочет предупредить о какой-то опасности, о скоплении мин впереди или о недавно намытой мели.

Тральщик по моему приказанию замедлил ход.

Прихрамывая, югослав спустился к воде.

Ну, вот тебе описание его внешнего вида. Коротенькая курточка, обшитая по краям каким-то галуном. Широкие шаровары. На голове ветхая войлочная шляпа, в руках длиннейший посох с загнутым концом, как у пастухов или библейских патриархов.

«Что хотел, отец?» — спросил его наш лоцман-переводчик Танасевич.

«Куда идэтэ? До фронту?»

«Да».

«Имам два сына на фронту», — гордо сказал он.

Признаюсь, я рассердился. За самовольную задержку каравана без уважительной причины мне могло здорово нагореть от капитан-лейтенанта. И Танасевич тоже рассердился: