Николай Дубов - Колесо Фортуны

• Название: Колесо Фортуны
• Автор: Николай Дубов
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Вы говорите о встрече с родиной, но вы американский гражданин.

- Это совсем другое... Можно стать гражданином любой страны и не обрести родины... Вам этого не понять, вы с ней не разлучались. И не дай вам бог отведать горького хлеба изгнанников.

- Вы верующий?

- Я баллардист.

- Что это значит?

- Есть такое вероучение, - сдержанно ответил мистер Ган. - Вам, атеисту, это не интересно.

- Интересно, но я не настаиваю, если не хотите об этом. Не пойму только одного: почему вы говорите об изгнанниках? Вы беглецы, а не изгнанники.

- Так или иначе - песчинки, подхваченные историческим вихрем...

- Не льстите себе. Песчаные вихри, они горы стирают до основания. А эмигранты - просто песок, просыпавшийся между пальцами истории.

- Важно, что лишились родины... А беглецы или изгнанники - какая разница?

- Огромная! Изгнанника лишают родины, беглец сам себя лишает ее. Изгнанники борются, беглецы прячутся за чужим забором и оттуда кукиш кажут - ага, посмотрим, как вы без нас обойдетесь...

- Вы осуждаете эмиграцию... А ведь право на эмиграцию теперь общепризнанно, оно даже указано в Декларации прав человека, принятой ООН.

- Вовсе я не осуждаю эмиграцию! По мне, так пускай каждый едет, куда ему вздумается. Только, если ты ищешь, где тебе лучше, - не корчи из себя мученика.

Я не умею сочувствовать ловчилам, притворяющимся жертвами, и драпающим героям.

Мистер Ган прищурился и отрицательно покачал указательным пальцем.

- Вы не есть лесовод! Если вы не ка-ге-бе, то вы - политический работник. Пропаганда, а?

- Нет, - сказал Федор Михайлович, - я действительно лесовод и не занимаюсь пропагандой. Но я люблю историю, немножко знаю ее и не выношу, когда свои промахи и ошибки люди взваливают на историю. История за людей ничего не делает, они сами делают историю.

И за то, какой они ее сделали, сами и должны отвечать...

- То, что вы говорите, очень интересно, только вряд ли справедливо. Человек может отвечать за свои поступки, но не за поступки других.

- Должен! Иначе он никогда не будет свободным.

- Какая же свобода в том, чтобы сделать человека ответственным за все? Он не всегда может ответить сам за себя.

- Пока человек делит мир на "я" и все остальное, он - потенциальный раб, он одинок и слаб, поэтому обязательно покоряется кому-то, и тут возможна любая тирания. На этот случай человек придумал множество подлых оправданий: "моя хата с краю", "сверху виднее", "своя рубашка ближе к телу" и так далее. А вот когда человек будет чувствовать свою ответственность за все, он будет поступать по отношению к другим так же, как к самому себе, делать не потому, что его заставляют или обязывают, а потому, что сам считает это необходимым для него и для других.

- Так откуда ж то знать, - спросил Сашко, - что для всех хорошо? Каждый думает, шо он самый разумный, и тянет на свое...

- Чем интеллигентнее человек, тем шире его кругозор, интересы, тем больше он думает не только о себе, но и о других. Интеллигентность - не образовательная категория, а нравственная: можно быть очень образованным и безнравственным человеком. Интеллигентность - это желание и способность сострадать другим.

- Ну хорошо, - сказала Юка, - насчет будущего я согласна. А прошлое? Разве мы или кто другой должны отвечать за то, что раньше жили какие-то люди, чего-то там натворили, а мы за них отвечай... С какой стати?

Разве это справедливо?

- Наверно, все-таки справедливо. Ты ведь не считаешь неправильным, что потомки пользуются успехами и достижениями своих предков?

- Конечно, они наследуют все лучшее. Например, культуру, искусство.

- А плохое? Кому его отдашь, Камеруну или Бразилии? Оно и хорошо бы кому-нибудь сплавить, только как? Наследство нераздельно, и хотим мы этого или не хотим, а приходится нам отвечать за своих предков и иной раз тяжело платить за грехи отцов.

- Да, да, - сказал мистер Ган. - Это верно. Последующим поколениям приходится тяжко расплачиваться за легкомыслие и ошибки предков... I'm sorry, - перебил он сам себя, поворачиваясь к Юке. - Простите! Я давно хочу спросить: что это у вас за значок?

- Это не значок, а герб. Мне понравился герб над входом в ганыкинский дом, а Толя... Ой! - спохватилась она и покраснела. - Это же ваш герб. Толя перерисовал его из гербовника и... Я... я сейчас сниму...

- Нет, нет, - сказал мистер Ган. - Пожалуйста. Для вас ведь это просто значок, брошка.

- А почему, - сказала Юка, - почему сабли на нем пронзают сердце?

- Не знаю, почему неизвестный предок наш избрал такой герб. Для моего пращура он оказался пророческим...

- Из-за того проклятья?

- Какого проклятья? - удивился Ган.

- Ну как же... Когда этот ваш... Ну, я не знаю, как называется предок, который поселился здесь. Он был ужасный негодяй, прямо изверг, всех терзал и мучил, а потом отнял невесту у своего крепостного. И тогда в грозовую ночь она на коленях трижды обошла дом, прокляла весь помещичий род до седьмого колена, а сама бросилась в омут и утонула. И тут началась ужасная гроза и буря, дом загорелся сразу со всех сторон, помещицу с сыном спасли, а сам помещик сгорел заживо и его трижды хоронили, потому как земля его не принимала, выбрасывала из могилы. И с тех пор в каждом поколении происходили ужасные несчастья, а старший в роде погибал страшной смертью, когда за ним приходили с того света... Вот! - И Юка обвела всех торжествующим взглядом.

Антон и Сашко ошарашенно смотрели на нее, у мистера Гана отвисла челюсть, Толя иронически улыбался, а Федор Михайлович весело хохотал.

- Боже мой! - сказал мистер Ган. - Откуда вы все это взяли? Кто наплел вам эту дикую чепуху?

- Мне рассказала... Ну, старушка одна.

- Нет! - решительно сказал мистер Ган. - Возможно, это разочарует вас, но ничего такого не было! Никто не проклинал наш род. Мой пращур не отнимал чужих невест, и за ним вовсе не приходили с того света...

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

"Известно, нет событий без следа:

Прошедшее, прискорбно или мило,

Ни личностям доселе никогда,

Ни нациям с рук даром не сходило".

А. К. ТОЛСТОЙ

1

Из открытого окна тянула резкая струя осенней прохлады, колебала пламя свечей, но не могла преодолеть их устоявшийся чад. Зябко потирая руки, король стоял возле камина и поворачивался к огню то одним, то другим боком.

- Нет, - говорил он, раздвигая фалды полукафтана, - я никогда не смогу понять маркизу. На охоте прохлада неизбежна. Но почему нужно мерзнуть в собственном дворце? Впрочем, от холода страдаю, кажется, только я, а вам, граф, все нипочем?

- Здесь совсем не холодно, ваше величество, - сказал высоколобый мужчина в темно-голубом полукафтане, - напротив, скорее, жарко.

- Ну вот, ну вот - из этого следует, что король избалован, король изнежен... Хотя так ведь и должно быть? - Граф склонил голову, как бы соглашаясь. - А вы, я вижу, остаетесь верны себе - закалены, как истый спартанец, неизменный простой кафтан и все то же странное кольцо?

- Да, ваше величество.

- Вы как-то говорили, кто вам его подарил, но я запамятовал.

- Чандрагупта Викрамадитья, глава великой империи Гупта.

- Почему я о нем ничего не знаю? Где это?

- В Индии, ваше величество.

- Может быть, с его помощью мы сможем вернуть там свои потери?

- Это весьма затруднительно, ваше величество.

- Почему?

- Он умер. И довольно давно: тысячу триста сорок восемь лет назад.

- Как? А кольцо? Вы говорите, он сам подарил вам кольцо. Что же он, с того света приходил к вам?

- Нет, зачем?! Мы виделись, когда он был жив.

- Вот как? Ха-ха... У вас странный способ шутить, граф. Вы что, считаете меня дураком?

- Что вы, ваше величество!.. Я просто верю в силу вашего воображения. Вам достаточно небольшого усилия, и вы прекрасно представите себе, как это произошло...

- Вы думаете? - Король искоса посмотрел на него. - Хорошо, я как-нибудь попробую...

Заметив, что опущенные кисти рук побагровели от притока крови, король поднял их до уровня лица и начал ими потряхивать, сгоняя кровь.

- Чанда... Нет, произнести это немыслимо! Если он был таким великим правителем, как вы говорите, ему следовало выбрать другое имя. Такое потомки непременно забудут или переврут, и он перестанет быть великим...

Вообще быть великим - ужасно утомительно. Прежде всего эти проклятые деньги, которых почему-то всегда мало. Хорошо было Мидасу... Кстати, граф, вы еще не изобрели способа превращать все в золото? Он бы мне очень пригодился...

- Это бесполезно, ваше величество. Оттого что у вас будет больше золота, вы будете не богаче, а беднее...

- То есть как?

- Оно станет дешевле... Представьте, что в стране золота столько же, сколько, например, железа. Оно не будет иметь никакой цены. Чем бы вы платили своим поставщикам, слугам? На что содержали армию и флот?

Свой двор, наконец?

- Да! Это было бы ужасно... Нет уж, пусть все остается по-старому. Хотя иногда это раздражает... Все считают, что у короля денег куры не клюют. Вот на днях я посадил к себе в коляску герцога Шуазеля и спросил, как он думает, сколько стоит моя коляска.