Николай Дубов - Колесо Фортуны

• Название: Колесо Фортуны
• Автор: Николай Дубов
• Жанр: Научная Фантастика

---

К счастью, это невозможно. Маленький Ваня со временем станет Иваном Ивановичем, только будет иным, чем Иван Иванович, его папа. И закладывается, проявляется это в детстве и юности. А папы и мамы с удивлением, испугом, иногда отчаянием допытываются - почему они такие? Откуда этот дух противоречия, нетерпение, упрямство, неуважение к авторитетам?

А худенькие, взъерошенные мальчики, недоверчивые и непреклонные, исподлобья смотрят на них и молчат.

Они еще слишком мало знают, они еще неловки и неумелы, поэтому не могут ничего объяснить. Просто они такие и другими быть не могут. И не хотят. Потому что они считают...

Ах, эта наивная и благословенная формула детства, с которой начинается все - характер, человек, все перемены, открытия, весь прогресс - "А я считаю!..". Мальчики моего не слишком радостного детства, уже отдаленного десятилетиями, мальчики последующих поколений, мальчики нынешние - все они стоят в памяти рядом.

Какие они разные и как они похожи! Их человеческое достоинство начиналось и начинается с этой формулы:

"А я считаю!.."

А девочки - тоненькие, большеглазые, неуклюжие, смешные девочки, с каким радостным изумлением всматриваются они в предстоящий им мир, который обязательно, непременно должен принести им счастье, - и в предвкушении его они однажды внезапно превращаются в прекрасных и неповторимых... Ну как же им поверить в наставления теток, мам и соседок, если те уже такие старые и совсем другие? Счастье не может, не должно быть одинаковым! С какой надеждой и доверчивостью они ждут своего, еще никогда не бывалого счастья...

Что ж, и мальчикам случается заблудиться в поисках и борениях, и девочки, бывает, не находят вовсе или получают не такое счастье, какое им грезилось и какого они заслуживают... Не оступаются только стоящие на одном месте.

Конечно, они не безупречны, эти мальчики и девочки, нам не нравится в них и то, и это... Но не следует впадать в крайности. В общем, они нисколько не хуже нас. Ведь и мы совсем не такие, какими хотели видеть нас наши родители, и - будем честными - далеко не такие, какими хотели бы видеть нас наши дети да и мы сами. Мы многое обещали им и себе, однако не все сумели и смогли сделать. И не потому, что мы из роду вон, наше поколение хуже, чем другие. Ни одно поколение не бывает хуже предшествующих. Просто каждое поколение замахивается на большее, чем может сделать. Так было у наших отцов, так было у нас, так будет и у них, нынешних детей. В этом природа человека - желать и добиваться больше того, что необходимо лишь для поддержания жизни.

Так шагайте смелее, мальчики и девочки, становитесь лучше, чем мы, и вы сможете больше, чем мы!

Если принять в соображение все вышесказанное, станет понятной ошибка, которую совершил Иван Опанасович. Поручая Сашку и его товарищам наблюдение за американцем, а потом отменяя свою просьбу и запрещая проявлять какую бы то ни было инициативу, он не учел решающего обстоятельства. Ни один нормальный пацан по самой своей природе не может остаться безучастным наблюдателем, когда происходит какая-то заваруха, и верхом наивности было ожидать, что запрет подействует и ребята, сложа ручки, будут из-за плетней и заборов наблюдать происходящее, довольствоваться той скудной, невразумительной информацией, которой их удостаивают взрослые.

Юка горячо настаивала на том, что следует самим выследить таинственных копальщиков, поймать их, а тогда уж идти к председателю. Толя молчал, а Сашко, подумав, сказал:

- То бы добре... Только кто кого поймает? Так набьют, что рачки лазать будешь.

- Как это набьют? - возмутилась Юка. - Какое они имеют право?

- Ну, право!.. - Сашко лучше знал местные нравы. - Сначала побьют, а права потом будут спрашивать... Нет, надо идти до председателя.

У Ивана Опанасовича засосало под ложечкой, когда он увидел входящих в кабинет Юку, Толю и Сашка. До сих пор каждое их появление не предвещало ничего хорошего.

- Что скажете? - настороженно спросил он.

- Мы насчет тех развалин, - сказал Сашко. - Вы, мабуть, слыхали.

- Слыхал, - махнул рукой Иван Опанасович. - Разнесли ту дурость по всему селу. Как малые дети сказками тешатся.

- Не, дядько Иван, не сказки - там копать начали.

- Что копать?

- Ямы. Здоровые. Мне вот так будет. - Сашко провел рукой по плечам.

- А кто копает?

- Не знаю. Я целый день в кустах сторожил - никого не было. Ночью копают. Может, тот американец?

- Нет, - сказал Иван Опанасович. - Бабиченко говорит, он ночью головы не поднимает - храпит так, что весь дом трясется. Если б в комнате спал через окно можно уйти. А ему краской там воняет, что ли, вытащил койку во двор и всю ночь у Бабиченки перед глазами...

Где ж их копают, те ямы?

- А внутри. Прямо под стеной.

- Ах, черт!.. - Иван Опанасович с досадой пристукнул кулаком по столу. - Ну что за народ?! Ведь завалится стена к чертовой матери и того дурака придавит, как муху.

- Может быть, - сказал Толя, - может, написать объявление? Даже несколько. Объяснить, что там ничего нет, копать бессмысленно и опасно стена может обрушиться.

- Не, - сказал Сашко, - то еще хуже. Подумают - для отвода глаз, еще больше копать начнут.

- То верно, - кивнул Иван Опанасович. - Привыкли у нас понимать наоборот... Чего доброго, все кинутся вчерашний день откапывать...

- А еще, - сказал Сашко, - сегодня утром на машине двое приезжали и чего-то там делали. Может, тоже какие иностранцы? Один вроде как обыкновенный, а второй в черных очках и вот с такой бородой... Весь заросший.

- Ну?

- Обошли всю домину. Потом первый взял лопатку, ковырнул у самой стенки снаружи и в середке, постучал по кирпичам, потом достал книжечку и что-то стал записывать. Я подошел и говорю: "Дяденьки, чего вы тут делаете? Без спросу не положено..." Так тот, первый, даже не посмотрел, а который с бородой, тот говорит:

"А ты что за спрос? Давай мотай отсюда, пока по шее не схлопотал..."

- Не, - решительно сказал Иван Опанасович, - то не иностранцы. Раз лаются, значит, свои. Имеют право.

- Как это имеют право? - возмутилась Юка. - Никто по закону не имеет права ругаться!

- Ну, по закону, конечно, - поморщился на ее непонятливость Иван Опанасович. - Дело не в том. Если права и не имеют, а ведут себя нахально, значит, свои.

Чужой бы опасался... Так что было дальше?

- Ничего, - сказал Сашко. - Они недолго были.

Может, с полчаса. Потом сели в машину и уехали. В сторону Чугунова. Машину я запомнил: светло-серая "Волга", ЯЯ-06-56.

- Так ведь копать до них начали?

- Ага.

- Тогда тут что-то другое...

- А вдруг там на самом деле что-нибудь есть? - сказала Юка.

- Ей все мерещатся сокровища, - улыбнулся Толя. - Клады. Горы золота и драгоценных камней.

-г Какие там клады! - сказал Иван Опанасович. - Тот Ганыка дошел до ручки, только слава, что помещик, - один дом, вот и все его богатство было.

- А может, там подземный ход есть? - не сдавалась Юка.

- Куда? - спросил Толя. - И зачем?

- Ну, я знаю? На тот берег, под Соколом...

- Тю! - сказал Сашко. - Да на кой он нужен?

- А как же! Вот, например, напали на дом, они защищались, а потом раз подземным ходом на тот берег, и скрылись...

- Где ж тот ход может быть? - сказал Иван Опанасович. - У нас земли-то метр-два, а дальше сплошная скала, гранит... И кто б тот гранит длубал? Метростроевцев тогда не было... Нет, ребятки, уж хоть вы ничего не выдумывайте и про свои выдумки никому не рассказывайте! - взмолился Иван Опанасович. - А то тут такое начнется - все с кайлами и лопатами побегут...

У меня и без того голова кругом идет. Хорошо хоть тот американец угомонился - ходит себе вдоль Сокола и хлещет воду своим дурацким хлыстом...

- Это у него спиннинг, - уточнил Толя.

- Так я ж и говорю. Там чем ни хлещи, все одно ничего не поймаешь... Переводчика из больницы не отпускают, другого не шлют... А мне вот сейчас в Чугуново ехать, в суд вызывают.

- Митьку Казенного судить?

- Ну да.

- Так что с теми копальщиками делать? - спросил Сашко.

- Ничего! Обождите. Я вернусь, тогда разберемся.

А пока наблюдайте так, незаметно, вот и все.

Итак, в который раз, взрослые не поняли ребят, не оценили их наилучших устремлений, благородных порывов, смелую инициативу и готовность на все, вплоть до подвига. Им оставили только то, что, по совершенно ошибочному мнению взрослых, составляет потолок мечтаний и смысл их жизни летом ничегонеделание, шатание по лесу и купание, если поблизости есть водоем, в котором воды хотя бы по колено.

Они перебрались на правый берег, пришли к излюбленному месту и только разделись, как Сашко вдруг подпрыгнул, неистово закричал и начал махать рубашкой над головой.

Размахивая руками и тоже крича, от опушки леса к ним во всю прыть бежал Антон.

Первые несколько минут улыбки у них кончались за ушами, а вместо членораздельной речи сыпались междометия. Только потом начался настоящий разговор. Конечно, Бой тоже приехал. Он просто не захотел уходить от Федора Михайловича. Жить будут там же - у тетки Катри и Харлампия. Ну, а как тут жизнь?