Игорь Росоховатский - Понять другого (сборник)

• Название: Понять другого (сборник)
• Автор: Игорь Росоховатский
• Издательство: Радянськый пысьмэннык
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1991
• ISBN: ISBN 5-333-00489-7

РОСОХОВАТСКИЙ ИГОРЬ МАРКОВИЧ (р. 1929) — русский писатель. Родился на Украине. Получил известность как писатель-фантаст. «Повод для оптимизма», «Законы лидерства», «Каким ты вернешся», «Утраченное звено», «Ураган», «Встреча во времени» — далеко не полный перечень его произведений.

---

— А что же такое «направляющий импульс»? Ты обещал когда-то ответить на этот вопрос, когда я вернусь.

— Поиски истины, сынок, и ничего больше. Ты всегда был свободен в своей любви и неприязни. Ты действовал в соответствии со своим разумом.

Наконец-то я понял, что принимал за жесткость программы. Это была логика событий. Да, наконец-то я понял это, и подозрение, сковывавшее меня, как цепь, разомкнулось и спало. Впервые я мог по-настоящему расслабиться перед отцом, уподобиться человеческому детенышу. Я опустился на стул, жалобно скрипнувший подо мной. Теперь отцу уже не нужно было тянуться к моему плечу, и я чувствовал там теплоту его руки.

— У тебя есть еще вопросы, сынок?

— Я принимал сигналы из космоса от существа, которое назвалось моим братом. Кто это?

— Сигом… Созданный раньше… Посланный в дальний космос, к границам нашей Вселенной. И за ее пределы.

Я понял содержание пауз. Они возникали из-за его деликатности. Он не хотел говорить: «Сигом, такой же, как ты, но созданный нами раньше тебя». Боялся неосторожным словом причинить мне неприятность.

— Когда он вернется, — продолжал отец, — и вы встретитесь, многие тайны Вселенной перестанут существовать. Счастливы будут люди, дожившие до того дня.

— Он успел мне сообщить кое-что важное…

Отец молчал, выжидая. На виске пульсировала голубая жилка.

— Он передал мне цифровую характеристику пульса Вселенной. Она совпадает с той, что получил я, исследуя живые существа и явления неживой природы, сравнивая общие закономерности.

— Значит ли это, что нет резкой разницы между живой и неживой природой?

— Разница есть. Ведь имеются два момента пульсации — пик и спад. В Солнечной системе, например, им соответствует основной уровень электрона на атомной орбите и более высокий, на который выталкивает его фотон, испускаемый Солнцем. Жизнь проявляет себя между двумя этими процессами, возвращая электрон на устойчивый уровень. Имеется фаза жизни, четко обозначенная в пульсации. Настолько четко, что ее можно принять за направленную информацию. Но внутри самой фазы жизни нет резких границ между уровнями, а значит, и между различными ее формами. Переход сопровождается постепенным усложнением…

Я умолк, обдумывая дальнейшие слова.

Он улыбнулся:

— Ну-ну, не осторожничай. Неужели ты так плохо думаешь о людях? Нас не обидит истина, какой бы она ни была.

— Дело не в этом, отец, — уклончиво ответил я. — Важно другое. Пульсацию можно назвать сверхинформацией. Ибо в ней содержится информация о всех циклах Вселенной. Когда очередной цикл заканчивается — расширение сменяется сжатием и доходит до точки, которую можно назвать «ничто», — пульсация — сама по себе — служит причиной и механизмом нового взрыва, дающего начало новому циклу. В то же время уравнение, описывающее пульсацию Вселенной, совпадает с уравнениями, описывающими тактовую частоту всех процессов нашего мира. Изучив ее, можно управлять ими. Управлять жизнью и смертью, процессами, происходящими на нашей планете и во Вселенной. Разве не о том мечтали люди, создавая сигомов?

ВСТРЕЧА

1

Странное светящееся здание — навес с вращающимся зеркалом — было уже совсем близко. Оно хорошо просматривалось сквозь фиолетово-красный туман. И вот тогда-то и появились эти фигуры. Они выплыли из здания, построились полукругом и застыли, чуть раскачиваясь из стороны в сторону.

Трудно сказать, на что они похожи. Кубы переходят в конусы, а над ними вспыхивают маленькие зеленые молнии, но и конусы меняют свою форму, иногда обволакиваются дымкой и мерцают, покрываясь волнами, иногда совсем исчезают, и остаются только колеблющиеся волны.

— Жители этой планеты? — прошептал Вадим, самый молодой из космонавтов.

— Или управляемые устройства из энергетических полей? — отозвался Ким, и ему стало душно под скафандром.

Непонятные объекты приблизились. Теперь их отделял от землян лишь ручей бурлящей фиолетово-алой жидкости.

Почти одновременно все четверо землян почувствовали покалывания в висках и затылке — как бы действие слабого электрического тока. Покалывания повторялись в определенном ритме, нарастали…

— Они начали передачу, — сказал космонавт, которого все называли по фамилии Светов, и подумал: «Это или мыслящие существа, или управляемые на расстоянии машины. Нам надо договориться с ними или с теми, кто их послал. И прежде всего показать, кто мы такие…»

Он несколько раз взмахнул руками, повторяя одни и те же знаки, как при сигнализации на морских кораблях. Он долго проделывал это, выполняя программу «А-2», пока не услышал голос своего помощника Роберта: на его счету было немало полетов и столько опасностей, что на Земле уже дважды считали его погибшим.

— Они не понимают. Может быть, у них нет зрения.

Светов включил микрофон. Теперь все, что он говорил, раздавалось из небольшого репродуктора на шлеме. Он произносил несколько фраз с определенным чередованием звуков, повторял их, потом говорил другие фразы и снова повторял их…

Конусы молчаливо покачивались на другом берегу ручья…

— У них может не оказаться органов слуха, — сказал Ким и подумал: «Если, например, они ощущают мир как гаммы излучений, то могут принять нас за неизвестных животных или за машины своих врагов. Возможно даже, что мы чем-то опасны для них. Какие-нибудь наши биоволны вредно действуют на них. Тогда они захотят уничтожить нас. Как же показать им, кто мы такие?» (Постоянным его занятием было спрашивать — и у себя, и у других).

Он пробовал послать радиосигналы, но странные объекты не отвечали. Может быть, они не принимали волн такой длины.

«Они или те, кто их послал, могут познавать мир и общаться с помощью органов, которых у нас нет, например, химических анализаторов или же уловителей каких-то особых волн… — напряженно соображал Роберт. — Но как бы то ни было, они должны убедиться, что мы способны изменять мир. Тогда они поймут, что мы не животные…»

Он вытянул руку с пистолетом в направлении темной скалы. Узкий пучок ослепительно-белых лучей вырвался из ствола пистолета, и скала превратилась в облако пара.

В то же мгновение руки землян словно окаменели. С трудом можно было сжать и разжать пальцы. Покалывания в висках стали болезненными.

«Это их реакция, — понял Светов. — Они принимают меры, чтобы мы не могли причинить им вреда».

— Разумный ли это поступок? — осуждающе спросил Ким. — А если эта скала — их памятник?

— Мы ничего не доказали. Здесь могут водиться животные с реактивными органами… Кроме того, то же самое способны проделать машины, — решился высказать свое предположение Вадим. Как самый молодой, он больше всего боялся показаться смешным.

А Светов думал: «Сколько программ общения разработано учеными — фильмы, знаки, мелодии… Но вот встретились существа, которые не видят знаков, потому что у них нет глаз, и не слышат звуков, потому что не имеют ушей. И никакая программа нам не поможет».

Покалывание в висках и затылке становилось все неприятнее, все болезненней. У Кима закружилась голова, и он оперся на плечо Вадима.

«Третий раз — роковой», — думал Вадим о Роберте, чтобы не думать о себе. А Ким думал о Вадиме: «Такой молодой, совсем еще мальчик… В два раза моложе меня…»

Светов попробовал поднять руку с пистолетом, но только ухудшил положение: теперь уже ощущались не покалывания, а разряды, пронизывающие мозг. Перед глазами вспыхивали какие-то пятна, мигали извилистые линии.

Ким понял: еще несколько минут, и они погибнут. Он простонал:

— Что делать?..

Напрягая все силы, всю волю, Светов разжал пальцы и выпустил пистолет. Оружие с глухим стуком упало на фиолетовую почву. И неожиданно космонавт почувствовал некоторое облегчение. Уколы были уже не такими болезненными. Он мог двигать руками.

— Брось оружие, Роб, — произнес он.

А затем Вадим увидел: Светов делает что-то непонятное. Он поднял с почвы острый блестящий камень и привязал его к трубке ручного электробура. Получилось подобие первобытного топора. Затем направился к рощице причудливых безлиственных деревьев, растущих на берегу ручья. Застучал топор. Светов очистил стволы от веток и связал их.

— Зачем он это делает? — вырвалось у Вадима, и он быстро взглянул на Роберта: не улыбнется ли тот наивности вопроса?

— Кажется, понимаю! — воскликнул Роберт. — Он строит!

— Что строит?

— Плот или мост… А впрочем, это неважно.

Роберт хотел сказать еще что-то, но тут Светов позвал:

— Помогите!

Они подняли связанные черные бревна, подтащили к самому ручью и уложили так, что образовался мост.

«Что же будем делать дальше?» — хотелось спросить Вадиму, но он усилием воли сдержал себя и молчал.