Александр Корделл - Мечты прекрасных дам

• Название: Мечты прекрасных дам
• Автор: Александр Корделл
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-273-8

Наследница крупнейшего состояния Милли Смит обречена выйти замуж за старика – друга ее покойного отца. Но в ее памяти живет тот, которому она обязана жизнью и счастьем любить.

---

Пятидесятые годы девятнадцатого века были очень плохими для Гонконга.

В китайской акватории было полно пиратов. Пароход «Фейма» пропал после атаки Чу Апу. «Тристл» был сожжен солдатами мандарина, которые под видом пассажиров плыли на корабле; погибли одиннадцать человек из команды. Вскоре пиратами был захвачен и потоплен пароход «Квин», та же участь постигла «Лола» и «Зулу». Ходили слухи, что огромная пиратская флотилия готовится к нападению на колонию.

Не один десяток кораблей был разграблен и потоплен, о них по крайней мере Морским департаментом были получены все сведения. И лишь судьба «Монголии» осталась неизвестной…..

Виновным в ее исчезновении – справедливо было или нет – признали пирата европейского происхождения, который называл себя Эли Боггзом.

Когда пароход «Монголия», ожидавшийся двадцать девятого февраля тысяча восемьсот пятидесятого года, так и не прибыл в Гонконг, на его поиски в северную часть Южно-Китайского моря были отправлены корабли, но они вернулись ни с чем. Корабль, которым командовал капитан О'Тул (один из самых опытных капитанов), исчез, а вместе с ним и все находившиеся на борту люди, в том числе и Милдред Смит, дочь сэра Артура Смита, одного из самых прославленных сынов Гонконга.

Через месяц после трагедии в газете «Гонконг энд Шанхай Тайме» появилось следующее объявление.

«Завтра, 31-го марта, в соборе Св. Иоанна состоится богослужение в память усопшей Милдред Элизабет Смит, дочери сэра Артура Смита, директора «Полуостровной и Азиатской Судоходной Компании», а также капитана и команды парохода «Монголия». В память об этом на пересечении Апэ-Пик-Роуд с Глинн и Кейн будет установлена мемориальная доска «И во цвете лет мы смертны».

Говорят, сэр Артур Смит горько оплакивал потерю дочери и был безутешен.

8

В Китае фамилией человеку служит прозвище, данное ему друзьями и окружающими; если возникает необходимость в уточнении, к прозвищу добавляют еще и имя. Имя второго главаря бандитов, которого искала Анна, было Вонг Тунг Иуен, но те, кто его окружали, обходились без формальностей и, поскольку он сильно косил, называли его Косоглазым Вонгом.

Косоглазый Вонг прославился не только тем, что был одним из бандитов дельты. Широко по всей Поднебесной Империи разнеслась его слава ловца акул; от Пекина на севере до Кантона на юге он торговал самым изысканным на китайский вкус деликатесом – акульими плавниками.

В юности Вонг был идеальным сыном и гордостью родителей, но, дожив примерно до тридцати, он стал жертвой несчастного случая; с тех пор вдобавок к косящим глазам он заполучил хромоту и стал обладателем самого высокого сопрано в местном оперном театре – таков был результат его неудачной схватки с акулой, когда он сел у левого борта, а не у правого.

После этого Вонг ударился в разбой, чтобы отомстить глумившимся над ним согражданам, и еще объявил войну акулам: поймав их, он помещал их в специальную запруду в двух милях к северу от дельты.

Здесь, в запруде, он отсекал своим пленницам плавники и оставлял их метаться в бессмысленном поиске пищи. Другом его был Чу Апу, главарь пиратов. Ненавидимый мужчинами и презираемый женщинами, он проводил свои дни в одиночестве, не находя утешения ни в дружбе, ни в женской ласке. В то время как богачи нежились, покуривая опиум и услаждая себя кареглазыми красотками с золотыми грудями, Косоглазый сидел один-одинешенек со своей трубкой.

Вот о чем думала Безымянная Анна, подплывая к его причалу с рисовой данью.

Скажем сразу: во всей дельте не было пирата более кровожадного, разве что Чу Апу. Совсем недавно за неуплату долгов Вонг казнил одного крестьянина по древнему обычаю – Смертью от Тысячи Ударов. Так что Анна и Янг подходили к логову Вонга с чувством трепета. Барби Ло, от которого они только что отделались, был в сравнении с ним монахом.

И вот вместо обычной тишины, которая обычно сопутствовала подобным визитам по выплате рисовой дани, по всей реке разнеслось вдруг удивительное мелодичное эхо, нежнее всякого иного, звучавшего в этих краях, – это пела Анна Безымянная. И настолько прекрасным было ее пение, которое она сопровождала игрой на «п'и-па», что пробудившиеся с рассветом птицы начали ей подпевать: зимородок, крапивник и трясогузка, зеленый голубь, и его близкая родственница горлица, и голубые колибри (на днях прилетевшие из Африки). Их голоса, слившись воедино в прекрасной гармонии, славили красу ночных звезд.

– Прекратите этот чертов шум! – закричал Косоглазый Вонг, развлекавшийся, как всегда безрезультатно, со своими многочисленными наложницами, перед тем как предаться опиуму и ночному разврату в компании пяти таких же, как он, грешников: смуглые палачи с порочной внешностью, все бывшие ученики Чу Апу, начиная с Большого Сынка (чье имя с китайского не переводится) и кончая Свиньей Хо Буном и Учеником, всего двенадцати лет от роду, был среди них и Быстрая Смерть, которого разыскивали в Пекине за то, что он в возрасте двенадцати лет задушил свою мать.

Слыша, что шум не прекращается, Косоглазый Вонг вытащил свой мушкетон (огромную штуковину, которая стреляла камнями и гвоздями, после чего от человека оставался один скелет) и, подойдя к двери, выстрелил с обоих стволов, уверенный, что на две недели точно он заставил этот предрассветный хор замолчать.

Услышав выстрел, Анна поняла, что обиталище Косоглазого Вонга близко, и соответственно приготовилась.

Направив лодку ближе к берегу, она увидела крестьянина, работавшего в поле. Она спрыгнула на берег и поприветствовала его.

– Это лагерь мистера Вонга, известного бандита, которому я должна заплатить рисовую дань?

– Бедняжка! – вскричал крестьянин, выпрямляясь, – И кто же его спрашивает?

– Понюхай воздух и узнаешь! – воскликнул Янг. Старик повиновался и, когда Анна приблизилась к нему, сказал:

– Мои глаза, может быть, и обманывают меня, но нос нет. Я уверен, что передо мной знаменитая Благоухающая Госпожа из Фу Тан, деревни в верховьях реки.

– Верно. Тебе нравятся мои духи, старик? – Она заметила пятна опиума на его седой бороде.

– Нравятся? Да я даже от осенних роз не получал такого наслаждения. Что нужно такой красотке от человека, в котором зла больше, чем в самой жизни?

– Ты порочишь своего соседа?

– Порочу? Я вообще-то не люблю срамных слов, но ему кой-чего пожелаю: пусть у него в промежности заведутся вши, а в его свадебную кровать пусть помочатся ослы. Ты же, о прекрасная, поберегись. Таких красоток, как ты, он на завтрак ест.

– Какой же вред он тебе причинил? За что ты его так ненавидишь?

– Он крадет у нас весь урожай риса и морит нас голодом. Через него мы узнали этот проклятый опиум, а доходы от этого зелья он шлет через океан Великой Белой Королеве, той, что пьет слезы нашей страны.

– Да ты поэт, крестьянин, но у тебя ум глупца, – сказала Анна сердито. – Ты жалуешься, а нужно действовать. Ругаешь опиум, почему же ты сам от него не отказываешься?

Старик вытер свою испачканную бороду и простонал:

– Не суди нас так сурово! Если бы мы отказались от опиума, нас бы казнили. Даже наших кормящих матерей заставляют принимать его, чтобы он с молоком попадал детям. Мою сноху казнили прошлой весной за то, что она отказалась. Этот человек – дьявол. Вот и сейчас он со своими бандитами отправился курить опиум, и, когда их охватит похоть, они задушат ради удовольствия одну из наложниц.

Анна задумалась.

– Для того я и пришла, чтобы помочь вам противостоять его жестокости. Теперь ступай. Собери молодых мужчин из деревни и объяви Косоглазому Вонгу, что Благоухающая Госпожа, как взойдет луна, желает покурить опиум, и что она будет его ждать. Когда я начну курить, подам вам сигнал. И ты сразу зови парней, чтобы они связали бандитов веревками. А остальное предоставь мне.

Старик испугался. Весь дрожа, он закричал:

– Один намек на восстание повлечет за собой смерть!

– А разве сейчас вы не умираете? – спросила Анна. – Не перечь мне. Иди!

И она указала на деревню.

– Вряд ли он сможет нам помочь, – сказал Янг, когда она вернулась к лодке.

– Тин Хау привела его ко мне. А она всегда знает, что делает, – и, распростершись перед маленьким алым алтарем Королевы Небес, она начала молиться о том, чтобы все ее замыслы свершились.

После этого она погладила ноги маленькой богини, стараясь усмирить боль: ведь ноги Тин Хау были крепко стянуты, когда ей было всего восемь лет. В этот день, день ее рождения, отец переломал на ее ступнях все косточки – в подъеме и большие пальцы, после чего сдавил дочкины ножки натуго зашнурованными кожаными башмаками, после этого он каждый день все туже и туже их зашнуровывал, пока некогда прекрасные ступни Тин Хау не стали по длине такими же, как и лодыжки, и все пальчики, кроме больших, стали ссыхаться и отпали.

– Я посвящаю свою жизнь твоей боли, о Госпожа, – сказала Анна, – и сейчас я разделю с тобой эту боль, подобно тому, как католики-миссионеры разделяют боль Иисуса.