Бертрис Смолл - Возлюбленная

• Название: Возлюбленная
• Автор: Бертрис Смолл
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-232-00322-4

Долго сопротивлялась юная Дизайр мужественному обаянию Моргана Тренчарда – грозного разбойника с большой дороги. Молодые люди полюбили друг друга и пронесли любовь через вынужденную разлуку, тюремные застенки и стихию лондонского пожара.

События, описываемые в романе, происходят в Англии в период правления короля Карла II Стюарта.

---

Король и леди Кастлмейн… Король и все прочие женщины – продавщицы, цветочницы, актрисы…

Даже в те времена, когда Дизайр жила вместе с родителями, нельзя сказать, чтобы она оставалась совершенно равнодушной к сплетням вокруг короля. Так же, как и все в Лондоне, она была наслышана о том, что король не упускает случая поухаживать за красивыми представительницами слабого пола.

На следующей неделе ей представится возможность взглянуть на короля на борту его прогулочной барки, но это не поможет ей достичь своей цели. Вот если бы она осталась в доме Уоррингтонов на более продолжительное время, как и рассчитывают ее новые знакомые, то у нее появился бы шанс приблизиться к его величеству. В обществе Джеффри и его матери, может быть, ей даже удалось бы поговорить с королем. А тогда… Тогда…

Помнится, однажды Енох сказал: «Мужчина не может добиваться аудиенции короля с помощью кинжала и пистолета».

Однако хорошенькая молодая женщина должна использовать свои возможности и устроить для себя встречу с королем.

Безусловно, предпринять подобные действия значило бы подвергать себя опасности. При мысли об этом Дизайр сразу вспоминала рассказы о грозной и ревнивой леди Кастлмейн. Разумеется, она не может относиться благосклонно к любой даме, которая станет посягать на внимание короля. Но как же удается всем прочим придворным дамам порхать вокруг короля подобно разноцветным ярким бабочкам?

«Предположим, я сумею обратить на себя его внимание. Но согласится ли он на личную встречу со мной? – спрашивала себя Дизайр. – И на что я могу надеяться в результате этой аудиенции?»

Королевской милости для Моргана!

Она снова задрожала от возбуждения и беспокойства. Если допустить, что она попросит короля о прощении, что он может потребовать взамен?

Она не могла позволить себе даже задумываться над этим. Сам по себе план представлялся ей маловероятным. Вряд ли можно рассчитывать на понимание со стороны короля, если к нему обратится девушка, которая принимала участие, пусть и не по своей воле, в ограблении благородного дворянина и теперь просит помиловать разбойника – своего любовника. Нужно совсем потерять рассудок, чтобы решиться на такие действия.

У нее нет уверенности в успехе, а тогда зачем предпринимать попытку устроить встречу с королем? Сейчас для Дизайр не имел значения тот факт, что Морган удалил ее от себя и предложил использовать сережки с изумрудами в качестве приданого. Таким образом, он дал понять, что его не волнует возможность того, что она может выйти замуж за другого мужчину. Он не любил ее и, наверное, не будет любить никогда.

Выходит, другая на ее месте не ударила бы и палец о палец для его спасения. Конечно, можно сказать себе, что пусть он сам спасает себя, а если ему это не удастся… То, в конце концов, он всегда понимал, что движется к виселице. На большую дорогу он отправился по собственной воле.

Вместе с тем никакие разумные доводы не могли повлиять на отношение Дизайр к Моргану. Каким бы он ни был, она готова сдвинуть горы, лишь бы спасти его. За то короткое время, что они были вместе, она принадлежала ему не только телом – он безраздельно владел всем ее существом.

Вечером за ужином Дизайр познакомилась с Ровеной Уоррингтон. Это была высокая, сухопарая женщина, одетая в рыжеватое платье из шелка. Такой наряд отнюдь не украшал ее угловатую фигуру и не оживлял ее лица. Прежде чем Джеффри представил ей свою сестру, Дизайр отмстила их внешнее сходство. Однако при этом Ровена была лишена всякой привлекательности, характерной для облика ее брата. У Джеффри были яркие и блестящие белокурые волосы, в то время как ее выглядели тусклыми и имели какой-то мышиный оттенок. Ресницы у леди Ровены были настолько бесцветны и редки, что оставались почти незаметными. Занимаясь оценкой ее внешности, Дизайр успела понять, что в блеклых, голубоватых глазах отражается работа живого ума.

– Удивительно счастливый случай, что вы оказались рядом с братом, когда его сбросила лошадь, – сказала Ровена.

– Действительно, счастливый, – подтвердила леди Мирабель, с теплой улыбкой на лице повернувшись к Дизайр. – И наш долг, как я уже говорила, выразить Дизайр благодарность от всех нас. Я могу обращаться к вам таким образом, мое дитя? – Не дожидаясь ответа, дама продолжала: – Я уже рассказывала о том, как мы будем развлекать Дизайр, пока она останется в нашем доме.

– Джеффри говорил, что вы путешествовали в обычной карсте, это так? – Ровена спросила об этом с явным намерением прервать бессодержательную болтовню матери.

– Я направлялась в Корнуолл.

– Я знаю, вы собирались навестить свою тетю. Во время минутной заминки Дизайр сделала глоток Канарского вина.

– Свою двоюродную бабушку. В ее девяносто с лишним лет ей трудно разъезжать и навещать своих родственников.

– А вы очень добры к ней, если решились на такое дальнее путешествие, чтобы сделать приятное пожилой даме, ведущей затворническую жизнь.

– Она изъявила желание приютить меня в своем доме, – приготовилась начать рассказ Дизайр.

– И она, надо думать, с нетерпением ждет вашего приезда. – Ровена разговаривала довольно вежливым тоном, но сам по себе характер ее расспросов вызывал у Дизайр тревогу.

– Я рассчитывала, что попаду к ней в самое ближайшее время, – сказала Дизайр.

– Однако вы без колебаний изменили свои планы, прервали путешествие для того, чтобы помочь моему брату – совершенно постороннему человеку, не так ли?

– Дизайр руководствовалась самыми благородными побуждениями, – вмешалась мать Джеффри.

– По всей видимости, это именно так, – согласилась Ровена с совершенно бесстрастным выражением бледного лица и пустыми глазами под редкими ресницами. – Скажите, мисс Гилфорд, почему вы решили помочь моему брату? Разве хозяин гостиницы не мог взять на себя заботу о Джеффри, по крайней мере, до тех пор, пока искали врача?

– У меня есть некоторый опыт ухода за больными, – отвечала Дизайр. – Она снова отпила немного вина и собиралась приступить к супу с обильной приправой из лука-порея и сливок.

В то время как Джеффри и его мать не задавали ей вопросов на эту тему, убеждать Ровену оказалось посложнее.

– И какого рода был этот ваш… опыт? – не унималась леди Ровена.

– Я ухаживала за родителями, когда в городе свирепствовала чума.

– Скажите, мисс Гилфорд, у вас в доме не было слуг, которые могли бы помочь вам?

– Слуги разбежались, едва увидев первые признаки заболевания. С нами осталась только наша старая кухарка, но чума не пощадила и ее. Так что мне пришлось ухаживать и за ней также.

Воспоминания о тех тяжелых днях заставили Дизайр поежиться. Перед ее глазами снова встали горячие от лихорадки тела ее близких, когда она обмывала их. Она без конца стирала постельное белье, выносила тазы с кровянистыми рвотными массами. Тщетно пыталась она заставить этих страдальцев принимать лекарства, раздвигая их запекшиеся губы. Все оказалось бесполезным. Промучившись какое-то время, они умирали один за другим.

Вспоминая страшные дни, Дизайр забыла, что в данный момент находится в гостиной дома Уоррингтонов, в комнате с высокими потолками, за столом с зажженными свечами. Она невольно перенеслась в те прежние времена, когда задыхалась в доме с закрытыми окнами и тошнотворным запахом. Казалось, она явственно слышит предсмертный крик своей матери, страдавшей от невыносимой боли в паху, распухшем от огромных бубонов. Как будто снова Дизайр слышала, как отец в бреду без конца звал жену, не узнавая ее, свою дочь, сидевшую подле него в душной комнате. Снаружи, на двери их дома, был нарисован красный крест. Он служил предупреждением, и никто не должен был покидать этот дом и входить в него.

Забывшись, Дизайр выпустила ложку из руки так, что она со звоном упала в тарелку и нечаянно опрокинула бокал. Она пыталась вдохнуть поглубже, но горло как будто было стянуто металлическим обручем.

– Вы должны извинить сестру, что она невольно заставила вас вспомнить о потере родных, – поспешил успокоить ее Джеффри. – Никто из нас не имел специального намерения расстроить вас.

– Просто невозможно себе представить, что вы могли остаться одна, лицом к лицу с таким ужасным несчастьем, будучи совсем юной, – сказала леди Мирабель. – К нашему величайшему счастью, мы в то время не были в Лондоне. Мы находились в Нордкоутс, в нашем доме в Йоркшире.

Прежде чем леди успела продолжить свой рассказ, Ровена не замедлила задать Дизайр новый вопрос:

– Если ли у вас здесь, в Лондоне кто-либо из родственников, кто мог бы приютить вас?

– Нет, у меня никого не осталось. – К этому времени Дизайр успела взять себя в руки. Она решила, что не должна позволить сестрице Джеффри вывести себя из равновесия. – Я считаю, что мне очень повезло с приглашением моей тети, предложившей мне крышу своего дома.