Хилари Норман - Гонки на выживание

• Название: Гонки на выживание
• Автор: Хилари Норман
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-07753-7

Роберта Алессандро решила пойти по стопам отца, бывшего автогонщика с мировым именем. Стараясь удержать дочь от рокового выбора, мать решается открыть ей тайну ее рождения и рассказывает запутанную историю их семьи, в которой имели место и трагические события, и даже убийства. По разным странам и временам раскидала судьба людей, связанных друг с другом узами любви, дружбы и преданности, – куда более прочными, чем узы крови. Все они – друзья Роберты, все желают ей добра, вот только понимают добро все они по-разному.

---

Йозеф покачал головой, пытаясь внести ясность в сумятицу мыслей.

– Даниэль? Ты думаешь, они заберут Даниэля?

– Для них он еврей мужского пола. Почему бы и нет?

– Но это же бесчеловечно!

И опять Антония опустилась на ковер, но на этот раз она обхватила руками лицо мужа.

– Йозеф, они не люди. Они безумны. Они – чудовища.

В комнате наступило молчание, слышалось лишь тиканье часов и их дыхание.

– Мы не поедем, – сказал он наконец.

Она поцеловала его в лысеющую макушку. Следующие слова дались ей с трудом, у нее даже глаза защипало от слез, но этот нож она была обязана в него воткнуть. Он не оставил ей выбора.

– Если ты не поедешь, Йозеф, наш сын может не дожить до своей бар-митцвы [4].

Он судорожно вздохнул.

– Мы подождем, пока Гизела не поправится.

– Нет.

Опять наступило молчание.

– Когда… – нерешительно начал Йозеф. – Когда ты сможешь последовать за нами?

– Карл говорит, что Гизела будет вне опасности к концу недели.

Очень медленно, словно во сне, Йозеф отнял ее руки от своего лица и поцеловал каждую в раскрытую ладонь. Стекла его очков затуманились, скрывая выражение глаз.

– Идем наверх, Тони, – сказал он тихо.

– Йозеф, ты не можешь просто лечь спать и сделать вид, будто ничего не происходит.

– Я не собираюсь спать, – ответил он с тихой яростью в голосе, – и не собираюсь делать вид, будто ничего не происходит. У нас есть в запасе несколько часов, разве не так? Так не будем терять их даром, ради всего святого.

Бережно сняв с него очки, она увидела в его глазах страдание и слезы и поняла, что победила. И проиграла.

В четыре часа утра они разбудили Даниэля. Когда Антония поцеловала его, он улыбнулся и пробормотал полусонным голосом:

– Мне снилось, что мы все в Америке, Mutti… И Гизела выздоровела, и… – Даниэль замолчал и сел в постели. – Что случилось? – Он увидел в дверях отца. – Почему ты одет, папа? Куда ты собрался?

Йозеф был не в силах говорить.

– Ты должен встать, Даниэль. – Мать взяла сына за руку. – Пора ехать.

Лунный свет, проникший в окно, осветил лицо Даниэля: его глаза вдруг заблестели страхом и надеждой, он совершенно проснулся.

– Мы едем в Америку, Mutti?

Она покачала головой.

– Не в Америку, но в долгое путешествие. Помнишь, я обещала, что ты отсюда уедешь?

– Туда, где нет нацистов?

Антония опустилась на колени и обняла его.

– Да, дорогой. Ты поедешь к дяде Зиги и тете Гретхен. – Она погладила его по волосам и заглянула ему прямо в глаза. – Они живут неподалеку от Швейцарии и, я надеюсь, помогут тебе попасть туда.

– А как же ты и папа? – Даниэль нахмурился и взглянул на мать с подозрением.

Закусив губу, Антония ответила слегка дрогнувшим голосом:

– Вы поедете с папой, Даниэль, а мы с Гизелой очень скоро присоединимся к вам.

– Нет! – вдруг крикнул он пронзительно. – Я тебя не оставлю!

– Тихо, тихо, – прошептала она, – ты разбудишь сестру.

– Ну и пусть. – Даниэль сердито отпрянул. – Я никуда не поеду.

– Сон для нее – лекарство, Даниэль, и ты это знаешь. Она должна поскорее поправиться, чтобы мы могли приехать к вам с папой.

– Но я же сказал: без тебя я никуда не поеду, – заупрямился мальчик. – Почему нам надо ехать прямо сейчас? – Его глаза подозрительно сощурились. – Это из-за тех двоих, что вчера приходили?

– Они приходили, чтобы забрать от нас твоего папу, Даниэль. – Антония снова обняла его. – И утром они придут за ним опять. Вот почему он должен ехать.

– Но почему я должен ехать? – дрожащим, но по-прежнему упрямым голосом продолжал Даниэль. – Разве меня тоже хотят забрать?

– Нет, конечно, нет, Liebling, – Антония понизила голос, чтобы Йозеф не мог ее услышать. – Но ты нужен папе. Он не может пуститься в путь один, он не так силен, как некоторые папы, и ему будет тяжело оставить твою сестру и меня даже на несколько дней.

Даниэль заглянул ей в глаза.

– А это правда на несколько дней?

Обескураженная прямым вопросом, Антония проглотила ком в горле. Когда она заговорила, ее голос зазвучал хрипло:

– Я надеюсь, Даниэль.

И тут он понял, что мама опять говорит ему неправду, как и в тот раз, когда она уверяла его, что скоро все наладится и они опять заживут как прежде. Они никогда не будут жить как прежде. И мама с Гизелой вовсе к ним не приедут. Даниэль подумал, что если он закричит или, может быть, заплачет, это заставит его родителей передумать… но в глубине души он понимал, что они не передумают.

– Я поеду, – сказал он.

Час спустя, после того как все трое постояли, обнявшись, в комнате горящей в жару Гизелы, они с плачем спустились в гостиную. Даниэль взял мать за руку и вывел ее в холл.

– А как же дядя Лео? – спросил он, глядя на нее. – Как он поедет? Кто его понесет?

Антония похолодела. Ее ум лихорадочно заработал. Эту страшную правду она намеревалась утаить от сына любой ценой.

– С нами поедет дядя Карл, – солгала она.

– Можно мне подняться и попрощаться с дядей Лео?

– Ты скоро его увидишь. Не надо сейчас его будить.

– И все-таки мне хотелось бы его увидеть.

Детское личико Даниэля выражало упрямую решимость, и Антония с ужасом поняла, что он не поверил ни единому ее слову.

– Ну хорошо. Но только не задерживайся.

Когда Даниэль вновь спустился вниз по лестнице, на его щеках виднелись следы пролитых слез, но протестовать он не стал.

– Дядя Лео сказал, что хочет поговорить с тобой, когда мы с папой уедем.

– Хорошо. – Антония повернулась к мужу и ужаснулась его бледности. Казалось, он держится из последних сил, и стоит ему сказать хоть слово, как вся его решимость рухнет. – Йозеф, с тобой все в порядке? Ты сможешь вести машину?

Он кивнул, но так и не сказал ни слова.

Повернувшись к Даниэлю, Антония сняла с себя тоненькую золотую цепочку с шестиконечной звездой Давида и, опустившись на колени, застегнула ее на шее у сына. Пальцы у нее были ледяные, и Даниэль это почувствовал, когда она заправила цепочку ему под свитер, но не подал виду.

– Сохрани ее для меня, Даниэль.

Он обнял мать, прижался к ней лицом. Его глаза ярко блестели от непролитых слез.

– Я верну ее тебе, когда ты к нам приедешь, Mutti.

Йозеф откашлялся.

– Я собираюсь отнести вещи в автомобиль, Тони. Ты мне не поможешь? – Он строго посмотрел на Даниэля. – А ты оставайся в доме и послушай, не проснется ли сестра.

Ночь стояла ясная, небо было усеяно звездами. Как только чемоданы оказались в багажнике, Антония двинулась к дому, но Йозеф ее остановил.

Она была бледна, темные глаза блестели в лунном свете.

– О, Йозеф, – прошептала она, чуть не плача, – я не хотела, чтобы все так получилось.

– Знаю, – ответил он с горечью. – Думаешь, я не понимаю, Тони? – Он бережно привлек ее к себе и поцеловал, откинув со лба густые тяжелые волосы. – Никто из нас этого не хотел.

Антония безудержно разрыдалась, слезы потекли у нее по щекам.

– О боже! – воскликнула она в отчаянии. – Я не хотела плакать! Я хотела быть сильной…

– Ты сильная. Ты самая сильная женщина на свете.

– Я знаю, ты предпочел бы остаться, невзирая на последствия, – прошептала Антония сквозь слезы, – но Даниэль не может ехать один, ему нужен его отец и…

– И еще ему нужен шанс выжить, – тихо закончил за нее Йозеф. – Что они сделают, когда узнают, что нас нет?

Антония отступила на шаг, ее слезы высохли.

– Они будут рады узнать, что в Нюрнберге стало двумя евреями меньше, – сказала она, силясь улыбнуться.

Йозеф взглянул на дом и увидел на пороге Даниэля – хрупкую детскую фигурку, освещенную падающим из дверей светом.

Антония в последний раз крепко поцеловала мужа в губы на прощание.

– Теперь вам пора ехать, – прошептала она. – Вы должны непременно успеть на первый поезд из Аугсбурга. Но машину не гони, веди спокойно и осторожно, чтобы не привлечь к себе внимания.

Йозеф подошел к двери дома, поцеловал свой правый указательный палец и прижал его к мезузе [5], прибитой к дверному косяку.

– Возможно, никто из нас больше не вернется в этот дом, – сдавленным от волнения голосом проговорил Йозеф, крепко обнимая жену. – Береги нашу девочку, – прошептал он, и по его щекам покатились слезы, пропадая в ее темных волосах. Он поцеловал ее еще раз. – Приезжай скорее, любовь моя.

Опустившись на колени, Антония в последний раз прижала к себе Даниэля.

– Позаботься о папе, – сказала она, а потом, приблизив губы к самому его уху, чтобы Йозеф не услыхал, зашептала: – И если мы с Гизелой еще не успеем приехать, а дядя Зиги скажет, что пора переправляться на лодке в Швейцарию, ты должен сделать, как он скажет.

Он отшатнулся от нее.

– Но, мама…

– Обещай мне! – властно потребовала мать. – Клянусь тебе всем, что у меня есть на свете дорогого, Даниэль, мы приедем, как только Гизела поправится, но и ты должен мне обещать, что не дашься в руки нацистам. Обещай мне!