Барбара Брэдфорд - Так далеко, так близко...

• Название: Так далеко, так близко...
• Автор: Барбара Брэдфорд
• Издательство: Эксмо, ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-87322-581-8

Себастьян Лок, блистательный и богатый, глава могущественного американского семейства, и его бывшая жена, журналистка Вивьен Трент, и после развода поддерживают дружеские и доверительные отношения. В одну из встреч Себастьян признается Вивьен, что захвачен новой страстью как никогда прежде.

Но проходит всего несколько дней, и Вивьен получает неожиданное сообщение… Именно оно и заставляет молодую женщину обратиться к прошлому, чтобы найти объяснение случившемуся. Новые обстоятельства жизни бывшего мужа заставляют Вивьен в ином свете увидеть близкого и дорогого ей человека.

---

Я лег на ее длинное, гибкое тело, накрыв его своим. Целовал ее шею и грудь. Погрузил дрожащие, жаркие руки в облако рыжих волос.

Я целовал ее шею, плечи, лицо, а она шептала мне любовные, мучительные слова. Слова подстегивали. Воспламеняли.

Я почувствовал, что возбужден. Что могу с ней соединиться.

Я забыл обо всем. Обо всех. Я думал только о Кэтрин.

17

– Я понимаю, почему тебе никогда не хочется уезжать отсюда, – сказала Кэтрин, беря меня под руку. – Здесь великолепно. Просто дух захватывает. И есть в этих местах что-то магическое.

– Есть, – согласился я. Я был рад. Она верно выразила то, что я чувствую. В нескольких точных словах.

Мы стояли на вершине холма – самой высокой точке в моих владениях. Ниже, по склонам, шли виноградники. Они обрывались там, где начинался сад. Справа от шато – лес, слева – поля и ферма. Она называется «Домашняя ферма».

Рядом с фермой – винодельня. Это множество построек, а под ними – огромные погреба. Именно там виноградный сок и становится вином.

Я огляделся.

И увидел окрестности как бы глазами Кэтрин. Действительно, волнующее зрелище. Небо – чистого бледно-голубого цвета. Очень ясное, без единого облачка. Яркий солнечный день. Почти теплый. Почти безветренный. И хотя еще только середина марта, в Прованс уже пришла настоящая весна.

С землей за последнее время произошли перемены. Она преобразилась. На лужайках появилась молодая трава. На деревьях пробились нежно-зеленые листки. В саду раскрывались цветы, запестрели бордюры вдоль дорожек. На темной земле цветы казались брызгами ярких красок.

Я глубоко втянул чистый, свежий, бодрящий воздух.

Повернувшись к своей подруге, я сказал:

– Я обещал показать тебе виноградники. Пойдем посмотрим, теперь там уже есть на что взглянуть.

Взяв Кэтрин за руку, я повел ее по узкой тропинке, спускавшейся с первого склона.

– Смотри! – воскликнул я и взволнованно наклонился, потом присел на корточки у виноградной лозы. – Почки. Вот. И вот!

Она тоже наклонилась. Потом удивленно спросила:

– Но они такие малюсенькие. Неужели они превратятся в грозди?

– Превратятся.

– А как? Ты все знаешь о винограде. Объясни мне.

– Попробую. Сначала я расскажу тебе о жизненном цикле винограда. Он начинается с зимнего покоя. В феврале и марте в лозах начинает бродить сок. Теперь вот они, – я указал на почку. – Эту маленькую капельку называют весенней почкой. В апреле она раскроется. То есть, раскроется более полно. Недели через две-три появятся листья. К маю листья расправляются. В июне лоза зацветает. Потом цветки превратятся в крохотные виноградинки. А в июле и в августе мы увидим, как они растут. В конце августа – начале сентября они начнут наливаться. Наконец, в октябре созреют. В ноябре опадут листья. Цикл повторяется. Наступает зимний покой. И потом опять – все повторится.

– На словах все очень просто, – Кэтрин взглянула на плантацию, – но, конечно же, это совсем не так, да?

– Конечно. Все гораздо сложнее. Особенно уход за лозой. Выращивание ее. В зимние месяцы. И весь год. Я все упростил, чтобы тебе было понятно.

– Спасибо; по-видимому, виноград собирают, когда он созреет?

Я кивнул:

– Вот тогда-то и появляются сборщики винограда. Носильщики носят виноград в тех огромных корзинах, которые здесь везде лежат. Они относят корзины в конец каждого ряда. Оттуда их забирают на винодельню, ставят в погреба, а там из них делают вино.

– И все собирают вручную?

– Да. И Оливье, и я не любим механизированной уборки. Ко-где во Франции этот способ стал популярным. Но здесь это трудно сделать. Из-за склонов. К тому же при сборке вручную меньше шансов повредить виноградник.

– А что дальше?

– Делают вино, конечно. Оно хранится в огромных бочках и чанах в специальном помещении. Я тебе его показывал, когда водил тебя в Рождество в большой винный погреб.

Она кивнула.

– Я помню. – И склонила голову набок. – А ты много всего знаешь о виноделии?

– Не так уж и много, – ответил я. – Мне еще учиться и учиться. А все знает Оливье, он положил всему начало, когда мне было всего шестнадцать лет. Именно тогда Себастьян подарил мне это шато. Прошло четырнадцать лет, а я не знаю и половины того, что знает он. Даже не смотря на то, что учился в университете в Тулузе, чтобы постичь науку виноделия и виноградарства. А между прочим, курс этот во Франции длится четыре года. Я получил диплом. Но, по сравнению с Оливье, мне далеко до вершин. Он один из лучших виноделов в округе, считается великим теоретиком и практиком.

– Он самозабвенно предан своему делу, я ведь не ошибаюсь? – улыбнулась Кэтрин.

– Он много лет занимается тем, что все старается усовершенствовать. Начиная с качества наших красных вин и кончая их розливом по бутылкам. За последние десять лет он многого добился. Благодаря Оливье Маршану наш «Кот де шато д'Коз» считается теперь вином высшей марки.

– Ты сказал на днях, что он – твой партнер.

– Не партнер. Я взял его в долю. Он того заслуживает – столько лет посвятил виноделию, шато, управляет всем имением.

Мы стали спускаться с холма, направляясь к шато.

Кэтрин вдруг спросила:

– А зачем, собственно, твой отец купил это имение? Он что, и интересовался винами?

– Он любил вино. Особенно шампанское. «Вдову Клико». А на самом деле, просто сделал еще одно доброе дело. Для одного человека. Как всегда.

– Какое доброе дело?

– Доброе дело для одной вдовы. Вдовы того человека, которому принадлежал шато д'Коз. Лет тридцать назад Себастьян был в Африке, в Кении. В Найроби он познакомился с одним французом, его звали Пьер Пейфрет. Постепенно они сблизились. Себастьян часто приезжал к нему сюда. Около двадцати лет назад Пейфрет погиб в автомобильной катастрофе – возвращался домой из Парижа. Его вдова Габриелла была в отчаянии. Она не знала, что ей делать с винодельней, как ею управлять. У них не было сыновей, которые могли бы наследовать дело. Только дочь, тогда – еще маленькая девочка. Наверное, моя сверстница. Габриелла хотела продать имение, но охотников не находилось, никого оно не интересовало – дохода оно не приносило. Как и сейчас, впрочем. И Себастьян купил его и хорошо заплатил. Возможно, чересчур. Но эти деньги помогли ей начать новую жизнь. Она переехала с дочкой в Париж.

– Понятно. А он всем этим занимался? То есть, как ты сейчас?

– Господи, конечно, нет! Еще чего! Он нашел Оливье Маршана. Поручил все ему. Это был мудрый шаг. Мне было семь лет, когда я впервые приехал сюда. И полюбил шато.

– Это твой дом, – просто сказала она. – Ты здесь свой. Ты любишь винодельню и виноградники. Ты знаешь, тебе очень и очень повезло. Ты нашел свое место в мире, нашел дело, которое тебе по душе. Свое призвание. Понял, как ты хочешь жить. У очень многих людей это не получается никогда.

– Но у тебя, Кэтрин, получилось. Ты знаешь, что хочешь, – сказал я. – Знаешь, куда идешь. В каком-то смысле, ты похожа на Вивьен. У вас обеих очень направленное зрение, точно сфокусированное. Вы очень деятельные женщины, и трудолюбивые, слава Богу. Не выношу праздных женщин, бездельниц.

– Я тоже. Я не могу с ними дружить, у нас нет ничего общего, нам не о чем говорить. Я всегда знала, что буду изучать историю в Оксфорде, была уверена, что получу докторскую степень, а потому буду читать лекции и писать статьи. Мне повезло, что у меня есть писательская жилка. И по натуре я очень старательная.

– Как твоя книга? Последние недели ты так усердно над ней трудилась. Настоящий маленький трудолюбивый бобер.

Она засмеялась, лицо ее посветлело.

– Здесь так хорошо работать! К тому же, книга пишется легче, чем я ожидала. Только вот не знаю, кто будет ее читать, – она с сомнением покачала головой.

– Множество людей, – сказал я убежденно. – Помяни мое слово.

Она опять засмеялась.

– Вряд ли. Кому интересен Фулк Нерра, граф Анжуйский, военачальник и хищник, известный под прозвищем Черный Ястреб, основатель Анжевенской династии и родоначальник Плантегенетов? Наверное, только для меня и имеет значение, что дом Анжу более века придерживался своей жестокой линии достигшей кульминации в 1154 году, когда потомок Фулка Генрих Плантагенет, граф Анжуйский, стал королем Англии, женился на Леоноре Аквитанской и произвел на свет сына, ставшего впоследствии известным как Ричард Львиное Сердце.

– Мне, например, это интересно, – горячо заявил я. И это была правда. – Ты хороший рассказчик. Несмотря на то, что имеешь дело с фактами, а не выдумками. Т меня заинтриговала, когда рассказала о франко-английских связях. Кажется, Генрих и Элеонора всю жизнь разыгрывали некую мыльную оперу.

– Можно сказать и так, – отозвалась Кэтрин с громким смехом, ее это сравнение явно позабавило. – Я полагаю, что их совместная жизнь шла на… повышенных тонах, как в опере, – сыновья вечно соперничали и ссорились, Элеонора постоянно вмешивалась не в свои дела и заводила интриги, Генрих волочился за женщинами и то и дело отправлял Элеонору в ссылки в какой-нибудь из своих многочисленных замков.