Эдуард Фикер - Операция «C-L»

• Название: Операция «C-L»
• Автор: Эдуард Фикер
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 1972

Загадочный и страшный взрыв в почтовом вагоне, стоивший трех человеческих жизней, превративший в пыль и пепел двадцать миллионов бумажных крон, транспортируемых из Национального банка, – это начало романа Э. Фикера «Операция „C–L“. В финале роман открывает преступника, для которого сам факт чудовищности его преступления принципиально обоснован. Его бунт против человеческой нравственности и морали, оправданный, по его мнению, тем, что существует еще более страшное преступление – война, трансформирует его собственную личность. Непонятная нормальному человеческому сознанию логика преступления, раскрытие и осмысление которого происходит только в финале, затрудняет работу следствия, новые и новые жертвы – следы, оставляемые преступником, не укладываются в традиционные схемы…

---

Один из сотрудников Скалы протягивает мне паспорт Трояна. В этот момент возвращается Скала.

– Пани Троянова утверждает, что ее муж в последнее время нигде не бывал, кроме Праги.

Вот так-то. Пани Троянова вряд ли говорит правду, или же я сильно ошибаюсь.

– Она просит разрешения уйти к сестре, – продолжает Скала. – Ей тяжело здесь оставаться.

– Запрещать я ей не могу, – отвечаю я, – но попросите ее, пожалуйста, подождать еще минутку. Думаю, скоро мы получим сообщение из прозекторской. К тому же, если она хочет несколько дней провести вне дома, ей придется прихватить с собой кое-что из вещей. Так что пока пусть собирается. Предоставьте ей полную свободу.

Скала уже направляется к двери, но я делаю ему знак и шепчу:

– Когда пани Троянова соберет свои вещи, в самую последнюю минуту перед ее уходом проверьте их.

– А что там у нее может быть? – спрашивает Скала тоже шепотом.

– Кто знает, скажем, несколько тысяч крон. Карличек стоит недалеко от меня и слышит мои слова.

Когда уходит Скала, он шепчет мне с горящими глазами:

– Деньги она может спрятать на себе. Давайте пригласим женщину, чтобы она обыскала ее.

– Нет, пока не нужно.

Карличек слегка отступает. В нем вновь вспыхнуло пламя непогасшей страсти – разрешить эту загадку с серией «C–L». Мое короткое «нет» подействовало на него как ушат холодной воды.

Я молча расхаживаю по комнате. Возвращается Скала и с ним еще один сотрудник, допрашивавший Троянову.

– Никто до него не дотрагивался? – спрашиваю я, показывая на чайный прибор.

– Пока нет, – говорит Скала.

Наконец раздается звонок в дверь. Я выхожу из кабинета Трояна. Пришел старый знакомый, наш врач.

– Так вот… – говорит он, – тетан обнаружен в инсулине и на игле шприца. Он и послужил причиной паралича и смерти. Отличная, высокоактивная культура! Но как она могла попасть в ампулу с инсулином?

Диагноз ясен. Неясно только, действительно ли здесь произошло убийство. Правда, есть два важных обстоятельства. Отпечатки чужих пальцев на шприце и счет Трояна в сберкассе. Как две резонирующие струны. Коснешься одной, зазвучит и другая.

Я вхожу в комнату, где сидела в кресле блондинка. Теперь она стоит у стола и закрывает небольшой дорожный чемодан. Со страдальческим видом она смотрит на дверь.

Если она имеет какое-то отношение к операции «C–L», то мое имя ей известно. Преступники уже доказали нам, что умеют добывать нужную им информацию. Надеюсь только, что она не знает меня в лицо. И я, естественно, не представлюсь. Ведь мы не в гостях, и танец, на который я ее приглашаю, отнюдь не вальс.

Я обращаюсь к ней любезным и серьезным тоном.

– Диагноз подтверждает смерть от тетана, пани Троянова.

Она опускает голову, и ее взгляд медленно скользит по полу, словно она не в силах его поднять.

– Доктор Боучек сказал об этом сразу, – печально говорит она.

Она уже не молода, но – как говорится – еще в расцвете сил. Красивая фигура, роста, скорее, высокого, и явно знает толк в косметике. Подозреваю, что все эти женские ухищрения предназначались отнюдь не для больного мужа. Я не хочу быть пристрастным, но эта женщина почему-то мне несимпатична.

– Вы где-нибудь работаете, пани Троянова? – спрашиваю я.

– Нет. Придется что-нибудь подыскать, – говорит она с усилием, словно преодолевая душевную боль. – Нам трудно жилось. Заработка мужа хватало только на самое необходимое. Но он не разрешал мне…

Ее рассказ мог бы звучать более естественно. Она явно разыгрывает передо мной спектакль.

– И сейчас вы остались совершенно без средств?

– Какое-то время я продержусь. Недавно мой муж получил небольшую сумму денег.

– Их могут рассматривать как наследство, – говорю я, – а для введения в права наследования обычно требуется некоторое время.

– Это было бы ужасно. – Она тяжело вздыхает. – У меня мало наличных денег. А эти несколько тысяч лежат на его счете.

Вопрос, кто кого переиграет, она меня или я ее.

– А разве у вас нет права пользоваться счетом мужа?

– Нет, это был его личный счет.

– Значит, пока что деньги с этого счета вам не выдадут.

– Вы так думаете?

– Конечно, ведь эти деньги являются наследством! Она, словно слабея, опускается на стул.

– Пани Троянова, – говорю я почти дружески, – возможно, мы сумеем кое-что для вас сделать. Ведь это гонорар, не так ли?

Она качает головой.

– Думаю, что нет. Он продал кому-то свою пишущую машинку. PI ничего мне об этом не сказал. У него было две машинки, а теперь осталась одна. Исчезли и его золотые часы. Память от отца. Он действовал всегда самостоятельно, не советуясь со мной. Но, правда, и не скрывал. Я видела извещение из банка на его столе. Потом он куда-то его спрятал. Мы не говорили об этом. Между нами… – она слегка потерла лоб, – правда, теперь это не имеет значения… Просто у нас и сейчас были неплохие отношения, но когда-то были лучше…

– Я не прошу вас вводить меня в подробности своей личной жизни, пани Троянова, – говорю я строго. – Просто мне хотелось дать вам совет. Узнайте, кто из нотариусов занимается делами наследства, поговорите с ним, и он вам наверняка что-то подскажет.

Я напрасно пытаюсь прочесть на ее лице, какое впечатление произвела на нее моя наивная приманка.

Она молчит, и я продолжаю:

– Вы можете уйти, а нам здесь нужно еще кое-что осмотреть. На это есть серьезные причины. Если вы возражаете против осмотра, я представлю вам соответствующее разрешение. Только его нужно получить. А до этого нам придется временно опечатать квартиру.

Троянова медленно встает, равнодушно глядя на меня.

– Делайте что хотите.

И подходит к своим вещам. Я выхожу в прихожую. Добродушный доктор Боучек тоже собирается уходить.

– Я провожу пани Троянову, – предлагает он свои услуги, – и помогу объяснить ее сестре, что случилось. Если она появится там с этой печальной новостью одна…

Адрес сестры пани Трояновой нам, разумеется, известен.

Сейчас в прихожей собрались все. Троянова наконец; выходит из своей комнаты. В правой руке у нее небольшой чемоданчик, через левую переброшен легкий дождевик. На плече висит дамская сумка на длинном ремешке. Ничего не скажешь, красивая женщина, вслед ей на улице непременно кое-кто обернется.

Все молчат. Троянова медленно идет к дверям, словно не замечая нас. У нее серьезное лицо и спокойный печальный взгляд. Она уже берется за ручку двери, когда лейтенант Скала делает шаг к ней.

– Пани Троянова, – говорит он миролюбиво. – Для порядка мы должны осмотреть ваши вещи.

Она смотрит на него с удивлением, за которым ощущается негодование.

– Но простите, почему?

Скала пожимает плечами. Надеюсь, он не скажет, что это моя идея. Карличек, я, Лоубал, Трепинский и все остальные стоят не двигаясь.

– Я возражаю, – говорит Троянова с энергией, которая в подобную минуту кажется излишней.

– Советую вам не сопротивляться.

– Я еще раз спрашиваю вас, почему, собственно? – Троянова поразительно быстро превращается из убитой горем вдовы в разъяренную львицу. – Что вам от меня нужно? В чем вы меня подозреваете? Что тут, собственно, произошло? Ничего, кроме ужасного, трагического случая. Разве я виновата в этом? Неужели вы думаете, что это я вколола ему тетан? Почему вы брали у меня отпечатки пальцев? Оставьте меня в покое! Я не хочу больше здесь находиться ни секунды!

И она стремительно хватается за дверную ручку, но Скала придерживает дверь ногой.

Теперь она стоит неподвижно, словно оцепенев.

– Безобразие! – кричит она наконец возмущенно.

Скала спокойно кладет чемоданчик на столик у вешалки и открывает его. Один из сотрудников быстро подходит, направляет яркий свет карманного фонарика.

Скала с равнодушным видом вытаскивает из чемоданчика вещи, в которых нескромно копаться мужчине: несколько дорогих комбинаций, легкие летние платья, тонкие чулки и еще какие-то более интимные предметы дамского туалета.

Но, кажется, ничего подозрительного. Даже Карличек со своей буйной фантазией ничего особенного не замечает. И все же именно Карличек вдруг говорит:

– Вы забыли взять пижаму, пани Троянова.

Троянова вздрагивает.

– А вам-то что до этого, дружок?

Хорошенькое дело! Чего доброго, Карличек еще заговорит о ночной рубашке; может, разочаровавшись в любви, он стал циником? Но Карличек молчит.

Скала со страдальческим выражением кладет вещи обратно в чемоданчик.

– Пустите! – со злостью отталкивает его Троянова. И сама начинает поспешно, с раздражением бросать белье в чемоданчик. Скала смотрит на меня с упреком.

Дверь с грохотом захлопывается. Пани Троянова ушла, не сказав нам до свидания. Добродушный доктор Боучек наверняка думает, что толпа полицейских напрасно так набросилась на бедную вдову.

Все молчали, только Карличек, ухмыляясь и не обращая внимания на старших по чину, взволнованно забегал, размахивая руками.