Патриция Хэган - Рай в шалаше

• Название: Рай в шалаше
• Автор: Патриция Хэган
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-01878-5

Дочь богатого луизианского плантатора и простой работник – нет, у такой любви не могло быть будущего. Могли быть только тайные, краденые ночи пылкой страсти и печальной нежности, а потом – разлука. Но случилось нежданное – на растерзанном Гражданской войной, сожженном Юге судьба подарила влюбленным новую встречу. Пусть их окружают опасности, однако ничто не помешает Анджеле и Гатору принадлежать друг другу, ничто не отнимет у них счастья.

---

Бретт понимал, что не должен постоянно думать о ней, но не мог забыть Анджелу.

Это была плата за его глупость.

– Анджела, ты меня слышишь? – Убрав прядь волос со лба девушки, доктор Дюваль погладил ее по щекам и еще раз спросил Кезию: – Ты уверена, что она приходила в себя?

– Да, доктор, да! – взволнованно вскричала Кезия. – Я пришла утром и хотела отпустить Мисси – девочку, что присматривает за ней по ночам, а та сказала, что мисс Анджела всю ночь стонала. Тогда я подошла к ней и стала вытирать ее личико влажным полотенцем, а она как откроет глаза и давай звать своего папочку, а потом ка-ак закричит, заплачет… И снова уснула, бедняжка… Господи… – по щекам Кезии потекли слезы, – сколько же она вынесла, сколько пережила! Не хочу я говорить ей о смерти отца, не хочу!

– Можешь не делать этого, – согласился Винсон. – Я сам скажу. А теперь принеси мне таз с холодной водой и губку.

Когда Кезия выполнила приказание, доктор обмакнул губку в воду и провел ею несколько раз по лицу больной. Сначала девушка даже не шелохнулась, а затем ее голова едва заметно качнулась из стороны в сторону.

– Ты слышишь меня, Анджела? Это я, Винсон Дюваль. Я с тобой. Ты слышишь меня, дорогая?

Ресницы девушки затрепетали.

– Хвала Господу, она приходит в себя! – вскричала Кезия, всплеснув руками.

– Уйди отсюда, – махнул ей доктор. – Ты перепугаешь ее до смерти. Я тебя позову, если понадобишься.

Кезия бросилась вон из комнаты, торопясь рассказать обитателям Бель-Клера, что молодая госпожа пришла в себя.

– Анджела, поговори со мной, – уговаривал Дюваль.

Ей казалось, что она скользит по темному мягкому бархату. Ей так хорошо, но какая-то сила пытается вырвать ее из этого уютного, теплого мира, в котором она оказалась… и из которого ей вовсе не хочется уходить… Анджела напряглась, пытаясь собрать обрывки тревожащих ее воспоминаний воедино. Отец… Что-то случилось с отцом.

– Папочка… – прошептала она, не понимая еще, почему при мысли о нем ей становится так нехорошо. – Папочка, пожалуйста…

Винсон схватил ее за руки. Пальцы девушки зашевелились, словно ища, за что бы ухватиться.

– Анджела, не думай сейчас ни о чем. У тебя болит что-нибудь? Я помогу тебе. – Он давал ей большие дозы успокоительного, полагая, что лекарство дольше продержит ее в забытьи и она не будет чувствовать боли.

Вдруг глаза Анджелы обагрило кровью, словно перед ними развернулось алое покрывало. Потом это покрывало начало постепенно отодвигаться, и она увидела… отца… И сразу поняла, что он мертв.

Девушка разрыдалась.

– Поплачь, поплачь, – погладил ее по плечу доктор. – Все пройдет.

Он долго утешал девушку, даже не замечая, что кто-то настойчиво стучит в дверь. Наконец, прикрыв Анджелу одеялом, Дюваль встал и подошел к двери, чтобы узнать, кто смеет так бесцеремонно ломиться в комнату больной.

Оказалось, майор Гембри, узнав от Кезии, что девушка пришла в себя, поспешил посетить ее в надежде выяснить, кто же поднял руку на ее отца.

– Анджела, слушай внимательно, – проговорил доктор, вытирая ей слезы, – я знаю, что ты расстроена, но ты должна нам помочь. Человека, который убил твоего отца, еще не нашли. Ты можешь сообщить нам что-нибудь? Какие-нибудь приметы?

– Я помню только кровь. Только кровь, – отозвалась девушка. – Я бы хотела… – От усердия она даже стиснула зубы, голова ее буквально раскалывалась от боли. – Я не могу… Мне очень жаль…

– А отец сказал тебе что-нибудь перед смертью? Ужасно, что приходится так мучить тебя, но вдруг ты сможешь помочь… Тебя нашли у тела твоего отца. Мы поняли, что он умер у тебя на руках. Может, он сказал хоть что-то, назвал имя убийцы? Попытайся вспомнить.

– Не могу, – хрипло прошептала Анджела. – Я лишь помню, что спустилась вниз и увидела его тело, залитое кровью. А потом пустота…

Винсон разочарованно пожал плечами:

– Ну хорошо. Может, позднее тебе удастся вспомнить больше. А теперь спи. Тебе надо отдохнуть.

– Нет, я не хочу спать. Мне кажется, что я проспала целую вечность. – Она попыталась сесть, но от усилия голова закружилась сильнее. Упав на подушки, девушка взмолилась: – Зажгите, пожалуйста, свет. Мне не хочется лежать в темноте.

Винсон и майор обменялись встревоженными взглядами.

Стоял полдень. Шторы были раздвинуты, и комнату заливало яркое солнце.

Винсон наклонился поближе к Анджеле и заглянул ей в глаза. Она даже не моргнула.

Он медленно поводил рукой перед ее лицом – девушка продолжала смотреть вдаль, взгляд ее был неподвижен.

Повернувшись к майору, Дюваль покачал головой. Оба были потрясены.

Анджела ослепла.

Глава 21

Проконсультировавшись с новоорлеанскими врачами и медиками, прибывшими в город вместе с войсками генерала Батлера, доктор Дюваль пришел к выводу, что пока невозможно сказать, навсегда Анджела потеряла зрение или ее слепота со временем пройдет. Равно как нельзя было узнать наверняка, сможет ли она вспомнить события страшной ночи или они совсем стерлись из ее памяти.

С забинтованной головой, поддерживаемая с одной стороны Винсоном, а с другой – Реймондом, Анджела все же присутствовала на похоронах отца. Мужчины помогли ей удержаться на ногах, когда гроб с телом Элтона устанавливали в склепе рядом с гробом его любимой Твайлы. Отделенная от мира непроницаемой завесой тьмы, Анджела подумала, что еще никогда в жизни не чувствовала себя такой одинокой.

В последующие дни она совершенно потеряла ощущение времени. Лишь немногие друзья ее отца заходили к ней, чтобы высказать соболезнования и выразить сочувствие. Кое-кто из них деликатно интересовался ее состоянием, избегая даже произносить слово «слепота». Девушка едва не кричала от отчаяния – их жалость была невыносима.

Когда визитеры расходились, она полностью погружалась в себя. Анджела твердо решила, что будет бороться: даже если зрение не вернется к ней, она не будет беспомощным инвалидом.

Как-то вечером Мамма Кезия принесла Анджеле поднос с ужином, и девушка настояла на том, что будет есть самостоятельно. Ах, как трудно оказалось управляться с вилкой! По тяжелым вздохам Маммы Кезии Анджела поняла, что пока все идет не слишком гладко.

– Я должна попробовать, – снова и снова повторяла она. – У меня все получится, если я буду стараться.

Услышав, как открывается дверь, Анджела инстинктивно подняла голову, и сразу почувствовала отвращение, узнав голос Клодии.

– Ах, какая гадость! – закричала Клодия. – Мамма, что с тобой случилось? Почему ты сама не кормишь ее? Посмотри, она вся перемазалась, вся постель в еде! Я прикажу тебя выпороть…

– Не смей так говорить! – перебила ее Анджела, отбрасывая поднос в сторону.

Клодия выругалась, потому что молоко, выплеснувшись из стакана, пролилось на кровать. Потом Анджела почувствовала, как грубые руки толкнули ее.

– И не вздумай вставать, ты слышишь меня? Настало наконец время указать тебе твое место в этом доме! Не попадайся мне на пути, а то как бы тебе не пришлось пожалеть об этом! Плантация требует внимания, а ты все время отрываешь меня от дел!

Анджеле не нужно было видеть, чтобы догадаться – сейчас Клодия нависает над ней с искаженным от злобы лицом, глаза ее налиты кровью и готовы вот-вот вылезти из орбит, зубы скрежещут, кулаки крепко сжаты.

Подождав, пока Клодия переведет дыхание, Анджела твердо заявила:

– Я и не собираюсь тебе мешать. Но я не позволю, чтобы со мной обращались как с инвалидом, запирали меня в комнате и кормили с ложечки как младенца! Я научусь сама заботиться о себе, и ты меня не остановишь!

– Я вольна поступать как хочу, Анджела! – взвизгнула Клодия. – Это тебе не остановить меня, так и знай! Во-первых, не забывай, что ты слепа и беспомощна. Мало того! Напоминаю тебе, что идет война. Плантаторы убегают с насиженных мест целыми толпами, но я останусь здесь, потому что мне на помощь придут войска северян, которые заставят негров работать и собирать урожай. Благодаря мне Бель-Клер будет процветать!

– Ты ничего не забыла, а, Клодия? – спокойно осведомилась Анджела. – Что скажешь о завещании папы? Мистер Дюбоз сказал, что передаст мне все права на имение, как только я почувствую себя лучше. Он сообщил мне о последней воле отца, – добавила она.

– Ты что, вообще ничего не соображаешь? – завопила Клодия. – Идиотка! Я же не просто так подружилась с янки! Теперь я могу попросить генерала Батлера конфисковать Бель-Клер и передать его мне! Не забывай, что я подписала присягу на верность Союзу и теперь могу делать все, что захочу!

Закрыв глаза, Анджела вновь погрузилась в свой темный мир. Отчаяние одолевало ее. Клодия права. Какая разница, что отец написал в завещании? Он с таким же успехом мог оставить свое имущество Союзу.

Клодия замолчала на некоторое время: она хотела, чтобы Анджела хорошенько обдумала ее слова. Вспомнив вдруг о том, что Мамма Кезия все еще стоит рядом, Клодия взмахом руки отпустила старую служанку.