Патриция Хэган - Любовь и ярость

• Название: Любовь и ярость
• Автор: Патриция Хэган
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-237-01037-7

Красавица Бриана де Пол, не имеющая ни гроша за душой, вынуждена принять участие в исполнении плана коварного Гевина Мейсона. Она выдает себя за дочь миллионера Тревиса Колтрейна, чтобы заполучить причитающееся той огромное состояние Дьявольская выдумка, однако, принимает неожиданный оборот, когда Бриана встречает Колта, сына Тревиса, и неистово влюбляется в своего «брата». Колт с ужасом осознает, что тоже питает к ней «кровосмесительную страсть»…

---

Он пристально посмотрел на узкую деревянную дверь, ведущую в погреб. Бриана! Элейн ненавидела ее почти так же сильно, как Делию.

– Открывайте! – рявкнул он, и охранники кинулись к двери.

Гевину совсем не улыбалось спускаться вниз по ветхой лестнице, да еще в кромешной тьме, но фонаря не было под рукой, а идти за ним не хотелось. Вскоре он наткнулся на что-то твердое. Наклонившись и пошарив на полу, он поднял лампу, но, к сожалению, она не горела. Отшвырнув в сторону эту теперь бесполезную вещь, Гевин вдруг почему-то почувствовал странную тревогу и бросился вперед.

– Поторопитесь, – крикнул он через плечо Лему и Элу.

Они стали быстро спускаться по ступенькам, и Гевин услышал в темноте приглушенные крики и стоны.

Ощупью найдя на полу беспомощно извивающееся женское тело, он дотронулся до ее лица, нащупал шарф, которым был завязан рот и, еще не сняв его, понял, что перед ним охваченная бешенством Элейн.

Она закашлялась и с трудом прохрипела:

– Колт! Он увел Бриану!

Дикий вопль Гевина гулко раскатился в кромешной тьме погреба, словно вой тысячи демонов ночи.

Он вихрем побежал к лестнице.

– Не оставляй меня! – завизжала Элейн. – Не бросай меня одну, Гевин, пожалуйста!

Но Гевин уже не слышал ее криков, он карабкался вверх по выщербленным ступенькам, а за ним следовали его охранники.

С трудом переводят дыхание, он бросил им:

– Разыщите всех остальных и скажите, чтобы как можно быстрее собирались в конюшне и ждали Холлистера. Он скажет, что делать дальше.

– Хозяин, – робко напомнил Эл, – Холлистер не вылезает из своей берлоги – с тех самых пор, как его ободрала эта дикая кошка!

– Не ваше дело! – взревел Гевин. – Поторапливайтесь!

Он бегом кинулся к маленькому коттеджу, где раньше жила Бриана. Сейчас его занимал Холлистер. Но на полдороге Гевин передумал и свернул к замку. Сначала надо было позаботиться о том, чтобы потихоньку спровадить ничего не подозревавших гостей. Как он сейчас жалел, что пришлось устроить этот злосчастный прием, а ведь когда-то казалось, что это единственный способ дать понять, что их дела наконец поправились и семья выбралась из нищеты.

Гевин подозвал Эла и потихоньку велел ему вернуться в погреб и, освободив Элейн, как можно быстрее проводить ее на кухню.

Через пару минут он уже вернулся к гостям и обворожительно улыбался, сетуя на нелепую случайность, из-за которой задерживался ужин. Слава Богу, к этому времени все уже достаточно выпили, чтобы обращать внимание на такие мелочи, как запаздывающий ужин или внезапное исчезновение хозяев, поэтому Гевин снова заглянул на кухню и с радостью обнаружил там Элейн. Схватив за плечи перепуганную графиню, Гевин затащил ее в пустую комнату. Она была в таком состоянии, что ему ничего не стоило вытянуть из нее всю историю освобождения Брианы. Элейн захлебывалась рыданиями, каялась в том, что завлекла в ловушку охранников, просила прощения, уверяла, что во всем виноват Колтрейн. Это он схватил ее и, угрожая перерезать горло, если она попытается позвать на помощь, заставил показать, где находится Бриана. В погребе он сбил ее с ног и связал по рукам и ногам, чтобы она не могла раньше времени поднять тревогу.

Прекратив наконец рыдать, Элейн бросилась Гевину на шею:

– Умоляю, не сердись на меня! Он силой заставил меня сделать это!

Гевин безропотно стерпел и слезы, и нелепые объяснения. К чему было понапрасну ссориться?

– Он уже знает, что Бриана не Дани? – сердито спросил он.

Элейн покачала головой:

– Нет. По крайней мере при мне об этом не было речи. А впрочем, какая разница, ведь не станет же она молчать теперь, когда он помог ей бежать?!

– Это уж точно, – угрюмо буркнул Гевин, скривив тонкие губы. Теперь у него не было выхода, и он отчетливо это понимал.

Мейсон принялся быстро отдавать приказы, а Элейн только молча кивала, стоя рядом. Гостей нужно было пригласить к столу, накормить, а потом незаметно выпроводить из замка.

Его отсутствие можно объяснить как угодно, ну хотя бы внезапным известием о болезни близкого друга.

Когда все распоряжения были отданы, Гевин отправился в коттедж. Войдя туда, он был потрясен: в сгустившихся сумерках перед пустым, холодным камином, опустив на руки туго забинтованную, похожую на белый кокон голову, сидел Холлистер. Вся его поза говорила о безысходном отчаянии. В углу тускло горела одинокая свеча.

Подтащив к себе стул, Гевин устроился напротив, но Дирк, похоже, даже не заметил этого. Он неотрывно смотрел на серую золу в очаге.

Прошло несколько минут. Гевин наконец не выдержал и тронул его за плечо:

– Холлистер?

Но тот молчал. Дьявольщина, что это с ним? Может, он тронулся?! С тех пор как с Холлистером стряслась беда, Гевину все было недосуг навестить его. Может быть, с ним все гораздо хуже, чем ему казалось?!

Вдруг Дирк словно очнулся.

– Оставь меня в покое! – буркнул он, не оборачиваясь.

– Рад бы, но не могу, – быстро сказал Гевин. – У нас проблемы и довольно-таки серьезные. Мне нужна…

– Проблемы! – Гевин даже вздрогнул, услышав искаженный от ярости голос Дирка. – Это у тебя проблемы?! Ну, так я сейчас кое-что покажу тебе!

Прежде чем Гевин успел помешать ему, Дирк в мгновение ока сорвал с себя бинты и повернулся к нему, так что его лицо оказалось на свету.

– Вот, полюбуйся! – с рыданиями в голосе воскликнул Дирк. – Это уже не проблемы, а самая настоящая беда! Посмотри, что со мной сделали! И теперь я до конца дней обречен на это уродство. Люди будут шарахаться от меня, увидев такую… такое…

Гевин вряд ли мог припомнить, жалел ли он кого-нибудь в своей жизни, но тут даже у него перехватило дыхание, и он искренне посочувствовал Дирку Холлистеру. Нестерпимо было думать, что этот довольно-таки привлекательный молодой человек превратился в омерзительное чудовище.

Больше всего несчастный Дирк напоминал сейчас подгоревший с одной стороны ломтик ветчины. Одна половина лица у него полностью обгорела, кожа в заживших рубцах осталась багровой, сморщенной, и доктора только разводили руками, бормоча, что медицина тут пока бессильна. Жизнь повернулась к нему своей уродливой стороной.

– Постарайся, чтобы эта сука больше никогда не попадалась мне на глаза! – прохрипел Дирк, и Гевин с содроганием увидел красные веки без ресниц и воспаленные глаза. – Иначе я сотру ее с лица земли, и никто не сможет остановить меня!

– Никто и не будет пытаться, – тихо сказал Гевин.

– Что ты имеешь в виду? – спросил явно сбитый с толку Дирк.

В двух словах Гевин объяснил ему, что произошло. И казалось, с каждым услышанным словом к этому сломленному человеку возвращались силы.

– Твои люди ждут тебя, – тихо сказал Гевин, – а мне пора искать корабль, который переправил бы нас в Грецию.

Как только станет возможно, погрузим золото – и только нас и видели!

Я хочу, чтобы ты нашел Колтрейна и убил его, – продолжал Гевин, дружески обняв Дирка за плечи, – а девчонку привез ко мне и…

– Ну нет! – взревел Дирк. – Она моя! И я сделаю так, что она еще будет умолять меня о смерти, как о величайшей милости! – Его сильное тело сотрясала крупная дрожь.

– Привезешь ее ко мне, а до этого не вздумай ее и пальцем тронуть, – коротко приказал Гевин. – Когда она надоест мне – ну что ж, тогда она твоя, можешь делать с ней что хочешь. Выполни что я говорю, – повелительно добавил он, – и я позабочусь о том, чтобы ты покинул Францию богатым человеком, так что тебе уже до конца твоих дней не придется заботиться о куске хлеба. – Он помолчал и взглянул на Дирка:

– Ну что, договорились?

Дирк, не колеблясь, протянул ему руку, и Гевин крепко сжал ее. Договор был заключен.

Торопливо покинув коттедж, они растворились в ночи.

Глава 26

Бранч встретил Колта и Бриану на дороге, и взгляд, которым он окинул девушку, заставил тоскливо сжаться ее сердце.

В его глазах были грусть и презрение, как будто он до сих пор не мог поверить в ее предательство, и это было тяжелее всего.

– Я не по своей воле пошла на это, – упавшим голосом прошептала она. – У меня просто не было выхода, Бранч.

Он молча посмотрел на нее и отвернулся.

Колт вскочил на лошадь, которую Бранч держал под уздцы, и рывком усадил Бриану позади себя.

– Нам следует как можно быстрее убраться отсюда, – кинул он Бранчу. – У нас еще будет время все обсудить.

Он в двух словах сообщил, что Дани действительно ушла в монастырь, а женщина, сидящая в седле за ним, – самозванка.

– Это был сплошной обман, – голосом, полным отчаяния, произнес он.

Бриана не выдержала:

– Я все объясню по дороге.

Колт обернулся и взглянул ей в глаза. С каким бы удовольствием он сейчас ударил эту лживую особу, заставив ее заплатить за все, что пришлось ему пережить.

– Успеете еще все выложить.

Некоторое время они молча гнали лошадей, но вскоре Колт обернулся, он хотел знать, в каком монастыре Дани.