Патриция Хэган - Любовь и слава

• Название: Любовь и слава
• Автор: Патриция Хэган
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-237-00743-0

Тревис Колтрейн, мужественный офицер армии северян, и величайшая любовь его жизни, гордая и непокорная южанка Китти, прошли рука об руку сквозь ужасы Гражданской войны, сохранив верность друг другу и силу страстного чувства. Настали мирные времена, но жизнь Тревиса и Китти не стала проще. Их недавно обретенное хрупкое счастье подвергается новой угрозе – кошмар, вернувшийся из трагического прошлого, вот-вот разрушит жизнь влюбленных, отнимет все, что они обрели с таким трудом…

---

Тревису не хотелось признаваться себе, что Сэм говорит правду. Но жизнь должна продолжаться. Колтрейн решил ввериться судьбе, что бы ни произошло между ним и Элейн Барбоу.

Он передал лошадь конюху-негру, стоявшему у нижней ступеньки лестницы. На негре были элегантный ярко-красный сюртук и короткие черные бархатные штаны. Потом Колтрейн пошел по лестнице к распахнутым дверям. Там стоял еще один негр, в прекрасном белом шелковом сюртуке и черных брюках. Он ждал момента, чтобы объявить о приезде нового гостя.

Тревис шагнул в огромный холл. И тут же поразился богатству этого дома. Он еще никогда до этого не видел такой огромной хрустальной люстры, свисавшей с высокого потолка и сверкавшей множеством огней. Стены были оклеены богатыми обоями в огромных красных розах, переплетенных ярко-зелеными виноградными лозами. До блеска полированные рамы из вишневого дерева обрамляли написанные маслом портреты строгих предков Барбоу. Под ногами Тревиса лежал дорогой восточный ковер ручной работы, отделанный по краям широкой золотой бахромой. По обеим сторонам холла поднимались дубовые лестницы, покрытые ярко-красным ковром, тянувшимся до площадки второго этажа.

Да, богатство. Огромное богатство. Богатство Джордана Барбоу не оставляло никаких сомнений.

– Я объявлю о вашем прибытии, шериф Колтрейн, – на великолепном английском сообщил Тревису негр-дворецкий.

– Нет необходимости, – отодвинул его в сторону Тревис, передавая шляпу, но оставив при себе кобуру с пистолетом. Парадной одежды на Колтрейне не было, но он надел новую кожаную куртку, накрахмаленную белую рубашку и черный галстук в рубчик. Брюки тоже были новые, темно-синего цвета, аккуратно отутюжены. На ногах сверкали до блеска начищенные черные сапоги для верховой езды. Обдумывая предстоящий визит, Колтрейн решил, что нет смысла изображать из себя кого-то, а лучше быть самим собой – федеральным окружным шерифом.

Дворецкий нервно прокашлялся и поспешил за Тревисом.

– Сэр, – вежливо, но взволнованно попросил он, – прошу вас, позвольте мне объявить о вашем прибытии. Так принято, сэр…

– Все в полном порядке, Уиллис. О прибытии шерифа объявлю я, – раздался сверху, с лестницы, мелодичный женский голос.

На лестнице стояла Элейн Барбоу. В тихом изумлении она сверху наблюдала за ними. Тревис взглянул на молодую хозяйку с явным восхищением. На ней было темно-зеленое бальное платье из муарового шелка. Переливающийся мягким блеском наряд прекрасно подчеркивал ее изумрудные глаза. На шее сверкали драгоценные камни. Такие же украшения были вплетены в ее золотисто-каштановые локоны, волной ниспадавшие на плечи.

Над смелым декольте Элейн вызывающе вздымались ее небольшие, но крепкие груди. Тревис, не отрывая глаз, проследил, как она руками, облаченными в кружевные перчатки, коснулась сверкающих камней у себя на шее. Ее влажные коралловые губы улыбнулись.

– Шериф Колтрейн, – хриплым шепотом произнесла Элейн, – не будете ли вы так любезны сопроводить меня в бальный зал?

Дворецкий в ужасе отпрянул, потрясенный нарушением протокола, а Элейн стала спускаться по лестнице. Она словно плыла, ее изысканные, из зеленого атласа, туфельки, казалось, едва касались красного ковра. Тревис спокойно встретил горящий взгляд Элейн и выраженный в нем вызов, предназначавшийся именно ему, только ему одному.

Дойдя до холла, Элейн просунула руку под локоть Тревиса и взглянула на него с открыто дразнящей улыбкой:

– Не могу вам передать, как я рада, что вы решили принять мое приглашение, Тревис. Думаю, мне надо будет вас представить… попозже. – И она озорно подмигнула.

Тревис сдержал свои эмоции, подавив желание, как всегда, приподнять в удивлении брови. Ничего не скажешь, и впрямь очень смелая леди, подумал он. А может быть, она просто первоклассная соблазнительница? У Колтрейна были свои собственные способы обращения с кокетливыми дамами, если их уловки заходили слишком далеко. И игра эта ему очень нравилась, он еще ни разу в ней не проигрывал.

– Элейн, – спокойно проговорил Колтрейн. Тон его был ровный, а глаза в открытую остановились на ее восхитительной груди. – Вы предложили мне свое гостеприимство, этого вполне достаточно.

Элейн склонила головку набок:

– Я могу предложить гораздо большее, шериф. Вы остаетесь на весь уик-энд, да?

– Собирался. В моей тесной комнатушке в городе действительно одиноко.

– Здесь вам одиноко не будет. Это я могу обещать. Ну а теперь войдем?

Тревис кивнул, и они переступили порог бального зала. Как по сигналу, взоры всех присутствующих устремились на них. Затихла музыка, и по толпе пробежал удивленный шепоток. Пожалуй, сразу же решил Тревис, зря он эскортирует Элейн на ее собственном приеме. Ему изменил такт: в конце концов он всего-навсего лишь незнакомец, о прибытии которого официально даже не объявили.

Из толпы тотчас же отделился какой-то мужчина. Тревис понял, что это Джордан Барбоу. Он был среднего роста, но из-за крепкого телосложения и мощных плеч казался выше. Темные волосы с сединой на висках были коротко подстрижены, а у шеи завивались крутыми колечками. Лицо было чисто выбрито, вдоль квадратных скул шла синяя тень. Те же изумрудные глаза, что так сверкали у Элейн, только узкие и злобные.

Джордан Барбоу был истинным хозяином дома и не мог себе позволить проявить недовольство нарушенным протоколом. Как ни в чем не бывало он поцеловал дочку в щечку, а потом повернулся к Тревису и протянул ему свою твердую руку.

– Очень мило, шериф, – вежливо проговорил Барбоу, – что вы пожаловали на прием, устроенный в честь дня рождения моей дочери.

– Очень мило, что она меня пригласила, – ответил Тревис, заметив довольное лицо Элейн. Похоже, она словно подает ему знак не волноваться, потому что знает, как командовать своим отцом.

Что же до Мейсона, тут все было совсем по-другому. Это Тревис понял сразу, как только увидел Мейсона пробирающимся сквозь толпу. Высвободив руку Элейн из-под локтя Тревиса, он положил ее под свой и взглянул на Колтрейна.

Тревис почувствовал себя отрезанным от всех. А трио – Джордан, Элейн и Мейсон – обернулось к гостям.

– Представляю вам мою дочь, – гордо объявил Джордан. – Сегодня ей исполняется восемнадцать лет.

Раздались громкие аплодисменты и выкрики «С днем рождения!». Оркестр заиграл традиционную песню «Счастливого дня рождения». Все подхватили ее, адресуя песню имениннице. Пели все, кроме Тревиса.

Когда музыка кончилась, Джордан поднял руки, призывая к тишине. Все затаили дыхание в ожидании.

– Как и в день рождения моей дочери Мэрили, – торжественно объявил Джордан, – я дарю Элейн тысячу акров моих самых лучших земель. – Его слова потонули в море восторженных возгласов. Барбоу снова призвал соблюдать тишину. – Как и Мэрили, Элейн получит свой щедрый попечительский фонд как подарок от меня и от своей покойной матери. Да будет ей земля пухом! – Голос Джордана впечатляюще дрогнул. Тревис подумал, что, наверное, он единственный здесь не верит в искренность Барбоу.

Элейн, как и положено, поцеловала отца, а потом позволила Мейсону заключить себя в объятия, потому что оркестр заиграл мелодичный вальс. Теперь Элейн уже официально стала взрослой и богатой молодой дамой, вступив во все свои законные права.

Джордан повернулся к Тревису:

– О вас, шериф, должен был бы объявить мой дворецкий. Я бы сделал это и сам, но, как вы видите, был обязан в этот торжественный момент уделить все свое внимание Элейн.

– Это не имеет никакого значения, – повел плечами Тревис. – Я никогда не обращал внимания на формальности. Не вините своего дворецкого. Он предлагал мне все сделать как принято.

На лице Джордана отразилось изумление.

– Такое появление Элейн еще раз продемонстрировало ее постоянную борьбу за собственную независимость. Когда дело касается светских приличий, она становится невыносима. Честно говоря, я вздохну с облегчением, когда увижу ее замужем. Пусть тогда ее мелкими бунтами занимается кто-то другой, а не я.

Тревис на эти слова никак не прореагировал, и Джордан взглянул на него с явным подозрением. Улыбка с его лица сошла.

– Скажите, как долго собираетесь вы и ваш коллега пробыть здесь? Должен откровенно признаться, что местные жители не очень-то рады видеть, как правительство присылает посторонних людей решать их внутренние проблемы.

На скуле Тревиса дернулся нерв.

– Когда с этими проблемами не справляются местные власти, Барбоу, то долг правительства прислать сюда помощь. Шериф Бачер и я пробудем здесь до тех пор, пока не отпадет необходимость в нашем присутствии.

По лицу Джордана пробежала тень и тут же исчезла. Он посмотрел на дверь.

– Боюсь, я веду себя как не очень-то гостеприимный хозяин, шериф. Не согласитесь ли пройти со мной ко мне в кабинет и выпить по стаканчику бренди из моих личных запасов?