Люциус Шепард - История человечества

• Название: История человечества
• Автор: Люциус Шепард
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1996

---

Как только мы оказались в темноте за дверью, Уолл обернулся, намереваясь встретить огнем преследователей, и приказал нам найти пульт, с помощью которого изолируется беседка. Я стал судорожно шарить рукой по стене; пока я искал кнопку, семь-восемь человек из нашего отряда оказались прижатыми к фонтану, и трое из них были сражены людьми в воротниках, прежде чем дверь внезапно заслонила от нас зрелище бойни. Многие к этому моменту уже лежали бездыханные, многие, получив ранения, пытались отползти, но на них набрасывались обезьяны и рубили головы своими длинными ножами. Казалось, что красная жидкость из фонтана залила все помещение, а женщина с разинутым ртом посередине надрывается сразу дюжиной голосов, озвучивая кровопролитие.

Как только беседка пропала с глаз, оставив нас в темноте, Уолл потребовал к себе того, кто нашел кнопку. Ему ответил женский голос. Он велел женщине подвести его к кнопке и сжег механизм лазером, чтобы дверь больше не открывалась. Затем он приказал всем назвать себя, чтобы пересчитать выживших. Прозвучало шестнадцать имен, среди которых не оказалось Клея Форноффа. Я попытался сообразить, видел ли его среди сраженных, но так и не вспомнил. Темнота стала еще более непроницаемой. Я не видел ни зги; даже зная, что дверь находится на расстоянии вытянутой руки, я чувствовал себя так, словно стою в центре бесконечной пустоты. Странно, но только сейчас, когда я не мог воспользоваться зрением, до меня дошло, в какое колоссальное сооружение мы угодили.

— Значит, так, — произнес Уолл. — Раз мы вляпались в дерьмо, то не будем стоять и хлопать ушами. Единственный способ попасть домой — это найти хотя бы одного из этих недомерков и заставить показать нам дорогу. Мы знаем, что они где-то поблизости. Будем искать!

Он сказал это с таким наслаждением, словно все случившееся полностью отвечало его ожиданиям. При всем моем испуге и отчаянии я не мог одобрить его бессердечие. Вероятно, на остальных его речь произвела такое же впечатление, потому что была встречена молчанием.

— Что, хотите подохнуть? Или просто боитесь темноты? Ну, это-то для меня не преграда!

Он отстранил меня. Я увидел рубиновый луч лазера, ввинтившийся в темноту. Вдали загорелось сразу несколько костров. Лазер превратил кусты в факелы, и они осветили землю с лишайниками, мхом, даже черной травой, которая выглядела почему-то как ковер, прикрывающий ломаную мебель. Кусты, ложбинки, кочки... Тут и там по черной поверхности разбегались золотые нити, и я опять вспомнил «Черный сад» и сообразил, что это указатели, ведущие к входам в потайные комнаты. Ни стен, ни потолка не было видно. Даже теперь, когда у нас был свет, мы не могли определить размер помещения; однако костры придали нам смелости, и мы ринулись к ближайшему из золотых швов.

Вскоре перед нами появилась дверь, которую Уолл мгновенно прожег. Скорее по случайности, чем из-за своей выдающейся храбрости я оказался с ним рядом и увидел всю роскошь комнаты. Это была пещера с высоким наклонным потолком и ступенчатым полом, золотой грот, убранный алым шелком, с хрустальным фонтанчиком, низвергающим потоки воды на камни, представлявшие из себя, судя по виду, чистое золото. Повсюду валялись шелковые подушечки. В стене красовался аквариум, где кишели разноцветные рыбки, столь же не похожие на привычных мне бурых форелей и придонную мелочь, как драгоценные камни — на заурядную гальку; в быт рыбок была внесена оригинальная деталь: они проплывали сквозь человеческую грудную клетку.

Но я тут же забыл о роскоши, увидев возлежащих на подушках Капитанов — двух мужчин и женщину; тела их были голы, бледны и безволосы, словно у младенцев. Им прислуживали три женщины в воротниках. При нашем появлении один из Капитанов, мужчина покрупнее, приставил нож к горлу женщины в воротнике; остальные двое потянулись к своему оружию — коротким металлическим трубкам, лежавшим на полу на расстоянии вытянутой руки; впрочем, их движения были неторопливы, словно мы не внушали им страха. Возможно, они находились под действием наркотика. Так или иначе, их скрутили еще до того, как они дотянулись до своих трубок, и выволокли из комнаты. Капитан, вооружившийся ножом, посмотрел на меня — именно на меня, я в этом совершенно уверен, причем в упор, — и с улыбочкой полоснул ножом по горлу своей заложницы. Она задергалась, прижав ладонь к зияющей ране, и Капитан отбросил ее от себя. Он по-прежнему улыбался. Его улыбка была адресована мне. Эта обезумевшая мразь забавлялась моей реакцией! Его мордашка гермафродита корчилась от удовольствия. Внутри у меня что-то надорвалось — я ощутил, как лезвие его ножа надрезало мое тело, — и я кинулся на него, не обращая внимания на приказ Уолла остановиться. Капитан помахал ножом, как бы в шутку угрожая мне: видимо, я казался ему совершенно незначительной помехой. Даже когда я вышиб из его руки нож, рывком поставил на ноги, вцепился ему в глотку и стал молотить о стену, он продолжал смотреть на меня с безразличной улыбочкой; его красные глазки были пусты, как глаза рыбы в аквариуме.

— Брось его, — раздался у меня за спиной голос Уолла.

— Нет! — откликнулся я, еще сильнее стискивая Капитану горло. Я был по-прежнему переполнен негодованием, но гораздо более холоден; я уже контролировал себя. Я уставился в эти нечеловеческие глаза, желая узнать, появится ли в них хоть искорка чувства, и по рукоятку всадил ему в макушку свой нож. Он разинул рот, глаза полезли из орбит, голову залила густая, как сироп, кровь. Тело забилось в судорогах, мне на штанину полилась моча. Я отпустил его, и он плюхнулся на пол. Со стороны могло показаться, что к его голове приделали костяную ручку. Только что мне затмевал разум гнев, теперь же я чувствовал отвращение, но гораздо сильнее было другое чувство — удовлетворения; правда, совсем скоро я испытал шок — последствие своей жестокости.

Я оглянулся на Уолла, задумчиво взиравшего на меня.

— Ты взял двоих, этого вполне достаточно, — сказал я ему.

За его спиной наши пытались снять с женщин воротники. Получалось это плохо: у обеих лилась кровь из ушей.

— Будут еще, — произнес Уолл. — Хочешь всех их перебить?

Вопрос прозвучал вовсе не риторически, и я воспринял его именно как вопрос.

— Пока мы тут — пожалуй.

Однако в эту ночь мне больше не пришлось драться. Мстительный гнев, недавно руководивший мной, постепенно угасал, пока мы шли через Черный сад, ведомые двумя Капитанами в воротниках. Наш путь освещали горящие кусты, а по бокам отворялись золотые двери. Нашим взорам представали сцены, на которых разыгрывалась одна и та же трагедия, только теперь кровь пускал не я, а другие. Совершенная мной жестокость то ли изменила меня, то ли открыла путь слабости, лишившей всякого интереса к результатам нашей экспедиции. Мадди приходилось подгонять меня, иначе я бы застыл в пассивном ожидании собственного конца, проявляя не больше заботы о своей участи, чем убитый мною Капитан. Я задавал себе вопрос, не стало ли их безразличие к жизни и смерти результатом совершенных ими злодейств, и отвечал на него отрицательно. Они не заслуживали того, чтобы наделять их человеческими качествами. Они были людьми не в большей степени, чем обезьяны, в которых, вопреки тому, что я наговорил бедняге в машине-пузыре с целью нагнать на него страху, не было ничего человеческого.

Нам то и дело преграждали путь обезьяны — то поодиночке, то стаями; они лезли из темных щелей, сверкая во мраке ножами. Им удалось убить троих из нашего отряда, но они были неорганизованны и у них не было рабов, из чего мы делали вывод, что остальные наши три отряда неплохо поработали и что битва еще не закончена, но близка к победному завершению. Мы не оставляли в живых ни одной обезьяны, ни одного Капитана, попадавшихся на нашем пути.

Уолл попал в родную стихию. Он жег все вокруг,' а когда его лазер подсел или испортился — не знаю, как правильно назвать поломку лазера, — Уолл сеял смерть голыми руками: ему требовались считанные секунды, чтобы отрывать головы от тощих белых тел. Он делал это с радостью, и не я один заметил его восторг: остальные взирали на него со смесью ужаса и отвращения. Капитаны, разумеется, заслуживали смерти, и сейчас было самое время обрушить на них безжалостную месть, но Уолл напоминал, скорее,, крестьянина, жнущего пшеницу: он казался человеком, выполняющим благородный труд и получающим от него огромное наслаждение. Он был с ног до головы покрыт небольшими ранами, его рубаха, руки и лицо были залиты кровью, и он выглядел героем, однако такого героя мы — жалкие последователи законов, написанных другими героями несколько тысяч лет назад, — уже не хотели превозносить. Мы все больше отставали от него, отпуская его вперед, соблюдая почтительную дистанцию, словно благодаря этому мы переставали быть его сообщниками.

Тем не менее мы и пальцем не пошевелили, чтобы прекратить его потеху. То, что представало нашим взорам в золотых комнатах, — исполосованные тела, мертвецы в воротниках, немногие выжившие пленники, трясущиеся в лихорадке, — все это лишало нас оснований прервать чинимую Уоллом расправу. Мы бы позволили ему заниматься этим и дальше, если бы Капитаны не исчезли и если бы наше внимание не было привлечено иным — двумя взрывами, последовавшими с секундным перерывом, которые мы встретили воплем торжества.