Грегори Магвайр - Ведьма: Жизнь и времена Западной колдуньи из страны Оз

• Название: Ведьма: Жизнь и времена Западной колдуньи из страны Оз
• Автор: Грегори Магвайр
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-040437-7, 978-5-9713-6760-4, 978-5-9762-2236-6

Изысканная модернистская фэнтези, смело и оригинально обыгрывающая мотивы одной из самых знаменитых сказок всех времен и народов!

История Западной ведьмы из «Волшебника страны Оз», поведанная без предвзятости сил Света…

Покорные рабы ведьмы — манчики — здесь превратились в унылых провинциалов, взыскующих преуспевания и стабильности…

Говорящие животные проявляют недюжинные политические амбиции…

А какие же роли предназначила эта версия давно знакомой всем сказки Страшиле и Железному Дровосеку, Трусливому Льву, Дороти и Тото?..

---

Через несколько дней, убедившись, что отца не выселят из замка, ведьма оставила Кольвен. Фрекс отказался ехать с ней в Винкус, сослался на возраст и на то, что Панци может захотеть с ним повидаться. Покидая отца, ведьма чувствовала, что он долго не протянет и тоска по Нессарозе быстро сведет его в могилу. Она подавила в себе обиду и попрощалась с ним, как будто в последний раз.

Во дворе замка она увидела Глинду. Избегая смотреть друг на друга, волшебницы разошлись каждая своим путем.

— Эльфи! — не выдержала Глинда.

Ведьма не обернулась. Больше они так и не увиделись…

5

Времени на преследование девчонки у ведьмы не оставалось. По совести, искать башмачки должна была Глинда — со своими деньгами и связями. А то сама заварила кашу, а другие расхлебывай.

Но все-таки ведьма периодически останавливалась на Дороге из желтого кирпича, заходила в придорожные таверны и спрашивала, не видел ли кто необычную девочку в клетчатом платье и с маленькой собачкой. Подвыпившие завсегдатаи одной из таверн принялись обсуждать, зачем зеленой ведьме понадобилась девочка (похоже, у Дороти был редкий дар очаровывать незнакомцев), но убедившись, что ничего плохого ей не грозит, все рассказали. Действительно, Дороти проходила здесь несколько дней назад и переночевала у хозяина дома в паре миль отсюда.

— Пойдете во-о-он туда, увидите красивый дом с круглой желтой крышей и высокой тонкой трубой, — сказал один. — Пропустить его невозможно.

Следуя указаниям, ведьма действительно нашла нужный дом, а во дворе — Бока, качавшего на коленях ребенка.

— Ба! — воскликнул он. — Какие люди! Мила, иди сюда, смотри скорей, кто к нам пришел! Эльфаба, с которой мы вместе учились. Собственной персоной!

Вышла Мила; за ней, цепляясь за ее передник, — несколько голых ребятишек. Раскрасневшаяся от стирки, она смахнула со лба влажную прядь волос.

— А одеты-то, одеты мы с тобой курам на смех, — ахнула она.

— Ты у меня и так красавица, — любовно сказал Бок.

По фигуре Милы совершенно не было заметно, что она выносила стольких детей (ведьма насчитала четырех, и это наверняка были не все). Бок же заматерел, раздался в ширину, а рано поседевшие волосы придали ему новый, благородный вид.

— Мы слышали о гибели Нессы, — говорил он, — и слали соболезнования твоему отцу. Как найти тебя, мы не знали. Слышали, что ты появлялась тут вскоре после переворота, но куда Делась потом, нам так никто и не сказал. Хорошо, что ты вернулась.

Радость встречи загладила обиду от предательства подруги.

— Ну вы и смотритесь, — улыбнулась ведьма.

— Рикла, слезь со стула, дай тете сесть, — сказала Мила девочке. — А ты, Рыжик, беги к дяде и попроси у него риса, лука и йогурта, чтобы приготовить обед.

— Подожди, Рыжик, не беги. Мила, я к вам на минутку. Я бы с удовольствием посидела и послушала, как у вас идут дела, но мне надо найти девочку из упавшего домика. Говорят, она у вас ночевала.

Бок засунул руки в карманы.

— Так и есть. Зачем она тебе?

— Я хочу вернуть Нессины башмачки, которые она забрала.

— Башмачки? — Бок был так же изумлен, как до него Глинда. — Раньше тебя модная обувь не интересовала.

— Может, я наконец решила показаться в свете и дать бал в Изумрудном городе. — Почувствовав колкость своих слов, ведьма поправилась: — Это семейное дело. Я хочу вернуть папин подарок, который Несса завещала мне, а Глинда без разрешения отдала этой девочке. И горе всей Манчурии, если башмачки попадут в руки Гудвина. Какая она, эта Дороти?

— Просто прелесть, — ответил Бок. — Честная, открытая, непосредственная. Она без труда доберется до Изумрудного города. Путь туда, конечно, неблизкий, но всякий, кто ее встретит, обязательно ей поможет. Мы с ней сидели, пока не взошла луна: говорили о ее доме, нашей стране и о том, с какими трудностями она может столкнуться по дороге. Она еще ни разу не путешествовала.

— Очаровательно, — угрюмо отозвалась ведьма.

— А что ты сейчас замышляешь? — неожиданно спросила Мила. — Знаешь, когда ты не вернулась с Глиндой из Изумрудного города, стали поговаривать, будто ты сошла с ума и подалась в террористки.

— Сплетники всегда найдутся, поэтому я теперь зову себя ведьмой. Западной ведьмой, если полностью. Раз меня все равно считают сумасшедшей, почему бы этим не воспользоваться? Ведьмы не подчиняются условностям.

— Какая же ты ведьма? — не поверил Бок. — Они ведь злые, а ты нет.

— Я-то? — Ведьма улыбнулась. — Откуда ты знаешь? Пока мы не виделись, я ведь и озлобиться могла.

Бок покачал головой.

— Те, кто открыто зовут себя злыми, на самом деле не хуже остальных. — Он вздохнул. — Беда скорее с теми, кто всерьез считает себя добродетельнее других.

— Как Нессароза, — ехидно подсказала Мила.

Они печально кивнули.

Ведьма взяла у Бока ребенка, покачала его на колене, поцокала языком. Она не слишком любила детей, но после стольких лет общения с обезьянами начала понимать, как им угодить. Малыш от радости залепетал и намочил пеленки. Ведьма поспешно отдала его обратно.

— Если отвлечься от башмачков, — сказала она. — Вам не кажется жестоким послать девочку прямо в лапы Гудвину? Ее хоть кто-нибудь предупредил, какое он чудовище?

Бок замялся.

— Я… предпочитаю не обсуждать Гудвина: тут никогда не знаешь, кто тебя услышит. Я, конечно, надеюсь, что теперь у нас будет нормальное правительство, но если через пару месяцев нас захватят императорские войска — а между нами говоря, все к тому идет, — я бы не хотел, чтобы им доложили, будто я злословил о государе.

— Только не говори мне, что ты тоже за воссоединение!

— Я за мир и покой, Эльфи, и ни за что больше. Мне и так забот хватает. Попробуй собери урожай с наших бесплодных полей! Я ведь затем и поступал в университет — изучать агрономию. Теперь вот все силы вкладываю в землю, а мы все равно едва сводим концы с концами.

Сказал он это, правда, с нескрываемой гордостью. Мила тоже приосанилась.

— Вы, может, и пару Коров в хлеву держите?

— Как можно? Неужели ты думаешь, я забыл, над чем мы работали в университете: ты, Кроп с Тиббетом и я? То была самая яркая пора моей тихой жизни.

— Никто не заставлял тебя вести тихую жизнь.

— Только не надо меня учить. Я ничуть не жалею ни о нашей университетской борьбе за справедливость, ни о спокойной семейной жизни в деревне. Как думаешь, мы хоть что-нибудь полезное тогда сделали?

— По меньшей мере мы помогли профессору Дилламонду: он был очень одинок в своей работе. А между тем вся философия сопротивления выросла из его открытий.

Про свои эксперименты с летучими обезьянами, также основанные на работах профессора, ведьма решила не распространяться.

— Мы даже не подозревали тогда, что при нас закончится золотой век, — вздохнул Бок. — Когда ты в последний раз видела Зверей на ответственной должности?

— Лучше не заводи меня, — предупредила ведьма. От волнения она поднялась со стула.

— Помнишь, ты говорила, что успела забрать записи профессора после его смерти? Ты так и не рассказала мне, о чем они. Ты ими как-нибудь воспользовалась?

— Я узнала из них достаточно, чтобы ничего не принимать на веру, — ответила ведьма.

Собственные слова показались ей чересчур напыщенными, грустные воспоминания тяжким грузом легли на сердце. Мила заметила это и пришла ей на выручку:

— Эти времена давно прошли, и слава богу. Мы тогда были наивными детьми с несбыточными мечтами, а теперь — теперь мы в расцвете сил, тянем за собой малышей, тащим на плечах престарелых родителей. Мир теперь наш, а те, кого мы раньше боялись и уважали, доживают последние дни.

— По Гудвину этого не скажешь, — заметила ведьма.

— Зато по мадам Кашмери — вполне. Так мне в последнем письме писала Шень-Шень.

— Правда?

— Да, — поддержал Бок. — Хотя она и из своей койки продолжает наушничать Гудвину. Даже странно, что Глинда послала Дороти в Изумрудный город, а не в Шиз, учиться у Кашмери.

Ведьма попыталась представить Дороти студенткой, но вместо этого перед глазами появилась согнутая фигурка Нор, а с ней и других девушек, тоже в ошейниках и цепях, которые закружились над мадам Кашмери.

— Эльфи, что с тобой? Тебе плохо? — встревожился Бок. — Сядь. Я понимаю, тебе сейчас нелегко. Помнится, ты не слишком ладила с Нессой?

Но ведьма не хотела ни говорить, ни думать о сестре.

— Дороти — некрасивое имя, тебе не кажется? — спросила она, опустившись на стул.

— Да вроде ничего, — пожал плечами Бок. — Вообще-то мы с ней даже говорили об этом. Оказывается, правителя ее земли зовут Теодором, что, как объяснила ей школьная учительница означает «дар богов». Дороти спросила, значит ли ее имя тоже «дар богов», ведь Дороти — почти то же самое, что Теодор, только наоборот. Учительница проверила и сказала, что нет, Дороти — переводится как «богиня даров».