Кир Булычев - Осечка-67

• Название: Осечка-67
• Автор: Кир Булычев
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 1995

---

sf_humor Кир Булычев http://www.rusf.ru/kb Осечка-67 1995 ru samarit [email protected] Any to FB2, FB Tools 2005-10-20 [email protected] 0A6EB6AE-A9D0-432C-AA06-51FF52B3494A 1.01 Кир Булычев. Полное собрание сочинений. Том 6 Хронос Москва 1995

Кир Булычев Осечка-67 повесть-сказка

От автора

Осенью 1967 года нашу страну охватило остервенение от близкого пятидесятилетия Великой Октябрьской социалистической революции. Необразованному наблюдателю могло показаться, что пятидесятилетие — высочайшая вершина в нашей истории, после которой неизбежно произойдет обвал, потому что долго продержаться на таком пафосе невозможно. Однако опытные наблюдатели, вконец развращенные секретными докладами Хрущева, к всеобщему восторгу относились скептически, не скрывая враждебной усмешки.

Будучи опытным наблюдателем, я видел идиотизм действа, но всю осень не мог ухватить ниточку, за которую, потянув, можно бы вывернуть праздник партии наизнанку. На дни кумачовых безумств мне удалось сбежать по приглашению друзей в Болгарию, но и там, разумеется, торжества меня не оставляли. Так как Болгарии не повезло и ее народ в семнадцатом году не смог взять штурмом Зимнего дворца, решено было восполнить недостачу воспоминаний современными действиями. Поэтому во время торжественного шествия демонстрантов перед мавзолеем Димитрова 7 ноября 1967 года была предпринята попытка инсценировки штурма цитадели Временного правительства. По площади нестройными рядами бежали вооруженные учебными винтовками матросики и красногвардейцы. Перед ними в панике отступали юнкера в форме Болгарской народной армии.

А вот если бы… если бы…

Но решения, цельного образа еще не было.

Возникло оно через несколько дней, когда я, возвратившись домой, просматривал скучные, барабанные праздничные газеты и в одной из них натолкнулся на сообщение о том, что в шотландском городе, названия которого не запомнил, студентами и историками местного университета к удовольствию горожан революция 1917 года была воспроизведена в лицах. Небольшой местный замок был временно переоборудован в Зимний дворец, и переодетые соответствующим образом молодые люди взяли его штурмом.

Конечно же! Так следовало поступить и у нас! Как жаль, что великие мысли приходят слишком поздно.

А тем временем я уже воображал, как все у нас разделятся на красных и белых и под руководством горкома, который и проявит такую инициативу, начнут брать ленинградский телеграф и почтамт, стрелять из пушки крейсера «Аврора» и заседать в Смольном. А тем временем у Зимнего соберутся его защитники… и защитницы? А кто будет изображать защитниц? Пожалуй, будучи секретарем горкома партии я бы доверил эту роль комсомолкам, молодым сотрудницам и экскурсоводам Эрмитажа. Какое получится зрелище!

И, сказав так, я сразу усомнился в зрелище.

Ведь повторный образцово-показательный штурм Зимнего будет проходить в стране победившего идиотизма. И что из этого выйдет?

Чтобы выяснить это, я сел за стол и в начале 1968 года за неделю написал свой вариант революционных событий и неожиданных последствий этих событий.

Написал и с сожалением понял, что, за исключением узкого круга верных друзей, никому эту повесть-сказку показывать нельзя. Могут правильно понять.

Друзья прочли. И на этом литературная жизнь повести завершилась.

Повесть залегла в нижнем ящике письменного стола и, постепенно обзаводясь такими же ссыльными подругами, продремала там два года. Потом случилось так, что я ждал обыска совсем по иному делу, вспомнил о собственном самиздате, извлек рукопись из стола и выбросил. То, что сегодня даже коммунистам кажется совершенно невинной фрондой, тогда могло быть сочтено идеологическим и даже уголовным преступлением. Ведь даже Брежнев с Андроповым были еще относительно молоды.

Несколько последующих лет я пребывал в убеждении, что этой повести, как и других ей подобных, не существует. И вдруг в одном дружественном доме обнаружился ее экземпляр. Случилось это уже недавно, когда «стало можно». И я, преисполненный запоздавшей отвагой, решил повесть опубликовать. Хотя, конечно, ее следовало бы опубликовать весной 1968 года и стать Гаврошем.

Ничего я не стал в повести менять — она теперь как бы археологический памятник, ценность которого, как ценность пыльного черепка, нынешнему молодому читателю непонятна. Был у меня соблазн повеселиться, прописав этот сюжет заново, но соблазн я преодолел.

Итак, вот он, взгляд из 1968 года.

С запозданием на четверть века начинается еще один штурм Зимнего дворца. Видно, революция у нас все же перманентная…

Пролог

«В ряду наиболее знаменательных событий юбилейного года — пятидесятилетия Великого Октября — важное место занимает решение ЦК Компартии и Советского правительства о проведении во время торжеств в Ленинграде штурма Зимнего дворца.

К участию в этом крупнейшем юбилейном мероприятии привлечены многочисленные представители общественности, а также целые коллективы ленинградских заводов, фабрик и учреждений. Воспроизведение в реальном масштабе славных событий октября 1917 года привлекло пристальное внимание зарубежной прессы и мировой общественности и должно вновь со всей убедительностью показать преимущества социалистического строя.

Несколько недель, предшествовавших мероприятию, славный город Революции живет в ожидании Штурма. Текстильные фабрики готовят комплекты одежды для участников событий, художники восстанавливают облик Петрограда октябрьских дней, работники кино и телевидения монтируют в ключевых пунктах восстания аппаратуру.

Восстание, возвещенное легендарным залпом «Авроры», должно быть проведено в течение 7-го ноября 1967 года и завершится по плану открытием съезда Советов в Смольном…»

Правда. 16.10.1967

1

Антипенко развернул львиный фас в сторону Зоси из отдела фарфора и спросил, кто поедет получать шинели. Зося спросила, какого цвета шинели. Этого Антипенко не знал.

Под окном стоял автобус с финскими туристами. На сиденьях дремали уморившиеся бабушки.

— Наверное, черные выделят, — сказал долговязый Боря Колобок. — С черепом и костями.

— Не говори глупостей, — обиделась Зося. — Тебе хорошо, у тебя юнкера, а на нашем участке еще баррикаду не достроили.

— Я звонил им, — сказал Антипенко. — У них прорыв. Студентов мобилизуют.

Обшитая черной клеенкой дверь чуть приоткрылась, и Раиса Семеновна заполнила проем полной грудью.

— Шинели готовы. Пора ехать на склад.

— Ну, с богом, — сказал Зосе Антипенко. — Распоряжайся. — И крикнул вдогонку: — Чтобы не подрезать и не ушивать. За шинели я головой отвечаю. Историческая правда прежде всего.

Зося кивнула, не оборачиваясь. Боря Колобок спросил Антипенку:

— А оружие когда получать будем?

— С оружием трудности. Мне на складе уже выписали. И виза была, но тут звонит Соколов из обкома, он оружием сейчас ведает, и говорит: эту партию на Ближний Восток отправили. Неувязка вышла. А пушки завтра из Артиллерийского музея подвезут. Три штуки. Только что снаряд на столе лежал. Не видел, куда я его задевал?

Пока Антипенко растерянно шарил по столу веснушчатыми руками, Боря налег на стол верхней половиной своего ломкого длинного тела и громко прошептал:

— Милиция на площади будет?

— Это еще зачем?

— А вдруг в самом деле?

— Чего?

— Вдруг они ворвутся в самом деле? У нас же ценностей мировой культуры на миллиарды новых рублей.

— Ты, Колобок, это кончай. В каждой колонне идут члены бюро райкомов. Так что без паники. Понял?

— Понял, — сказал Колобок неубежденно.

— А милиция в других районах пригодится. Народ будет праздновать, а он требует контроля.

— Может быть. Ну, я пошел.

— Только совсем не уходи. Может, понадобишься. Сам понимаешь, положение напряженное. В любую минуту могут поступить новые распоряжения из инстанций.

— Ладно.

Колобок поправил модные очки и, широко расставляя худые ноги, направился к своему отделу.

В гобеленной галерее Колобок встретил красивого Извицкого. Извицкий вел экскурсию. Колобок протолкнулся к нему сквозь строй пенсионерок.

— Долго тебе еще? — спросил он, наклонившись к уху экскурсовода.

— Сейчас кончу. А что?

— Беги сразу в отдел. Важное дело.

Симеонова Колобок разыскал в буфете. Симеонов пил кефир. Колобок сказал Симеонову о встрече в отделе и заодно попросил предупредить античников.

Через десять минут в комнате отдела Дальнего Востока собрались десять сотрудников Эрмитажа. Колобок сел на исцарапанный поколениями кандидатов и докторов письменный стол, отодвинул в сторону ножны от самурайского меча и сказал: