Спартак Ахметов - Алмаз «Шах» (сборник)

• Название: Алмаз «Шах» (сборник)
• Автор: Спартак Ахметов
• Издательство: Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1982

Ахметов С. Алмаз «Шах»: Научно-фантастические повести и рассказы. / Художник В. Смирнов. М.: Молодая гвардия, 1982. — (Библиотека советской фантастики.) — 239 стр., 100 000 экз.

Первая книга научно-фантастических произведений молодого писателя, кандадата геолого-минералогических наук.

---

Устад Суних временно отрешился от суетных мыслей, совершил омовение и утренний намаз. Потом наскоро позавтракал куском лепешки с изюмом, запил чистой водой и подошел к низкому рабочему столику. Все на месте, но алмазный порошок кончается. Недовольно ворча о задержке, мастер вытащил ящичек с камнямисырцами. Самые крупные из них весили полтора и два дирхема,[5] имели неправильную форму и выщербленные ребра. А зазубренный алмаз — дурная примета, ибо он побежден. Суровое правило мастеров гласило: «Алмаз высшего качества должен иметь вершины, грани, ребра в числе 6, 8 и 12, острые, ровные, прямолинейные». Требуются великая осторожность, верный глаз и точная рука, чтобы из бесформенного камня вылущить «хаван ал-мас» — алмазный октаэдр или хотя бы «нарийа» — тетраэдр. Этими достоинствами и сверх них многими другими наделили устада Суниха дед и отец. А теперь он сам обучает искусству подмастерьев и учеников.

Мастер набрал полную горсть камней и дышал на них, пока они не согрелись. Затем погрузил алмазы в чашу с рассолом, в котором промывали серебро. Когда поверхность воды разгладилась, стало видно различие между камнями. Одни — и таких было мало — казались белыми, иные — красными и желтыми, но больше всего оказалось серых и черных. Устад Суних извлек все белые камни и разложил их на шерстяной тряпице. Затем взял один, вставил острым концом в свечу и посмотрел сквозь камень на солнце. Яркие желтые и красные искры ослепили глаз, маленькое лицо устада сморщилось от удовольствия. Да, это брахман, алмаз отборного сорта. После исправления им можно инкрустировать меч, или вставить в ожерелье, или украсить чалму. Для других, низших сортов тоже найдется место: красные кшатрии пойдут на перстни, запястья и браслеты, желтые вайшьи — на пояса, черные шудры — на ножные украшения. Поистине велик аллах, усыпавший русла рек Голконды столь разнообразными по цвету алмазами!

Понемногу начали собираться ученики и подмастерья, работа в мастерской потекла своим чередом.

Самую рискованную операцию — раскалывание камней по плоскостям спайности — выполняли опытные подмастерья, которые через несколько лет сами станут устадами. Острыми алмазными осколками они прочерчивали линию раскола, вставляли в него лезвие ножа так, чтобы его плоскость совместилась с плоскостью спайности, и резко били по тупею. Камень распадался на две неравные части, выявляя сверкающую грань октаэдра. Последовательно обнажались остальные семь граней, и бесформенный кусок превращался в камень высшего качества — «хаваи ал-мас».

Менее опытные подмастерья бережно собирали непригодные для изделий осколки, закатывали их в свинцовые лепешки или вместе с воском набивали в тростниковые трубки и легонько били сверху, пока сила ударов не одолевала алмаз, и он не раскрашивался. Затем свинец или воск плавили в тигле. В жидком воске алмазный порошок тонул, в расплавленном свинце всплывал на поверхность. Его тщательно, до крупинки, собирали, смешивали с наждаком и полученным порошком полировали драгоценные камни.

Мальчикам-ученикам мастер показывал, как обращаться с камнями, как из алмазного порошка и смолы изготавливать абразивные круги, как вращать эти круги с помощью ручных дрелей, имеющих вид натянутого лука. Однако большинство учеников тупы и нерасторопны. Они пригодны лишь для того, чтобы подметать глинобитный пол, бегать на базар за лепешками или сидеть с опахалами над алмазной пылью и отгонять мух, дабы те не унесли в хоботках драгоценный материал. Устад Суних обессилевал, вкладывая в учеников трудолюбие и знание: бил их тростниковыми трубками, подвешивал к потолку, обливал жидким воском. Но чаще всего усилия пропадали даром. Редкие ученики выходили в подмастерья, прочих же отправляли на алмазные копи Голконды или Коллура, благо они могли отличить алмаз от кварца или граната.

Среди будничных забот устад Суних продолжал выполнять заказ Бур-Хана заканчивал гравировку надписи на длинном алмазе весом в шесть дирхемов. На кончик стальной иглы, смоченной маслом, он набирал немного алмазной пыли и без конца царапал по треугольной грани камня. Медленно, медленно углублялась надпись, текли дни, разделенные пятью намазами на четыре части, незаметно проскакивали короткие душные ночи. А в голове зрели дерзкие мысли. Вот есть он, устад Суних, великий мастер и знающий, что он — великий мастер. И есть правитель Ахмаднагара, называющий себя Низам-Шахом. Оба они всю жизнь провели среди драгоценных камней, найденных голодными рабочими и отобранных надсмотрщиками за кусок лепешки. Таков порядок в стране «Владыки Порядка»…

Жизнь и поступки каждого мусульманина предопределены. Народ увязает в нищете, шахи и султаны купаются в золоте. Так угодно аллаху. Великий мастер, знающий только радость работы, слепнет над алмазом, вырезая имя ничтожного владыки, а не свое. Так угодно аллаху… Зачем же всевышний (да святится его имя!) вкладывает в голову устада смутные мысли? Почему он указывает путь, который хотя бы частично восстанавливает справедливость? Значит, это угодно ему…

Так пусть же исполнится воля аллаха!

И вдохновенный устад Суних покрыл готовую надпись на треугольной грани кристалла тонким слоем воска и острейшей иглой вывел еще три буквы, хитроумно соединив ими выгравированную дату. Затем по восковому трафарету принялся вырезать их, не жался алмазной пыли. Он забывал о сне, урывками молился, не следил за порядком в мастерской. Никогда в жизни он не работал так усердно и терпеливо, никогда раньше его рука не была так сильна и точна. И когда заключительное слово было готово, устад Суних тщательно очистил надпись от алмазной пыли, вымыл камень и на тонком шлифовальном круге отполировал треугольную грань. И еще раз обмыл алмаз в воде, окуная его, как младенца.

Теперь грань сияла отраженным солнечным светом и внутренним золотистым пламенем самого камня. На ослепительном фоне резко выделялась надпись, при небольшом повороте на гибких буквах вспыхивали красные и желтые искорки. Последнее слово под годом гравировки в соответствии с правилами арабской грамматики не содержало кратких гласных и выглядело как «снх». Непосвященные узнавали в нем слово «санах», что в переводе означало «год». Но оно было наполнено другим смыслом — тайным, подлинным и справедливым.

Через века и страны царственный алмаз нес на своей грани имя великого Устада Суниха.

2. ОСТЕРЕГАЙТЕСЬ БЛОНДИНОК!

Пламя во дворце пылает — здесь алхимия царит, Пепел превращает в яхонт,[6] огненный алмаз творит.

Мансур Муваррид

День начался с аварии. Усманов стоял у лабораторного пресса и следил за тем, как медленно и плавно опускается пуансон, прикрывая пресс-форму с шихтой. Марат уже хотел затворить бронированную дверцу, но тут раздался резкий треск, и мимо его головы что-то со свистом пронеслось. От неожиданности Усманов присел. В ту же минуту около пресса оказалась Светлана и вырубила электроэнергию.

Марат выпрямился и, вымученно улыбаясь, похвалил быструю аппаратчицу:

— Молодец!

— Что случилось? — громко спросила Светлана.

— Что, что! — внезапно рассвирепел Усманов. — Пресс-форма ахнула, вот что!

— Марат Магжанович, ваше ухо в крови! Аппаратчица сбегала за флаконом БФ-6.

— Смотри, Светик, не проболтайся, — попросил Усманов, морщась от жгучего прикосновения медицинского клея к ранке.

— А вы не нарушайте технику безопасности!

— При чем здесь техника безопасности? Уши у меня слишком далеко торчат, вот и все…

Светлана осуждающе покачала головой.

— Там вас к телефону кличут, — вдруг вспомнила она. — Из секретариата. Сказать, что вышли?

— Не надо.

Усманов прошел по огромному залу алмазного участка, оглядывая работающие прессы, аппаратчиков и стажеров. Из-за постоянного вибрирующего гула никто не услышал треска раздавленной пресс-формы. «Ну и слава богу, — подумал Марат. — А Светик смолчит». Он прижал трубку к раненому уху, чертыхнулся и перебросил ее в левую руку:

— Усманов.

— Марат Магжанович, — защебетала секретарша. — Вас ожидают.

— Кто?

— Корреспондент районной газеты.

Усманов вздохнул.

Корреспондент, а точнее — корреспондентка с магнитофоном через плечо сидела в кресле у витрины с продукцией института: кристаллами кварца, аметиста, рубина, слюды, разноцветных гранатов. Мелкие усмановские алмазы, упрятанные в небольшие ампулы, терялись среди этого сверкающего великолепия. Марат поздоровался, опустился в кресло напротив и воззрился на представительницу прессы с интересом и одобрением. Некоторые женщины тратят много времени и средств, чтобы хоть издали казаться белыми, а перед ним сидела блондинка милостью божьей, без единого косметического штриха.