Владимир Михановский - Перекресток дальних дорог (сборник)

• Название: Перекресток дальних дорог (сборник)
• Автор: Владимир Михановский
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1987

Михановский В.Н. Перекресток дальних дорог: Научно-фантастические повести и рассказы. / Худ. О. Завьялова. М.: Молодая гвардия, 1987. — (Библиотека советской фантастики). — 272 стр., 80 коп., 100 000 экз. (о) — подписано к печати 29.09.87 г.

В книгу вошли повести и рассказы о физических парадоксах, о киборгах, роботах, их взаимоотношениях с человеком, о кибернетическом обучении студентов и школьников.

---

Сам не знаю зачем, я подошел и подобрал несколько оставшихся листков. В неровном пламени автогена листки казались желтоватыми. Каждый был исчерчен письменами, ни на что не похожими. Я подровнял пачку и сунул ее в карман, тотчас забыв о находке.

Когда я поднимался к линга-центру, уже совсем стемнело. День выдался напряженный, и я устал. Перед глазами все еще стоял лист ватмана, исчерканный вдоль и поперек. Но по крайней мере до завтрашнего утра я мог не думать о нем. Так приятно было шагать узкой тропкой, всей грудью вдыхая соленую живительную прохладу. Пахло едва проклюнувшимися почками, и нагретым за день камнем, и морем, морем…

Тропка сделала последний поворот — впереди среди колючих ветвей показался матово светящийся купол.

Я ускорил шаг.

Лена, как всегда, ждала меня — ее тонкий силуэт выделялся на фоне стены, за которой высился купол. Все мне было здесь так знакомо, так близко, что не верилось: неужели всего месяц назад я и не подозревал о существовании линга-центра, ничего не знал о его старшем операторе?..

— Здравствуй, Андрей! — весело крикнула Лена сверху.

— Добрый вечер!

— Поднимайся сюда!

Хорошо было стоять на маленькой площадке, окаймленной гранитными барьерами. Мы смотрели вниз. Было новолуние, и море там, вдали, скорее угадывалось, чем виднелось.

— Мыс почти расчищен. Наверно, завтра киберы монтаж начнут, — сказал я.

Лена кивнула.

— Мне сегодня попался интересный текст, — сказала она. — Наказ вождя о подготовке племени к переходу через огненную пустыню.

— На чем текст? — поинтересовался я. — Кора?

— Камень вулканического происхождения. Из Космоцентра привезли.

— Легко расшифровалось?

— Что ты! Целый день мучилась. Чуть информатор не сожгла!

— Камень с Марса, наверное?

— С Аларди.

— Аларди? — повторил я название незнакомой планеты.

— Созвездие Центавра, — пояснила Лена.

Над линга-центром прорезались звезды. Стало свежо я снял куртку и набросил ее на плечи Лены.

— Что это? — Она опустила руку в карман и вытащила узкий пластиковый листок.

Я коротко рассказал, как он попал ко мне.

— Какой это язык, как ты думаешь? — спросил я.

Лена рассматривала мою находку, так и сяк вертя ее при скудном свете.

— Не знаю… Такие письмена вижу впервые, — тихо сказала она.

— Может быть, в этих знаках вообще нет никакого смысла? — спросил я.

Лена, не отвечая, подносила листки к светящейся панели внимательно рассматривая каждый.

— Все может быть, — произнесла она наконец после долгой паузы. — Знаешь, что? Я попробую дать их дешифратору.

Мы вошли в машинный зал. Высокий купол-потолок сливался с вечерним небом. Над панелями бессонно перемигивались лампочки. Машинам нет дела до того, утро сейчас или вечер. День и ночь заняты они тем, что пытаются расшифровать письмена, привезенные астронавтами с далеких планет. Задача сложная, и не всегда, далеко не всегда поддается она решению. Корабли привозят знаки, вырезанные на коре тропических деревьев, нацарапанные на твердой почке, высеченные на глыбах гранита. Не все удается линга-машинам разобрать сразу. Но то, что удается, навечно оседает в их бездонной памяти, помогая дальнейшему штурму таинственных знаков…

Лена дала задание дешифратору.

После мы пили чай с медом, слушали музыку, как всегда, читали старые стихи. Я посмотрел на часы, встал и начал прощаться. И в этот миг дешифратор загудел. На пульте загорелся ровный глазок. Лена нагнулась к переговорной мембране.

— Какой это язык? — спросила она.

Дешифратор не ответил.

— Совсем как ты, — усмехнулась Лена. — Предпочитает промолчать, чем сказать: не знаю.

— А может, дешифратор перенял… — начал я, но Лена жестом велела мне молчать: дешифратор что-то произнес быстро и неразборчиво. Лена глянула на меня и повернула регулятор скорости воспроизведения.

— …Стена заполняет собой весь мир, разрезая его надвое, — медленно, чуть не по слогам произнес механический голос, лишенный всякого выражения. — Нет ей ни конца, ни края. Стена, похожая на волну неведомого моря, вдруг вставшую на дыбы…

Дешифратор дважды произнес последнюю фразу и умолк.

— Дальше, дальше, — снова нагнувшись к переговорной мембране, заторопила Лена.

— Дальше следует темное место… Логический пропуск… — сказал дешифратор. — Пытаюсь сопоставить с прежними вариантами расшифровки…

С минуту мы тщетно ждали продолжения.

— Что же ты не подобрал все листки? Машине было бы легче, — упрекнула меня Лена. — Чем больше материала, тем проще поддается он расшифровке.

— Откуда было мне знать, что в них есть хоть какой-нибудь смысл? — пожал я плечами. — Когда я посмотрел на квадратики и ромбы, соединенные кривыми линиями, то решил, что это упражнение ополоумевшей машины, изгнанной из линга-центра.

Лена не улыбнулась — она не приняла шутки.

— А вдруг там что-нибудь осталось? — сказала она.

— Где? — не понял я.

— На берегу.

— Говорю же тебе — ветер сразу подхватил их…

— А вдруг? — перебила меня Лена.

Я с сомнением покачал головой.

— Давай попытаем счастья? — Лена схватила меня за руку, и мы выбежали из зала.

Я прихватил фонарик, и струящаяся тропинка была поэтому для нас явственно различима, хотя протоптали ее только двое.

— Вот… здесь… лежал контейнер, — тяжело дыша, сказал я, указывая на место, ровное, как стол, — киберы сегодня превзошли самих себя.

Не отвечая, Лена подошла к берегу. Стоял прилив, и почти вся песчаная полоса была залита водой. Листков, которые мы искали, не было и в помине.

— Листки тяжелые? — задумчиво сказала Лена. — Наверное, тяжелее воды. Может быть, часть их осталась на дне? Раздевайся! — решительно заключила она.

Черная вода лежала у наших ног.

Я отдал фонарик, чтобы освободить руки, и перешагнул белую каемку прибоя.

Сильный луч следовал за мной по пятам, освещая пятачок каменистого дна. Потревоженные крабы бестолково шныряли во все стороны. Листков нигде не было: наверно, приливные течения унесли их в глубину.

Окончательно продрогнув, я уже совсем решил выходить, но в этот момент упорство искателя было вознаграждено. Отыскалось несколько листков, попавших в расщелину между камнями. Правда, после этого мне ничего не попадалось, несмотря на поиски.

— Н…наверное, в…вода смыла знаки, — сказал я, выйдя на берег и протягивая Лене один листок. Она навела на него луч: угловатые письмена, чем-то напоминающие математические символы, четко выделялись на потемневшей поверхности.

Я сделал несколько кругов, чтобы согреться, а потом пошел проводить Лену — ей надо было дежурить до утра.

Но уйти с линга-центра мне так и не пришлось. Мы до рассвета слушали странную повесть, которую рассказывал дешифратор. Он часто прерывался и надолго умолкал.

Тускло звучал монотонный голос, и перед нами разворачивались загадочные картины чужого бытия, чужой планеты.

Кто скажет, когда и где это происходило?

Хроника ли это подлинных событий?

Или неумеренная и мрачная фантазия какого-нибудь древнего автора?

…Румо медленно отдал команду, и манипулятор послушно переместил его к хранилищу — низкому строению, собранному из листов гофрированного пластика. Румо заглянул в отсек и вздохнул: снова, как вчера, он был заполнен не больше, чем нагреть. Видно, у… (в этом месте дешифратор запнулся, — наверно, подыскивал равнозначное слово в нашем языке), — видно, у белковых снова начался период сезонной хандры. А может, что-нибудь похуже? Значит, опять бесконечная возня с настройкой логических блоков. Надо сказать, опасная возня: если белковый (в этом месте дешифратор снова запнулся), если белковый, неловко повернувшись, случайно заденет землеца — тому не поздоровится.

Будь они прокляты, тупые автоматы.

Нет ничего ужасней однообразия, подумал Румо. Ну, отрегулирует он белковых роботов, а что толку? И завтра и послезавтра, и через месяц, и через десять лет одно и то же. Пшеница, пшеница, пшеница… Как будто нет ничего на свете, кроме пшеницы. Ни моря, ни мегаполиса, ни открытого космоса.

— Мегаполис — что это такое? — быстрым шепотом спросила у меня Лена, когда дешифратор запнулся.

— Кажется, огромный город. Бесконечный город или что-то вроде этого, — ответил я.

И тут же динамик ожил снова.

Другим землецам хоть бы что — они довольны своей судьбой. Некоторые даже считают, что лучше доли землеца вообще на свете нет! А что, им нельзя отказать в известной логичности. Каждый землец обладает манипулятором — совершенной машиной, которая послушно и умело выполняет все его команды, по требованию хозяина доставит его куда угодно — разумеется, в пределах зоны, даже укачает, если на землеца нападет вдруг бессонница…