Роберт Скотт - Ореховый посох

• Название: Ореховый посох
• Автор: Роберт Скотт
• Издательство: ЭКСМО, Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-25305-0

Много двоелуний назад, занимаясь учеными трудами, Лессек, один из сенаторов Лариона, острова в море, омывающем западное побережье некогда великого государства Элдарн, открыл маленькую щель во вселенной, крохотное окошко, соединяющее миры. И сам же, того не ведая, высвободил страшную силу, самую сущность зла, возникшую по недосмотру богов в первые времена Творения. Зло, проникнув сквозь эту щель и меняя свои обличья, пытается овладеть тайным знанием, сосредоточенным в магическом рисунке на рабочем столе Лессека. Ибо обладающий этим знанием способен выпустить на волю все мировое зло, и во Вселенной не останется ничего живого.

---

Милкен даже усмехнулся, представив себе, как ребята сейчас ворчат, заставляя себя вылезти из теплой постели и жарких объятий продажных женщин, чтобы к половине восьмого успеть на службу. В Оро-сити пока что не было настоящей церкви, и мистер Тэйбор выделил пастору Мерриллу для воскресных проповедей свой просторный амбар, который отлично ему служил. Пастор каждую неделю приезжал минут за пятнадцать до начала службы, чтобы на скорую руку соорудить нечто вроде алтаря из двух тюков сена и старой доски. Получалось, конечно, не слишком похоже, но пастор вроде бы не возражал.

Шахта «Серебряная тень», как всегда, закрылась в субботу после ужина, а минут через пятнадцать все, быстренько вымывшись, погрузились в фургон и укатили. Остались только Милкен, Макговерн и Хиггинс; им якобы нужно было упаковать и переправить наверх кое-что из оборудования, нуждавшегося в ремонте. На самом деле им предстояло сопровождать в банк, принадлежавший все тому же мистеру Хорасу Тэйбору, крупную партию серебра.

По прикидке Милкена, они должны были доставить в банк серебра на сумму не менее чем 17 000 долларов — добыть столько серебра всего за неделю, пожалуй, еще никому из владельцев здешних шахт не удавалось. «Серебряная тень» приносила своему владельцу, мистеру Тэйбору, примерно 50 000 долларов в месяц, однако 17 000 долларов — это, безусловно, своеобразный рекорд недельной выручки за все время существования шахты.

Милкен заранее известил Харви Смитсона, президента банка, что сегодня в семь утра привезет серебро на депозит и опробование. Тэйбор владел или управлял множеством шахт в долине реки Арканзас и на восточных склонах горной гряды Москито; он прекрасно понимал, что доставка такой крупной партии серебра в банк всегда связана с определенным риском — в горах хватало бандитов и грабителей, могли напасть и золотоискатели-неудачники. Ребятам своим Милкен по большей части доверял, и все же такая куча серебра, особенно если ее везти без охраны через все ущелье, вполне могла вызвать искушение даже у самых верных и надежных.

Так что никто из шахтеров никогда не знал, в какой именно день Милкен повезет серебро в банк. Иногда он уезжал среди ночи или во время обеденного перерыва — но никогда в одно и то же время или в один и тот же день недели.

Почти у каждого здесь имелась небольшая заначка золота или серебра, припрятанная в качестве прибавки к жалованью. Милкен смотрел на эти небольшие утечки драгоценных металлов сквозь пальцы, делая вид, что ничего не замечает; воровали все и понемножку, и за пять лет работы десятником на шахте «Серебряная тень» ему ни разу не пришлось сталкиваться со сколько-нибудь крупной кражей. Он даже постучал по деревянной обшивке вагонетки, чтобы не сглазить.

Восемь мешков серебра были со всеми предосторожностями упрятаны под сиденье кучера, на которое уселся сам Милкен; Лестер Макговерн устроился сзади с заряженной винтовкой наготове. А Уильям Хиггинс должен был ехать рядом с ними верхом на одной из лошадей Тэйбора. Макговерн и Хиггинс каждый месяц получали прибавку к жалованью за то, что сопровождали серебро в банк. Хиггинс был чертовски умелым стрелком — вообще-то здесь мало у кого было огнестрельное оружие, и еще меньше людей умели им пользоваться.

Лестер Макговерн ехал с ними для прикрытия; он был почти семь футов ростом и считался среди здешних шахтеров самым крупным и самым сильным. Таких великанов Милкену за всю жизнь больше не доводилось встречать. Лестер весил более трехсот пятидесяти фунтов, и весьма малую долю этого веса составляли излишки жира. Могучая грудь Макговерна напоминала пивную бочку, а мышцы обрели крепость стали за долгие годы работы в шахте — Лестер считался лучшим откатчиком в здешних местах и мгновенно убирал землю и камень подальше от жилы, чтобы забойщики могли поскорее пробиться к настоящей руде. Из всех работ в шахте работа откатчика считалась наихудшей как самая тяжелая и грязная, но Макговерн справлялся с ней легко и быстро.

Генри Милкен никогда не тревожился по поводу того, что Макговерн может рассердиться и пристрелить кого-нибудь из винтовки; куда сильнее его беспокоила судьба тех, кого в случае рукопашной этот великан мог случайно ударить прикладом — такому человеку суждено было умереть на месте.

Солнечный свет уже заливал не только вершину, но и верхнюю часть склонов Хорсшу-маунтин, когда Милкен прятал последний мешок с серебряными слитками. Дальние вершины на том краю долины окрасил неяркий розовато-оранжевый свет зари, но сама долина все еще была окутана тьмой. И тут вдруг Милкен заметил на тропе одинокого всадника, который направлялся прямо к нему. Прищурившись и моргая, чтобы получше разглядеть незнакомца, Милкен вроде бы увидел на нем синие солдатские штаны и выругался про себя. Черт возьми, вот некстати! Еще один из этих северян, что бродят по западным краям в поисках удачи; еще один новичок, который не выдержал условий работы в шахте да еще так высоко в горах; еще один золотоискатель-одиночка, который, возможно, потерял семью или разум, ибо сражался за Америку с американцами. Скоро зима; ему этот тип совершенно не нужен. Милкен выругался про себя в адрес здешней городской конторы, нанимающей людей на работу. Если бы он, Генри Милкен, давал хотя бы по доллару каждому северянину или южанину, которых они без конца посылали к нему после окончания этой распроклятой войны, Тэйбор наверняка давно бы уже погнал его в шею!

— Лестер, Билли, идите-ка сюда! — окликнул Милкен товарищей, выплюнув последний глоток кофе на землю под вагонетку. — К нам тут очередной новичок направляется. Похоже, мы не одни вниз поедем.

Хиггинс возник в дверном проеме одного из жилых бараков с мешком на плече. В руках он держал здоровенный острый топор с треснувшей рукоятью. И то и другое он молча сгрузил в вагонетку.

— Что, целых четыре «банджо» за неделю отыграли? — спросил Хиггинс, рассматривая заступы, которые Милкен бросил на дно.

— Да уж, никак подходящего для Макговерна не подберу! — усмехнулся в ответ Милкен.

Глянув на тропу и мотнув головой в сторону одинокого всадника, Хиггинс спросил:

— Почему ты решил, что он новичок?

— Сейчас только четверть шестого да еще воскресенье, а он едет себе вверх по ущелью. Не иначе как совсем еще зеленый. Сам знаешь, ни один из опытных золотоискателей так бы себя не вел.

— А ты разве большую часть шахтеров не в городе подбираешь? — спросил Хиггинс.

— Чаще всего я нахожу их в салуне. Пьяными в стельку. Или спустившими в кабаке все до последней нитки. У половины из них даже ночного горшка не имеется, зато они прекрасно знают, как долго время тут наверху тянется, вот и пропивают последний грош, прежде чем снова в горы отправиться. — Генри Милкен по-прежнему не сводил глаз с всадника, упорно поднимавшегося к ним по тропе.

— Ты только посмотри: а ведь лошадь-то у него своя! — заметил Хиггинс.

— Угу. И штаны синие. Еще один северянин.

— Он, должно быть, из какой-то богатой бостонской семейки, раз приехал сюда на собственной лошади.

Мало кто из шахтеров владел собственной лошадью, а большинство и вовсе не умели ездить верхом. Впрочем, и те, что умели, чаще пользовались наемными лошадьми из конюшни в Оро-сити — как в личных целях, так и выполняя поручения мистера Тэйбора.

Сам Уильям Хиггинс верхом ездил отлично, однако собственной лошади у него не было с тех пор, как он десять лет назад стал работать на шахте. Если ему случалось получить в свое распоряжение коня, он непременно надевал шпоры, которые украл, когда был честь по чести демобилизован из кавалерии США. Он гордился своим участием в кровавых зачистках территорий, предназначенных для поселенцев-первопроходцев. И когда он надевал шпоры — даже на те несколько часов, что требовались для поездки в другой конец ущелья и обратно, — это всегда напоминало ему о днях былой славы.

— Он, наверно, коня-то купил, когда с поезда сошел где-нибудь в Денвере или в Айдахо-Спрингс, — буркнул Милкен себе под нос и, повернувшись к Хиггинсу, сказал: — Ладно, зови Макговерна. Сегодня нам надо побыстрее обернуться. До воскресной службы меньше двух часов осталось, а нам еще нужно мистера Смитсона повидать.

Хиггинс снова исчез в бараке, громко крича:

— Эй, Лестер! Пошли! Чапай сюда поскорей, громила! Ехать пора.

Густой бас Макговерна загудел в ответ, точно расстроенная виолончель:

— Иду я, иду.

А всадник между тем не спеша подъехал к баракам. Смотрел он прямо на Генри Милкена, но так и не произнес ни слова, хотя десятник сам подошел к нему и протянул руку для рукопожатия.

— Доброе утро, — вежливо поздоровался Милкен. — Мне, ей-богу, очень жаль, только ты напрасно поднимался сюда, парень. Мы часа на два в город уезжаем, а потом нам в церковь нужно. Тебе разве не сказали, что мистер Тэйбор требует, чтобы все шахтеры по воскресеньям в церковь ходили?