Джон Карр - Ведьма отлива

• Название: Ведьма отлива
• Автор: Джон Карр
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2004
• ISBN: 5-9524-0761-7

Невесту доктора медицины Дэвида Гарта обвиняют в преступлении. Гарт не верит в это и, проводя собственное расследование, выходит на след настоящих преступников.

---

Марион спросила:

– Дэвид, почему вы не женитесь?

Винс поставил бокал на стол. Гарт в который раз удивился, почему он не говорит им о Бетти. Интересно, не слышали ли они что-нибудь? Очевидно, нет, судя по тому, как засмеялся Винс.

– Рано или поздно, старик, – лениво проговорил он, – любая женщина сделает тебе такое замечание. Но ты зря тратишь время на Дэвида, дорогая. Он из закоренелых холостяков. Во всяком случае, я должен напомнить тебе, он работает.

– Да, – вскричала Марион, – но это еще полбеды! Бедняга Дэвид, – она скорчила такую сочувственную гримасу, будто Гарт был лет на тридцать старше, – так занят работой, что это уже почти болезнь. Он никуда не выходит; даже в театр мы затащили его почти силком. И кажется, кроме убийств, его больше ничего не интересует.

– Убийств? – изумился Винс.

– Ой, ну ты знаешь, что я имею в виду. Эти детективы, которые он всегда читает. Шерлок Холмс, Мид, Роберт Юстас и все эти глупые книжки из серии «Фантом».

– Твой ум, дорогая, – сказал Винс, – похож на привокзальную площадь с мчащимися во все стороны экипажами. Да, я знаю, что ты имеешь в виду. Но интересное с практической точки зрения убийство меня бы тоже заинтересовало.

– Да, дорогой. Я полагаю, ты бы взялся за расследование. Но, пожалуйста, не уводи нас от темы, – Марион обернулась, – и простите мое невежество, Дэвид, объясните, что хорошего в вашей работе, что вы так ею увлечены? Что такое неврология?

– В основном, Марион, это исследование нервных заболеваний. Считается, что многие из них органического происхождения…

Марион нетерпеливо махнула рукой:

– Органического происхождения? Боюсь, это мне непонятно.

– Я имею в виду, что многие из них связаны с физиологией, к примеру эпилепсия. В течение многих лет мы придерживались теории доктора Вейра Митчелла, который заявлял, что нервные заболевания носят органический характер. Ничто так не лечит пациента, как хороший отдых, даже без лекарств.

– Разумеется.

– Не обязательно. Некий профессор Венского университета придерживается другого мнения. Его теории – горькая пилюля для всех нас. По-моему, он слишком упрощает дело.

Но рано или поздно отношение профессионалов к его методам изменится.

– В самом деле, Дэвид? А как зовут этого венца?

– Его зовут Фрейд. Зигмунд Фрейд.

– Так что он говорит?

Где-то наверху часы пробили один раз. Было уже очень поздно. Гарту следовало бы вежливо закончить этот нелепый разговор, но он уже увлекся и не мог остановиться.

– Послушай, старина, – попытался вмешаться Винс.

Но Марион, кажется, не сердилась и не была шокирована, как обычно бывали шокированы, в действительности или притворно, другие слушательницы. Наоборот, она вдруг засмеялась, сделала успокаивающий жест и отошла от стола. Потом повернулась так резко, что ее белая юбка приподнялась и заколыхалась.

– Как забавно! В самом деле, послушайте, над этим стоит подумать. Как вы правильно говорите, Дэвид, все живут двойной жизнью.

– Я не думаю, что дело обстоит именно так. Хотя, полагаю, с известными оговорками это может быть правдой.

– Послушайте! – снова перебил Винс.

– Дорогой, пожалуйста, успокойся. Это потрясающе. Дэвид, ответьте мне еще на один вопрос. Возьмем, для примера, меня. Предположим, кто-нибудь пришел бы в ваш кабинет и что-нибудь рассказал бы обо мне. Ну, что я странная и ненормальная, что меня следует запереть в сумасшедшем доме, чтобы я не совершила убийство. Что бы вы тогда сказали?

Повисла напряженная тишина. Гарт молчал.

– Господи, Марион, – воскликнул вдруг Винс, – что ты заладила об убийстве?! И что это за вздор о сумасшедшем доме? Ты ведь шутишь, да?

Марион опять засмеялась, на этот раз поддразнивая его.

– Глупый, конечно, я шучу. Вы с Дэвидом притворяетесь такими мужественными и читаете такие нелепые истории, могу я немножко вас подразнить? – Она протянула руку. – А теперь, если не возражаете, я вас покину. Я устала. Давайте все забудем, да?

Это было в субботу, 8 июня. А в понедельник в полдень, когда Дэвид сидел в своем кабинете на Харли-стрит, поджидая очередного пациента, в переговорной трубке, висевшей на стене, завыло.

– Извините, сэр, – сказала трубка голосом Майкла Филдинга, студента-медика, который исполнял за Дэвида черновую работу, – но здесь, в холле, джентльмен. Он говорит, что ему нужно увидеться с вами и что это очень срочно.

– Я не могу принять его, Майкл. Вы же знаете, на сегодня мой день расписан…

– Я знаю, сэр! Но он не просит, чтобы вы приняли его сейчас. Он хотел бы прийти к вам в пятницу в девять вечера.

– Майкл, вы понимаете, что вы…

Ассистент закашлялся. Он был блестящим студентом и очень обаятельным молодым человеком, несмотря на слишком худое, подвижное лицо и несколько суетливые манеры.

– Я знаю, сэр, вы не делаете исключений. Но здесь особый случай, я думаю. На его карточке написано: «Полковник Джон Селби. Королевская артиллерия. В отставке».

Гарт застыл возле трубы.

За окном стоял сумрачный, унылый полдень; по соседним крышам забарабанил дождь. Изморозь затуманила оконные стекла, и такой же туман клубился у Дэвида в голове.

– Это бывший опекун миссис Боствик, не так ли? И на карточке в качестве адреса указан Хэмпстед. Во всяком случае… Доктор! Вы меня слышите?

– Да. Слышу.

– Надеюсь, я не сказал ничего лишнего, сэр? Если так, то мне очень жаль.

– Все в порядке. Прошу прощения, Майкл. – Гарт перешел на деловой тон: Назначьте полковнику Селби прием на девять часов вечера в пятницу, скажите, что я буду рад его видеть.

И вот теперь, в сгущающихся сумерках, почти ночью, Гарт тащился в лязгающем такси по всем этим чопорным площадям, между Оксфорд-стрит и Риджент-парком. И тут он со всей ясностью осознал еще один факт.

Не то чтобы он не хотел встречи Бетти Колдер с Марион и Винсом. Нет, он не хотел, чтобы Бетти встретилась именно с Марион Боствик.

Но сейчас беспокоиться не о чем. Бетти в Кенте. Он сядет на последний поезд на Фэрфилд, а затем такси доставит его к гостинице «Кавалер и перчатка», где он обычно проводит уик-энд; потом он заедет к Бетти – совсем ненадолго, после чего благопристойно пожелает ей спокойной ночи и вернется в гостиницу, и опять встретится с ней в субботу и в воскресенье. Ей тоже не нужно ничего знать о Марион.

Он не хотел, чтобы Бетти запачкалась.

«Ты – отъявленный лицемер», – сказал себе Дэвид Гарт и громко рассмеялся.

Запачкалась?

Почему, собственно? В других случаях он никогда не рассуждал о пороке, безнравственности и тому подобных материях, столь любимых моралистами. Вот и нужно забыть всю эту ерунду и подходить к собственным проблемам так же трезво, как к проблемам любого другого. А кроме того, за исключением его собственных туманных ощущений и предполагаемого визита полковника Селби, который мог и не иметь отношения к Марион Боствик, у него не было поводов для опасений.

Машина свернула на Харли-стрит. Посмотрев вперед, Гарт резко выпрямился и попросил водителя:

– Остановитесь здесь. Прямо здесь.

Он расплатился с шофером и услышал, как тот шумно покатил прочь. В доме, где помещался его кабинет, арендовали помещения еще шесть медиков. Они пользовались общей большой приемной на первом этаже, а двое из них, Гарт и старший офицер медицинской службы, хирург, тоже холостяк, тут же и жили.

У тротуара стоял его собственный «панхард».

Сначала Гарт подумал, что ошибся, – этот автомобиль должен находиться за много миль отсюда, в Фэрфилде. Но это был его зеленый «панхард» – пустой, покрытый грязью после дальней поездки и такой горячий, что можно было услышать, как под капотом кипит смазка.

Выудив ключ из кармана, Гарт взбежал по ступеням, отворил входную дверь и уставился на женщину, сидевшую в вестибюле.

– Вот это сюрприз, Бетти, – проговорил он.

Глава 2

– Ничего, что мы приехали? – спросила Бетти Колдер.

– Мы?

– Хэл и я.

Хэл Омистон, его племянник. Хэл Омистон, вялый и высокомерный молодой человек, не скрывавший своего презрения к отставшему от жизни дядюшке.

– Машину вел Хэл. Я хотела, но он мне не позволил. Мы проехали двадцать пять миль без единой остановки и успели как раз к приходу твоего поезда. Видишь ли, Хэл был у меня… – Бетти осеклась. – Ты ведь не возражаешь, правда?

– Нет, не возражаю. Но я не знал, что мой уважаемый племянник навещает тебя.

– Господи, он меня не навещает! Он зашел в «Кавалер и перчатку», чтобы повидаться с тобой.

(«Наверняка хотел занять денег. И конечно, взял машину, когда обнаружил, что меня нет».)

Хотя Гарт не произнес этого вслух, ничего и не надо было произносить. У него появилось неприятное ощущение, что Бетти может прочесть и другие его мысли тоже.

Они стояли в холле, с расписными белыми деревянными панелями по стенам и с черно-белым «в шашечку» полом. Никакой другой обстановки, кроме пышной пальмы в кадке, стойки для шляп и телефонного столика, здесь не было. Хотя газовые рожки заменили на электрическое освещение, горела, и то в полнакала, только одна лампа. В темноте холл казался даже выше; стук закрываемой двери отозвался эхом где-то наверху.