Борис Кагарлицкий - Сборник статей и интервью 2007г.

• Название: Сборник статей и интервью 2007г.
• Автор: Борис Кагарлицкий
• Жанр: Политика

---

Между прочим, называть бывших эсэсовцев борцами за свободу и независимость Эстонии или Латвии невозможно даже с националистической точки зрения. Легионы не были в строгом смысле слова национальными формированиями: гитлеровская Германия никогда не обещала балтийским республикам независимости, не скрывала своего намерения инкорпорировать их в состав Рейха - в форме провинций или протекторатов. Про «свободу» под властью нацистов даже и говорить как-то странно. А вооруженные формирования из местных коллаборационистов существовали практически на всех оккупированных территориях - от Франции до Украины, включая и Россию. И занимались повсюду одним и тем же. Не только воевали против партизан, советских, английских или американских войск, но и терроризировали собственных сограждан, уничтожая евреев, коммунистов и социал-демократов. Еврейские общины в Эстонии и Латвии были уничтожены почти полностью, причем основную «работу» делали отнюдь не немцы.

Разумеется, в самой Эстонии далеко не все были в восторге от памятников ветеранам СС. Но как-то не особенно и протестовали. Один эстонский знакомый терпеливо разъяснял мне, что он отнюдь не является сторонником установления подобных монументов, но надо же все-таки «понять чувства ветеранов». Да, конечно, они отправляли людей в газовые камеры или одобряли подобную политику, но ведь это было давно! Зато потом мирно сдавали свои квартиры таким же еврейским семьям из Москвы и Ленинграда, приезжавшим в Прибалтику в поисках чистоты и европейской культуры. Теперь перед нами старые люди, совершенно безобидные. Почему бы им под конец жизни не вспомнить молодость, не пройтись в парадной черной форме перед внуками, не возложить цветы к памятнику боевым товарищам?

Волна скандалов вокруг памятников эсэсовцам привела в Эстонии к тому, что скрепя сердце местные власти решили эти монументы демонтировать. Официальное объяснение: изваяния портят репутацию республики за рубежом. Иными словами, если бы не проклятые иностранцы, не настырные финны со своими занудными разъяснениями, не американцы и англичане с их возведенным в ранг идеологии сочувствием к жертвам холокоста, не немцы с их непонятным чувством вины, стоять бы этим памятникам на видных местах да радовать глаз обывателя.

Но раз свои памятники снесли, то надо для равновесия разобраться с чужими. Бронзового советского солдата из центра Таллина убрать как напоминание об оккупации. Опять же концы не совсем сходятся. Начнем с того, что с правовой точки зрения была не оккупация, а аннексия. Тоже ничего хорошего, но только надо сначала выучить правильное значение слов. «Оккупация» - это когда территория занята войсками иностранной державы, но сама к этой державе не присоединена. Египет был в первой половине ХХ века оккупирован британцами. Польша или Чехословакия могли говорить о советской оккупации. А вот Эстония и Латвия были включены в состав СССР, их население пользовалось теми же правами и страдало от тех же несчастий, что и население России, Украины или Грузии. Эстонцы и латыши служили в той же советской армии, и служили, кстати, исправно, считались очень дисциплинированными и лояльным солдатами. Вместе со всеми воевали в Афганистане, избирали партийных секретарей, печатали в газетах рапорты о выполнении плана и успешно сдавали экзамены по истории КПСС. Если это сопротивление, то что такое коллаборационизм?

Впрочем, оставим в покое историю и филологию. В конце концов, дело не в словах. Не по своей воле балтийские республики присоединились к Советскому Союзу. При всей своей лояльности большинство населения искренне хотело независимости и в начале 1990-х получило ее. Но почему сейчас, спустя 16 лет, решили свергать Бронзового солдата?

Если бы решение ликвидировать военный монумент было принято в порыве национальной эйфории сразу после получения независимости, это можно было бы как-то понять. На радостях непременно надо что-то разрушить. Вот французы в ознаменование свободы разрушили в Париже Бастилию, выдающийся памятник средневековой архитектуры. И до сих пор на образовавшейся в результате площади гуляют. Памятника жаль, конечно, но народ понять можно.

Однако если монумент не трогали полтора десятка лет, почему разбираться с ним решили именно теперь? Ответ надо искать не в эстонской или русской истории, не в событиях Второй мировой войны, а в текущей экономике и политике.

Несвоевременная борьба с символами давно ушедшего прошлого - симптом неблагополучия настоящего. Здесь все точно по Фрейду. Если убрать внешний раздражитель, быть может, разрешится внутренняя проблема?

Ни независимость, ни членство в Европейском союзе не оправдали связанных с ними ожиданий. Это не значит, будто за последние 15 лет у Эстонии или Латвии достижений не было. Как раз напротив, всякий, кто знает эти места, обнаружит, что многие дома и улицы приведены в порядок, экономика производит впечатление динамично развивающейся, а население отнюдь не обеднело (в отличие, кстати, от многих регионов России, не говоря уже об Украине). Но точка отсчета изменилась. Раньше эстонцы сравнивали свою жизнь с положением в Псковской области и чувствовали себя хорошо. Теперь они сравнивают себя с жителями Стокгольма или Хельсинки и чувствуют себя плохо. Разрыв сохраняется, а по некоторым показателям даже увеличивается. Эстонские рабочие - обеих национальностей - используются предпринимателями Запада как дешевая полурабская рабочая сила, импортируя которую можно подорвать уровень заработной платы в собственной стране и ослабить профсоюзы.

Вторая проблема, которая бросается в глаза, по крайней мере в Эстонии, - растущая обезличенность культурного пространства. Парадоксальным образом в рамках СССР Прибалтика как самостоятельная культурная зона выделялась и сохранялась куда лучше, нежели в рамках Евросоюза. И дело не только в контрасте, но и в смывающем традиционные культурные пласты наводнении рыночных ценностей. Таллин в 1970-е годы резко выделялся не только по сравнению с Москвой или Таганрогом, но и по сравнению с большинством западных городов. В нем сохранялись и своеобразная средневековая угрюмость, и неподдельный провинциальный уют. Сегодня все здания стоят на прежних местах, сверкают свежей штукатуркой и яркими красками, а толпы иностранных туристов, гуляющих по улицам, равнодушно комментируют: «Ничего особенного, примерно как в Праге, только не так красиво».

И наконец, главная нерешенная проблема: русскоязычное меньшинство. Проблема сама по себе не слишком серьезная, но она остается неразрешимой до тех пор, пока ее не хотят решать.

С одной стороны, разделение общества на две неравные части очень выгодно для правящего класса. Разделяй и властвуй! Пока русские не могут договориться с эстонцами и латышами, никто не будет даже обсуждать серьезных экономических и социальных вопросов. Солидарность рабочих немыслима. Совместная борьба за повышение заработной платы невозможна. Вместо этого будут дебатировать судьбу русских школ и рассуждать о старых и новых взаимных обидах.

Но с другой стороны, история показывает, что государство, не сумевшее интегрировать значительное национальное меньшинство, отличается хронической нестабильностью. Мало того что представители меньшинства не являются лояльными гражданами, но и отношение «большинства» к своему государству становится невротическим, основанным на неуверенности и страхе. Присутствие русских на своей территории воспринимается как постоянная опасность, как возможность возникновения «пятой колонны», как напоминание об угрозе нового завоевания, о котором в условиях современной реальной политики давно следовало бы забыть - ради собственного спокойствия.

Невротическое отношение к своему государству, культивирующееся в Эстонии и Латвии, особенно заметно на фоне соседних Финляндии и Литвы. Шведский язык в Финляндии имеет статус государственного, несмотря на то что говорит на нем не более 10% населения - потомков завоевателей и «оккупантов», которые теперь являются ревностными патриотами Суоми. В Литве, где права гражданства были даны всему населению, тема «советской оккупации» в местной политике давно уже не играет той роли, какую ей по-прежнему отводят в двух других балтийских республиках.

Однако дело тут не только в вопросах языка и гражданства. Как раз наоборот: спокойное отношение к подобным вопросам является следствием того, что само государство имеет куда более солидные идеологические основания.

Любое государство обосновывает себя через историю. У Литвы история была: было Великое княжество, была Речь Посполита, битва при Грюнвальде. А Финляндия себе историю успешно сконструировала: вместо того чтобы пытаться отмежеваться от Шведской и Российской империй, финны гордятся вкладом, который внесли в строительство обеих империй. Их официальная история построена не на комплексе неполноценности, а на чувстве собственного достоинства.