Борис Кагарлицкий - Сборник статей и интервью 1995-2000гг.

• Название: Сборник статей и интервью 1995-2000гг.
• Автор: Борис Кагарлицкий
• Жанр: Политика

---

В отличие от Англии большинство западноевропейских стран создавало армию на основе всеобщей воинской повинности. И это не случайно. Британская армия была предназначена прежде всего для заморских экспедиций, колониальных войн. В других странах Западной Европы, даже имевших колонии, армия должна была (по крайней мере в теории) оборонять страну от соседей. После Второй мировой войны окончательно восторжествовал принцип, согласно которому военнослужащие - это граждане в погонах. У них те же права и обязанности, что и у всех остальных. Такой армии невозможно дать преступные приказы, ибо она просто не подчинится (в некоторых случаях право на неисполнение незаконных приказов даже записано в воинских уставах).

В России, напротив, армию постоянно использовали во внутренней политике. Было это и в царской России (использование войск во время революции 1905 года), и в советское время (достаточно вспомнить коллективизацию, арест Берии, расстрел рабочих в Новочеркасске в 1962 году). Но при этом армия никогда не была самостоятельным политическим фактором. Военные присягали царю или коммунистической партии, соблюдали присягу, оставляя бремя принятия решений политической власти. Военной диктатуры в России не было никогда, как бы милитаризовано ни было общество. Даже в XVIII веке, когда гвардию то и дело использовали в придворных разборках, военные возвращались в казарму всякий раз, когда дело было сделано.

Напротив, Латинская Америка имеет богатую историю военных диктатур, режимов, не только опиравшихся на армию, но и непосредственно включавших военных в систему гражданского управления. Было и идеологическое обоснование особой роли военных и спецслужб - доктрина национальной безопасности, предусматривавшая в качестве главной задачи государства борьбу с экстремизмом и терроризмом, а одной из форм этой борьбы объявлявшая контроль над прессой. За редкими исключениями, военные режимы были консервативны и тесно связаны с олигархией. Не значит ли это, что сегодня мы ближе к латиноамериканской ситуации, чем к собственно русской традиции? До известной степени - да. Но есть и существенные отличия.

Нестабильный блок генералов и олигархов

В 1999 году господствующие кланы российской олигархии сохранили свои позиции, опершись на военных. Причем сделали они это не ради предотвращения революции, а для того, чтобы защититься от других политических кланов, опиравшихся на региональные элиты. Здесь уже явное отличие от латиноамериканского сценария. Олигархия в России неконсолидирована, а потому нестабильна. Она даже и не консервативна. Провозглашая нерушимость священного принципа частной собственности, олигархи постоянно совершают нечто ставящее страну на грань большого передела.

Неспособность олигархии консолидироваться делает неустойчивыми и ее отношения с военными. Армия не может быть правящим классом. Она либо обслуживает его, либо формирует из его представителей свое руководящее звено. В Латинской Америке военная элита тесно связана с политической и предпринимательской. В России этого нет, а потому генералы не прочь и сами поживиться за счет олигархии. У генералов нет позиций в ключевых секторах экономики. А без этого нет и серьезного влияния на жизнь страны. Но наивно думать, будто военные и чекисты, обученные в советских академиях, мечтают о том, чтобы вернуть страну к старому, или о том, чтобы самим занять места Гусинского, Березовского, Потанина. Ни то ни другое просто невозможно, да и не нужно генеральской верхушке.

Во-первых, поговорим о «советских» принципах генералов. Как мы уже отмечали, в СССР генералам политическую роль как раз не доверяли. Они не управляли территориальными округами, не сидели в Совете министров - кроме представителей силовых структур. Госбезопасность тоже находилась под постоянным контролем партии, и главных чекистов периодически самих «вычищали». Не только Ежов и Берия, но и Семичастный испытали на себе, что такое контроль партии. Вернуть советские порядки для военных и чекистов значило бы вернуться в казармы, резко понизить свой статус. К тому же старой контролирующей структуры уже нет. Бывшие органы ЦК КПСС давно интегрированы в аппарат президента и правительства и сами сегодня находятся под влиянием людей в погонах.

Второй вариант - замещение финансово-сырьевой олигархии военными - тоже маловероятен. У военных нет для этого сил. Достаточно вспомнить недавнюю историю олигархических междоусобиц, чтобы понять, что у нас не съедают, а обкусывают. Лужковский клан, который был вчистую побежден Березовским и Чубайсом в 1999 году, никто не попытался добить и экспроприировать. Хотя легко обнаружить, что, потерпев неудачу в политике, лужковцы потеряли и важные позиции в бизнесе. Не закончив с Лужковым, Березовский и Чубайс принялись плести интриги друг против друга, а затем столкнулись с растущим влиянием генералов - армейских и гэбэшных. Роли постоянно меняются, вчерашние противники в одночасье становятся партнерами, и наоборот. С ростом влияния военных общие правила игры не изменятся. Война всех против всех продолжится, и люди в погонах ничего с этим поделать не смогут, ибо не в силах радикально изменить систему. Зато они смогут добиться для себя более выгодных позиций в системе. Иными словами, максимум, что нам грозит, это появление нового олигархического клана - военно-чекистского. А может быть, и нескольких соперничающих группировок олигархов в погонах. При этом другие группировки тоже остаются на сцене.

Ясное дело, генералы, переходящие на «хозяйственные» должности, часто снимают мундиры, но это никого не обманывает - секрет их влияния не в менеджерских талантах, а в армейских связях.

ЕСЛИ ВОЕННЫЕ НАДЕВАЮТ ГРАЖДАНСКИЕ КОСТЮМЫ, ТО ШТАТСКИЕ СТРОЯТСЯ. Людям свойственно применять привычные для них методы управления. Идеалом организации любого коллектива становится стрелковая рота.

Военно-полевая олигархия

Вопрос в том, укрепит создание военно-олигархического клана армию или нет. Ответ ясен заранее. Чем значительнее экономические интересы военной верхушки, тем ниже боеспособность вооруженных сил. Армия и бизнес - две вещи не то чтобы несовместные, но как бы взаимно отторгаемые. Военная элита в слаборазвитых странах периодически поддается соблазну не только подкармливаться за счет предпринимателей (одновременно обслуживая их интересы), но и самой выступить в роли бизнес-элиты. Результаты непременно оказываются удручающими.

В качестве примеров можно сослаться на Грецию времен диктатуры «черных полковников», Турцию, Южную Корею 60-70-х годов, ту же Латинскую Америку. В большинстве случаев перед нами не только общества, весьма далекие от демократии, но и вооруженные силы, не отличающиеся особой эффективностью. Греческих полковников разбили турецкие военные, сами не сумевшие за 20 лет справиться с восставшими курдами. Аргентинские генералы были разгромлены англичанами на Фолклендских (Мальвинских) островах и т.д.

Когда у армии есть свои деловые интересы, она особенно склонна вмешиваться в политику. Свой бизнес надо защищать, а политика - концентрированное выражение экономики. К тому же военный бизнес сам по себе неэффективен. Трудно одинаково хорошо управлять полками и торговыми точками. Скорее всего, совмещение двух совершенно разных видов деятельности в одной системе ведет к тому, что и то и другое делается одинаково плохо. Но в данной ситуации у военных появляется важное преимущество. Они используют свои силовые и политические возможности для того, чтобы добиться преимуществ и льгот для своего бизнеса.

ИТОГ ЯСЕН: ЧЕМ БОЛЬШЕ ВОЕННЫЕ СКЛОННЫ ТОРГОВАТЬ, ТЕМ ВЫШЕ ОПАСНОСТЬ ДИКТАТУРЫ.

Российские силовики постепенно эволюционируют в сторону латиноамериканской модели, что закономерно. Установив у себя систему периферийного олигархического капитализма, мы неизбежно начинаем формировать и соответствующую политическую модель. Проблема, однако, в том, что формирование военной олигархии не только не приостанавливает упадок вооруженных сил, но, наоборот, ускоряет этот упадок.

Если армию поощряют к тому, чтобы она торговала, неудивительно, если она начинает торговать с неприятелем. Это не только знакомая примета чеченских войн, но и характерная черта конфликта 40-х годов в Китае, где генералы Гоминдана не столько проиграли Мао Цзэдуну войну, сколько проворовали ее.

Чтобы генералы-олигархи окончательно закрепились на занятых позициях, им нужно не только навязать свою волю штатским коллегам-конкурентам, но и гарантировать лояльность, управляемость вооруженных сил. А именно это совершенно не гарантировано. Неудачная война, новые налоги, подрывающие материальное положение низшего офицерского звена, непопулярность военной службы среди населения - более чем достаточно поводов, чтобы поссорить генеральскую верхушку с большинством армии.