Роберт Силверберг - Знакомясь с драконом

• Название: Знакомясь с драконом
• Автор: Роберт Силверберг
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-006466-7

ВЕЧНЫЙ РИМ«Земля обетованная» (1989) «Сказки Венийского леса» (1989) «Аванпост Империи» (1991) «Дорогой Рима» (1994) «Ожидание конца» (1998)Произведения из серии «Вечный Рим» основаны на принципе альтернативной истории. Автор предлагает сценарий, согласно которому древние евреи остались в Египте, а не ушли из него под водительством Моисея, как об этом рассказывается в Книге Исхода. Поскольку из этого следует, что евреям не удалось осесть в Палестине, то Иисус из Назарета так и не родился, христианство не возникло, а Рим остался языческим. История Рима в этом альтернативном варианте, во всяком случае, на отрезке от основания города и до четвертого века в основном идентична истории нашего Рима.Империя возникает при Августе, расширяется при Траяне, Адриане и Марке Аврелии. В дальнейшем наступает ухудшение положения государства в третьем веке в период военной диктатуры, а при Константине Великом Империя распадается на западную и восточную части.После Константина, который в нашей Вселенной сделал христианство официальной религией Империи, история идет другим путем. Империя, вместо того чтобы ослабеть в результате распрей между наследниками Константина, как это случилось в нашей истории, и политических дрязг, связанных с изменением шкалы моральных ценностей, вызванных внедрением христианства, наоборот, развивается и растет территориально в течение пятого столетия и окончательно укрепляется в период, который у нас называется Темными веками, отбивает агрессию варваров и становится мировой империей, простирающейся от Британии до рубежей Индии и Китая. У Империи нет серьезных соперников, хотя временами между ее западной и восточной половинами возникает напряженность. Империи ацтеков и инков в Новом Свете остаются независимыми и мощными, несмотря на неудавшуюся попытку Рима завоевать их и основать Новый Рим по другую сторону Атлантического океана.Время, описываемое в рассказах «Вечного Рима», начинается с 753 года до н.э. (традиционная дата основания Рима), а поэтому наш 1999 год соответствует 2752 году по альтернативному летосчислению. Из уже написанных произведений серии самое раннее по хронологии - «Ожидание конца», действие которого относится к 1951 году альтернативной истории, или к 1198 г. н.э. В нем рассказывается о западной половине Империи в период декаданса, когда на ее территорию вторгаются и побеждают войска грекоязычной восточной половины.Имперские годы с 2250 по 2550-й, соответствующие нашим XVI, XVII и XVIII векам, характеризуются Ренессансом, который получает первый импульс при великом Императоре Траяне VII, когда начался период великих географических открытий и происходит бурное развитие торговых связей со странами Азии. Рост экономики, вызванный появлением новых торговых путей, неизбежно приводит к промышленной революции и распадению имперского центра на регионы, население которых говорит на диалектах, уже близких к настоящим языкам (галльский, испанский, британский, «римский» - итальянский и другие). Отсюда проистекает постепенное ослабление центральной власти, характерное для этапа «процветающего декаданса». Попытка воссоединить почти независимые европейские провинции была сделана в 2563 году альтернативной истории (1810 г. н.э.) Человеком наполеоновского склада - графом Валерианом Аполлинером. Она оказалась успешной, и на время Империя во главе с «теневой» фигурой Аполлинера кажется ожившей. Убийство Аполлинера означает гибель имперской системы. После восемнадцати столетий правления Цезарей возникает широкое общественное движение, ставящее целью покончить с ленивой и утопающей в роскоши аристократией и вернуться к древним республиканским традициям правления, уничтоженным Августом. Следующая из уже написанных вещей - «Дорогой Рима» - рассказывает о свержении последнего Императора в 2603 году (1850 г. н.э.), убийстве большинства членов императорской семьи и установлении Второй Республики под эгидой авторитарного и консервативного Кая Юния Сцеволы, который принимает титул Первого Пожизненного Консула.Следующая повесть - «Сказки Венийского леса» - относится ко времени на пятьдесят лет позже падения Цезарей. В ней фигурирует последний выживший член императорской семьи - старик, живущий в тихом лесном убежище вблизи города, который мы называем Веной.Затем наше повествование переносится в 2723 год (1970 г. н.э.) в рассказе «Земля обетованная». Здесь харизматический египетский еврей Моше пытается построить космический корабль, чтобы вывезти свой народ в другой мир. Попытка запустить корабль кончается катастрофой. Моше убивают, но рассказ кончается тем, что мы становимся свидетелями появления новой мессианской религии. Ее героем становится Моше, которого почитают как Сына Божия.Предлагаемый читателям рассказ относится к 2503 году (1750 г. н.э.). Он заполняет пробел в серии, описывая Империю в последние годы Второго декаданса, когда Император Деметрий II собирается вступить на трон, и некий историк вспоминает начавшийся при Траяне VII четверть тысячелетия назад период Ренессанса как золотой век.

---

Роберт Силверберг Знакомясь с драконом

Я добрался до театра в девять часов утра, почти за полчаса до назначенного мне времени, так как слишком хорошо знал о том, как жесток бывает Цезарь Деметрий в отношении непунктуальных людей. Но Цезарь, видимо, умудрился прибыть еще раньше. Я обнаружил Лабения - его личного телохранителя и главного собутыльника, - удобно расположившегося у входа в театр. Когда я подошел, Лабений скривился и сказал:

- Чего копался-то? Цезарь давно тебя ждет.

- Я пришел на полчаса раньше, - ответил я кисло. Нет смысла быть тактичным с такой личностью, как Лабений, или Поликрат, как мне следовало бы называть его теперь, когда Цезарь наградил нас новыми - греческими - именами. - А где он?

Лабений показал на открытые ворота и, подняв средний палец вверх, молча трижды ткнул им куда-то в небо. Я прохромал мимо него, не произнеся ни единого слова, и прошел сквозь ворота внутрь театра.

К моему разочарованию, я увидел фигуру Цезаря Деметрия на самом верху театра, в последнем ряду. Его тонкий силуэт резко выделялся на сверкающей голубизне утреннего неба. Прошло меньше шести недель с тех пор, как я повредил колено, охотясь с Цезарем на вепря где-то в глубине острова. Я и сейчас еще хожу на костылях, и ходьба, не говоря уже о карабкании по лестницам, была для меня делом весьма затруднительным. Но что поделаешь: вон он - стоит там на самой верхотуре.

- Итак, ты соизволил наконец явиться, Пизандр, - крикнул он. - Давно пора. А ну-ка побыстрее! У меня, тут есть кое-что интересное, и я хотел бы показать тебе это.

Пизандр!Прошлым летом Цезарь внезапно решил облагодетельствовать нас новыми греческими именами. Юлий, Луций и Марк потеряли свои честные римские именования и стали Эритеем, Идуменеем и Диомедом. Я, который был Тиберием Ульпием Драко, стал теперь Пизандром! Это последний крик моды при дворе Цезаря, который обретается по указу его отца Императора - вот тут в Сицилии. За этими греческими именами, как мы все считаем, должны будут последовать прически по греческим фасонам, греческие полупрозрачные одежды, липкие помады и введение в обязательном порядке мужеложства. Что поделаешь, Цезари развлекаются, как им заблагорассудится. Я даже не стал бы возражать, если б он дал мне какое-нибудь более героическое имя - Агамемнон, или Одиссей, или еще что-то в этом роде. Но Пизандр?! Пизандр из Ларанды был автором потрясающего эпического произведения по мировой истории - «Героические браки богов», так что со стороны Цезаря было бы вполне резонно назвать меня в его честь, раз я тоже историк. Был и еще один, куда более «ранний», Пизандр из Камира, который написал самую древнюю из известных нам версий подвигов Геркулеса. Но кроме того, был еще Пизандр - жирный и порочный афинский политикан, которого с безжалостным ехидством вывел в своей пьесе «Гиперболы» Аристофан. А мне случайно известно, что Цезарь особенно любит именно эту пьесу. Поскольку два первых Пизандра - деятели античности, известные только узким специалистам вроде меня, то я склонен подозревать, что, выбирая мне греческое имя, Цезарь имел в виду именно этот персонаж из произведения Аристофана. Я не толст, не порочен, но Цезарь обожает тыкать в наши души такими вот шуточками.

Это из той же оперы, что заставлять калеку карабкаться на самый верх театра. И я, спотыкаясь, начал преодолевать ступеньку за ступенькой крутую каменную лестницу, пролет за пролетом, пролет за пролетом, пока наконец не возник на самом верху и в самом верхнем ряду. Деметрий пристально всматривался вдаль, наслаждаясь изумительным видом Этны, возвышавшейся на западе, одетой в снежную шапку, на самой верхушке покрытой пятнами пепла, и с плюмажем черного дыма, поднимавшегося из кипящего чрева горы. От вида, открывшегося из верхнего ряда громадного театра Таормины, буквально дух захватывало, но мой дух уже и без того был перехвачен ковылянием по лестнице, так что у меня не было настроения восхищаться блистательным видом, расстилавшимся перед нами.

Цезарь опирался на каменный стол, стоявший на открытой площадке последнего ряда, где торговцы вином обычно во время антракта расставляли свои глиняные кувшины. На столе лежал невероятно большой свиток.

- Это моя карта перепланировки острова, Пизандр. Подойди посмотри и скажи, что ты об этом думаешь.

Это была огромная карта Сицилии, занимавшая почти весь стол. Можно сказать, в масштабе чуть ли не один к одному. Я сразу увидел большие красные круги числом около полудюжины, так и бросавшиеся в глаза. Всего этого я никак не ожидал, так как официальной причиной сегодняшней утренней встречи было обсуждение плана Цезаря по ремонту театра Таормины. К числу моих интересов относится и некоторое знание архитектуры. Но нет, нет, ремонт театра явно не был единственной заботой Цезаря.

- Это прекрасный остров, - произнес он, - но его экономика уже несколько десятилетий находится в застое. Я хочу дать ей толчок с помощью самой грандиозной строительной программы, равной которой Сицилия никогда не знавала. Например, Пизандр, вот тут - в нашей крошечной и симпатичной Таормине - ощущается острая необходимость в настоящем дворце для нашей фамилии. Вилла, в которой я живу все последние три года, очень мило расположена, но она, можно сказать, слишком скромна для резиденции наследника трона. Воистину так. Скромна. Тридцать или сорок комнат на самом краю скалистого утеса, нависшего над городом, открывают безукоризненный вид на море и вулкан. - Тут Цезарь постучал пальцем по красному кругу в верхнем правом углу карты, который охватывал место, занимаемое Таорминой в северо-восточной части Сицилии. - Предположим, мы превратим виллу в настоящий дворец, расширив ее и распространив на территорию обрывистого склона утеса. Подойди-ка сюда, я тебе покажу, что я имею в виду.

И я захромал за ним. Он подвел меня к той точке верхнего ряда театра, откуда открывался вид на портик виллы, и принялся рассказывать о, каскаде нескольких уровней дворца, состоящих из фантастических консольных платформ и гигантских смелых опор, благодаря которым территория дворца охватывала весь обрывистый склон вплоть до берега Ионического моря, лежащего далеко внизу.

- В этом случае мне будет гораздо удобнее добираться до пляжа, понимаешь? Что, если мы соорудим вот там - вдоль стены дворца - подъемник с укрепленной на нем кабиной, подвешенной на канатах? Тогда, вместо того чтобы пользоваться дорогой, я смогу спускаться на пляж, просто не выходя из дворца!

Я выпучил глаза, буквально не веря своим ушам. Такая конструкция, если она даже и может быть построена, потребует лет пятидесяти работы и обойдется в миллиард сестерций по меньшей мере. А может быть, и в десяток миллиардов.

Но и это было не все. Куда там!

- Затем, Пизандр, нам нужно будет придумать что-то со зданиями, предназначенными для приемов членов императорской семьи в Панормосе. - Его палец медленно полз на запад вдоль северного побережья Сицилии прямо к большому порту. - Панормос - это место, где любит останавливаться мой отец, когда приезжает сюда. Месту этому, однако, уже около шестисот лет и с удобствами там плоховато. Я хотел бы его снести до основания и на его месте построить точную копию дворца на Палатинском холме, дополнив его копией римского Форума, который расположится чуть ниже по склону. Отцу это должно понравиться: он чувствовал бы себя во время визита в Сицилию почти как дома в Риме. Есть еще идея обзавестись славным местечком в глубине острова, примерно там, где мы обычно охотимся. Для этого можно использовать старый дворец Максимиана Геркулеса, что неподалеку от Этны, но фактически он уже разваливается. Мы могли бы возвести на этом месте совершенно новый дворец, в византийском стиле, но сделать это надо осторожно, чтобы сохранить, разумеется, его великолепные мозаики… А затем…

Я слушал, совершенно окаменев от изумления. Идея Деметрия по оживлению сицилийской экономики сводилась к строительству по всему острову множества совершенно невероятных дворцов для императорской семьи. В Агридженто на южном берегу острова, например, куда члены этой семейки любили приезжать, чтобы полюбоваться находившимися там греческими храмами, и в расположенной неподалеку Силенунте Деметрий решил возвести точный дубликат знаменитой виллы Адриана на Тибре. Это чудо должно было стать чем-то вроде своеобразного туристского кемпинга. Правда, вилла Адриана - это что-то вроде небольшого городка, и для строительства в Агридженто ее двойника потребовалась бы целая армия мастеров и не меньше сотни лет. А на западной окраине острова Деметрий мечтал построить замок в грубом и примитивном гомеровском стиле (вернее, в том, что он считал гомеровским), так чтобы этот замок романтически прижимался бы к горной цитадели Эриче. Затем, в Сиракузах… Ну, то, что он собирался построить в Сиракузах, должно было разорить всю Империю. Разумеется, огромный новый дворец, затем маяк, побольше Александрийского, и еще Парфенон - вдвое больше настоящего. Потом там намечалась еще дюжина египетских пирамид, тоже более крупных размеров, и бронзовый Колосс на берегу, вроде того, что когда-то стоял в Родосе, и еще… Но я не могу перечислить вам весь список - боюсь, как бы меня не задушили слезы.