Нэнси Кресс - Спящие псы

• Название: Спящие псы
• Автор: Нэнси Кресс
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2001
• ISBN: ISBN 5-17-006466-7

БОДРСТВУЮЩИЕ«Испанские нищие» (1993) «Нищие и властьимущие» (1994) «Прогулки нищих» (1996)В начале XXI века генная инженерия уже достигла значительного прогресса в таких вопросах, как внешность, интеллект и здоровье. Тогда же одной чикагской биотехнической компании удалось создать новую геномодель для воспитания Бодрствующих или не знающих сна. Девятнадцать подопытных младенцев бета-версии этой модели вообще не нуждались в сне, не спали никогда, добавив, таким образом, к своему «рабочему» времени по восемь часов в сутки. Кроме того, уничтожение сна сопровождалось и исчезновением сновидений, что делало детей более спокойными и легко адаптирующимися к перемене обстановки, нежели обычные «нормальные» дети.В романе «Испанские нищие» миллиардер Роджер Кемден подвергает свою дочь Лейшу обработке с целью вызвать у нее эффект бодрствования. Но когда обработанная яйцеклетка имплантируется жене Кемдена, то в матке одновременно оказывается и другая яйцеклетка, оплодотворенная естественным путем. Лейша рождается вместе с сестрой-близняшкой, которая начисто лишена особенностей, присущих Лейше.Пока девочки растут, обнаруживается нечто такое, что полностью меняет мир Лейши и отношение нормальных людей к Бодрствующим. Оказывается, что ткани Бодрствующих регенерируют естественным путем. Лейша и другие такие же дети, число которых достигло многих тысяч, могут жить бесконечно долго. Это обстоятельство вызывает острую реакцию общества. У многих «нормальных» людей возникают чувства зависти, страха, злобы, отвращения, так как они боятся, что новая раса вытеснит их и их потомков в ходе эволюции. По мере того как Бодрствующие растут, богатеют, добиваются успеха и увеличивают свое влияние, возникает поляризация общества, которая усугубляется организацией «Убежища Бодрствующих» - хорошо защищенного анклава в штате Нью-Йорк, где они могут чувствовать себя в безопасности.В романе анализируются последствия раскола общества на имущих и неимущих. Бодрствующие под руководством вдовой Дженнифер Шарифи предпринимают все более хитроумные меры безопасности, обеспечивающие им почти полную изоляцию. Одновременно они используют генную инженерию для укрепления позиций своих потомков. «Убежище», которое теперь находится на околоземной орбите, принимает решение отделиться от Соединенных Штатов. Только Лейша и еще несколько сторонников компромисса, включая ее сестру Алису, пытаются убедить мир, что никаких двух рас не существует, а есть лишь одна - общечеловеческая.В «Нищих и властьимущих» действие происходит несколькими годами позже. В романе три главных действующих лица пытаются определить свое место в том «трехслойном» мире, в который превратились Соединенные Штаты. Билли Вашингтон - нищий и малограмотный, уже приближающийся к концу своей тяжелой жизни - все же обретает семью и любовь. Диана Ковингтон - из «имущих», которую генная инженерия наделила всеми достоинствами и талантами, за исключением вечного бодрствования, полностью лишена иллюзий и цели в жизни.Дрю Арлен - художник огромного таланта, любовник Миранды Шарифи - внучки Дженнифер Шарифи. Миранда мечтает дать нищим своей страны свободу и независимость путем насильственного вмешательства в человеческую физиологию. Она добивается своего, хотя Диана и другие члены Агентства по поддержанию генетического стандарта пытаются ей помешать. Результаты оказываются совершенно неожиданными даже для Миранды. Только один Билли находит ответ на центральный вопрос романа: кто должен контролировать новые радикальные технологии - ученые, правительство или люди, которые являются объектами внедрения этих технологий.Действие романа «Прогулки нищих», завершающего трилогию, происходит на поколение позже. Соединенные Штаты стали еще более «балканизированной» страной. Большая часть населения, объединенная в своего рода племенные группы, ведет кочевой образ жизни. Племена самодостаточны и не нуждаются даже в закупке продовольствия. Все это - результат биологических изменений, осуществленных Бодрствующими, которые к этому времени уже покинули Землю. Генетически улучшенные «имущие» живут в защищенных анклавах, но сама их жизнь все больше лишается смысла и цели. Страна на грани полного распада и потери культурного, политического и экономического единства.Джексон Араноу - врач, в котором не нуждаются пациенты, и его слабоумная сестра Тереза живут исключительно личными интересами и переживаниями. Однако неожиданно они оказываются вовлеченными в борьбу между Дженнифер Шарифи, только что вышедшей из тюрьмы, где она просидела двадцать семь лет за измену родине, и ее внучкой Мирандой. Война идет с применением искусственно выведенных вирусов, поражающих не столько тело, сколько рассудок. Фактически это борьба между двумя концепциями. Дженнифер одержима идеей обеспечения безопасности таких, как она, «имущих», тогда как Миранда стремится обеспечить «прогресс» человечества. Ни Джексон, ни Тереза не обладают беспощадной решимостью обеих Шарифи, но тем не менее именно брат и сестра становятся теми, кто находит выход для страны, которая так изменилась, что даже ее основные принципы теперь уже не годятся для повседневной жизни и их нужно заново выводить из новой реальности.

---

Нэнси Кресс Спящие псы

Новые технологии будут столь же опасны, как и полная бесконтрольность в их применении. Но в отдаленном будущем социальные ограничения все равно отступят перед новыми технологиями.

Фримен Дайсон

- Это, знаешь ли, может иметь потрясающие последствия для нас, - говорит Папочка, когда фургон заворачивает в наши ворота, - невероятно важные.

Я одергиваю свитер, чтобы он потуже облегал меня. Холодный весенний воздух нахально забирается мне в рукав, где была здоровущая дырка. Фургон, покрытый грязью сверху донизу в результате прогулки в горы, плюхается в колдобину на подъездной дороге, а затем с трудом вылезает из нее. У водилы за ветровым стеклом морда такая, будто он клянет все на свете предпоследними словами, хоть мне их и не слышно. Зато прекрасно слышно, как вопит в доме Драгоценная. У нас вышла вся овсянка, да и молоко почти кончилось. Так что ив самом деле нам не помешало бы нечто, имеющее потрясающие последствия.

- Подавай вперед! Еще вперед!.. Стой! - орет Папочка. Но водила на него ноль внимания. Остановился где хотел, и задняя дверь фургона тут же открылась. Я обошла машину, сунулась к двери и заглянула внутрь.

Внутри смотреть было не на что, кроме здоровенной железной клетки, которыми пользуются для перевозки собак.

А в клетке на боку лежит сука. Не больно-то породистая, впрочем, по виду, может, даже и лабрадор, только неясно, где она обзавелась таким облезлым хвостом - разве что у немецкой овчарки. Глаза карие - совсем как у Драгоценной. И еще очень даже беременная.

- Не трогай ее, Кэрол Энн! Немедленно отойди от машины! Кто ее знает, какой у нее нрав! - кричит Донна и отталкивает меня в сторону. Потом лезет в фургон, даром что только что меня от него отпихивала, сует руку в клетку и начинает гладить суку, ласково причитая: - Ах ты, моя лапочка… ах ты, старушка моя… тебе у нас понравится, собаченька моя…

Донна ведь верит всему, что ей всучивает Папочка.

А я иду к кабине водилы фургона, туда, где большими оранжевыми буквами написано «Стенли Экспресс», и прибываю туда как раз вовремя, чтобы увидеть» как из нее вылезает научник из «Арроугена». Это я так решила, что он научник, - разве в водилы такого возьмут? Этакого коротышку мне еще видеть не доводилось - футов пять, да еще тощий-претощий. Одет в деловой костюм с манишкой и булавкой для галстука. Видок его мне не по душе, тем более что он на Папочку пялится, будто тот какой деревенский олух. И все же мне любопытно. Надо полагать, ученые-генетики могли бы своих ребятишек и подлиньше делать. А может, он в своей семье первый научник, так что его родители - самые обыкновенные люди вроде нас? Этим можно объяснить, почему он так хамит Папочке.

- …понять, что тебе никак не удастся связаться с нами и получить техническую помощь. Так что задавай вопросы, если они у тебя есть, сейчас.

- Нет у меня вопросов, - отвечает Папочка, и так оно и есть. У него вообще никогда вопросов не бывает, он вечно приступает к делу и плывет, будто облачко в вышине в солнечный мартовский денек, пока на него не обрушится нежданный шторм. И Донна у нас тоже такая.

- Ты уверен, что нет вопросов? - спрашивает научник, и его голосишко чуть ли не вибрирует от негодования.

- Нет, сэр, - отвечает Папочка.

- У меня они зато есть, - вмешиваюсь я.

Научник из «Арроугена» смотрит на меня так, будто думал, что я вообще не умею еще разговаривать, хоть ростом я и повыше его. Мне семнадцать, только выгляжу я куда моложе.

Тут Папочка говорит:

- Кэрол Энн, кажись, Драгоценная плачет. Не могла бы ты…

- Сейчас очередь Донны, - говорю я, хотя это и чистый смех, так как Донна никогда не нянчит Драгоценную, даром что на два года старше меня и работать должна больше. Дело тут не в том, что она Драгоценную не любит. Просто она детского плача слышать не может. Донна вообще не слышит того, чего слышать не хочет. В этом отношении она - копия Папочки.

И я говорю:

- А что, если помет суки, который у нее будет, окажется вовсе не той генетической обработки, которую вы нам наобещали? Раз уж мы не сможем вас отыскать, чтобы, значит, получить техническую помощь, так и для того, чтобы денежки назад выручить, не найдем тем более. Так?

А он смеется, черт бы его побрал.

- Это верно, юная леди. Но ваш родитель и я все это уже обговорили. И я вас заверяю, что щенята будут иметь то самое генетическое изменение, которое вы заказали.

- Большие? Сильные? И все кобели?

- Точно.

- И не будут спать? Никогда?

- Не больше, чем Лейша Кемден, Дженнифер Шарифи или Тони Индивидо.

Это он называет мне имена трех самых знаменитых Бодрствующих: двух богатейших девиц и одного политического краснобая. Репортеры из Новостей гоняются за ними, прямо проходу не дают. Все они всего на несколько лет старше Донны, но по виду - совсем взрослые. Обе женщины очень красивы и битком набиты деньгами. А парень - Тони Индивидо - называет себя активистом и треплется насчет «дискриминации, порожденной завистью и страхом», а также о «необходимости содействия эволюции человеческой расы». Мне он кажется противным, а там кто его знает, может, он и прав. Мне-то какое дело. По правде говоря, я о Бодрствующих не больно-то голову ломала до тех пор, пока Папочка не выдумал эту идею, которая может иметь для нас величайшие последствия.

И я говорю научнику из «Арроугена»:

- Эта сука, которой вы имплантировали яйцеклетки, она ведь беспородная? А как насчет зародышей?

- Тоже нет.

- А почему? Ведь породистые щенки стоят куда дороже?

- Зато куда легче проследить, откуда они. А твой папаша добивается наивысшей степени секретности. - Научник оскалился. Ему явно не по душе, когда его допрашивают.

- Но если животные, которые не спят, могут приносить такую прибыль, то почему никто не додумался их выводить и продавать?

Он, вероятно, мне бы и вообще не ответил - я для него всего лишь деревенская дуреха, кабы в эту минуту из-за фургона не вышла Донна, ведя суку на одном из наших старых поводков. Донна очень похожа на Мамочку, только, пожалуй, еще прелестней. А я помню каждую черточку Мамочкиного лица. Еще бы не помнить, когда после ее смерти прошло так мало времени. Драгоценной-то еще и двух годиков нет. Донна встряхивает своей рыжей гривой, улыбается и идет к нам. И эта зараза - карманный научник - тут же начинает сиять.

- Нет, юная леди, это, конечно, верно, что не знающие сна животные еще не произвели на рынке фурора. Да и с какой стати? Зачем вам корова или курица, которая не спит, а только ест больше благодаря повышенному обмену веществ, но без сопутствующего увеличения выхода мяса или молока? Конечно, есть исследователи, которые делали попытки в этом направлении, рассчитывая выяснить, даст ли полная ликвидация вызывающих сон медиаторов [1] те же побочные явления, что и у людей. Такими последствиями являются…

Он продолжает свой треп, обращаясь теперь уже исключительно к Донне, которая улыбается ему так, будто он самый завлекательный мужик в мире. А сама ни словечка не понимает. Папочка, естественно, тоже не слушает, а покачивается с носка на каблук, как делает всегда, когда его захватывает новая деловая идея. Он-то уверен, что это последнее предприятие сделает нас богачами. Он уже изобрел рекламный слоган - тайный, разумеется, так как подобные дела, пока их не одобрит Федеральное Агентство, считаются незаконными. «Бенсоновские генетически улучшенные псы. Не спят никогда, так что дрыхните на здоровье». В доме вопит Драгоценная, а два пса в загородке, оставшиеся от последнего вполне легального предприятия (БЕНСОНОВСКИЕ ГЕНЕТИЧЕСКИ УЛУЧШЕННЫЕ ПУШИСТЫЕ ПЕСИКИ ЧЕРТОВСКИ ХОРОШИ), лают как безумные. Это они новую суку почуяли.

И я отправляюсь к Драгоценной. Наш дом рушится: отваливается пластами старая краска, половицы покороблены, вода льет сквозь дырявую крышу, которую Папочка никак не удосужится починить. Но все же внутри тепло. Игрек-энергетические конусы стоят куда дешевле продуктов питания. Драгоценная стоит в своей колыбельке и вопит. Но в ту минуту, когда она замечает меня, вой прекращается, а она весело смеется, хотя я и знаю, что ребенок голоден. Я хватаю Драгоценную на руки, прижимаю к себе, она визжит от восторга и тоже жмется ко мне. Она такая же веселая, как Папочка и Донна, и такая же красивая. В семействе только я одна дурнушка. Я чувствую, как пахнут детством волосы у нее на затылке, и думаю, а осталась ли у нас какая-нибудь еда, чтобы хоть чем-то утолить ее голод. Было ведь что-то, чего Папочка не дал собакам, так как он их очень жалеет. Генетически улучшенные голубые большеглазые колли, которых ни один разумный человек в свою комнату ни за какие деньги не впустит. Они и на собак-то не похожи.

В глубинах буфета я нахожу чуточку риса, который тушу с сушеными яблоками. И когда я кормлю Драгоценную, то в окошко вижу, как фургон «Стенли Экспресс» выезжает из ворот и исчезает в горах.