Петр Воробьев - Набла квадрат

• Название: Набла квадрат
• Автор: Петр Воробьев
• Жанр: Космическая фантастика

«…Когда удаление от звезды сменилось медленным приближением к ней, Фенрир, в узких кругах некогда известный как Халлькель Слоновий Череп, лег в дрейф. Тускло блестела его броня, фосфоресцировали бортовые номера, гербы и сине-красная полоса вдоль острой кромки сплюснутой головной части корпуса. Системы сканирования пространства сканировали пространство, роботы для ремонта швов между бронеплитами ремонтировали швы между бронеплитами, криогенераторы охлаждали сверхпроводящие контуры, в средней части корпуса начала отмерзать и вонять всякая всячина. Оставалось запустить еще несколько агрегатов.»

«…Основание черепа — это задница. Доказывается индукцией по числу позвонков.»

---

Существует там некто с одним огненным глазом. Сие существо летает ночью и ползает по земле, держа одну руку кверху. Оно выдавливает из людей дыхание, оставляя лишь мертвые тела. Это людоед. Тынагыргын запретил, чтобы его имя упоминалось вслух. К северу от оной долины лежит диковинная местность. Всяк, кто проходит по ней, а именно близ развалин некоего города, придет в страх и робость, когда на развалинах увидит различные странные существа в самых диковинных позитурах; они скачут и пляшут с ужасающими ужимками. Эти персоны представляют собой привидения, и кто сего не уразумеет, может прийти в совершенный ужас. Дороги близ сего города вполне сохранны и изобилуют машинами самых неимоверных размеров, к каковым не следует подходить, ибо сидящие в них мертвецы могут, почуяв теплую кровь, ожить и схватить путника, кто слишком близко подошел к ним. Тому, кто осторожен, машины не опасны, потому как жизнь покинула их почти двести лет назад, и глаза мертвецов, в них сидящих, почти сгнили. Добрые люди не живут близ оного города, и только шайки безбожных разбойников отваживаются находить себе приют под кровлями уцелевших строений. Однако следует пройти как можно ближе к городской черте, держась от нее к западу, по старой бетонной дороге. Иначе не избежать пути через место, о коем ничего доподлинно не известно, кроме того, что лучше подалее от оного держаться. В десяти лигах от города по правую руку покажется здание, пред коим вросла в землю летательная машина. Ежели силы на исходе, в оном здании можно переночевать. Для этого надобно обойти его по дну канавы, сошед в нее с дороги у железного моста, и, едва под ногами захрустят кости, выбираться наверх по каменным ступеням, покуда те не кончатся. Затем надобно подняться по железной трубе до окна и в оное влезть. Покажется комната с четырьмя кроватями, на коих лежат мертвецы, и многими диковинными вещами. Брать эти вещи и тревожить мертвецов не следует, понеже и они доброго человека не тревожат, а в соседней комнате стоит железное корыто, где можно отдохнуть и помолиться. Рядом с корытом стоит сидение с дыркой. Некоторые по недомыслию или озорства ради справляют в оную дырку нужду. Сие есть большой грех. Для конногооный ночлег непригоден, ибо негде укрыть коня от крыс. На отдалении тринадцати лиг от оного здания имеется в склоне холма пещера достаточно поместительная, чтобы приютить и всадника, каковую пещеру можно заприметить с дороги по скоплению машин подле нее. Машины сии ветхи до крайности, к тому ж пусты, посему угрозы не представляют. Вход в пещеру закрывается железной дверью с колесом, каковое надобно покрутить, дабы запереться изнутри. Сия пещера имеет в глубину двадцать шагов; в конце ее находится дверь из свинца, к коей не след приближаться. Тако же не след ни шуметь, ни разводить огонь. Уходя, железную дверь надобно плотно затворить. В двух лигах пути от пещеры бетонная дорога пересекает четырехколейный железнодорожный путь. Надобно свернуть налево и далее следовать сему пути, продвигаясь возможно быстро, поколику местность по сторонам пути диковинна и обманчива. Нередко можно видеть там в струях горячего воздуха, как из руин и праха восстают строения и летательные машины и как мертвецы, приняв облик живых людей, в нарядных одеждах ходят меж мертвых дерев, одетых призрачной листвой. Говорят, что дурман сей являет собою наваждение не токмо для зрения, но обманывает и другие чувства. Потому не след, принимая мертвецов за живых людей, глазеть на них, а тем паче завязывать разговоры.

Велико может быть искушение, но помни! Это не люди, а наваждение злых сил, одежды их суть саваны, драгоценности их суть прах, и женщины их суть скелеты с клочьями присохшего мяса на костях. Берегись! Ибо повсюду ныне силы зла полновластные хозяева ночью, и в темных местах, а кое-где и при свете дня. Ныне мертвые владеют миром, а удел живых — каяться и скорбеть, ибо сказано: лишь проведши ночь в страхе, вновь узришь свет дня. Прошед оные семнадцать лиг, достигнешь моста с двумя башнями. В первой из них проведи ночь, но не спи, а будь начеку, ибо приют сей небезопасен, а иного нет. Наутро ж возблагодари небо, раз остался жив, и иди вперед, через мост.

Дороги тебе осталось три лиги с четвертью, и, ежели вышел с рассветом, к полудню уж придешь на призывной пункт.

* * *

— Ну и язык! Как волк воет на заснеженном перевале!

— Им будет казаться, что ты не говоришь, а гавкаешь. Это инкорпорирующий язык — одна мысль выражена одним словом.

— Все равно, я говорил бы короче.

— Верно, у тебя все мысли с медвежий хвост.

— Можно подумать, у них длиннее. Что за передачи ты засек?

— Спроси что полегче. Какие-то трансляции из трех точек и пяток двусторонних переговоров, наверняка шифрованных. Будь здесь специальная контактная передача на нас, я бы скоро ее расщелкал, а так… Знаешь, что они говорят вместо «прием»? Нырак мараквыргыттайкыгыргыт!

— Не верю! Это не «прием», а «как слышно» или что-либо еще более абстрактное. А насчет того, что ты называешь звуковым шифром, мне кажется, что это просто еще один язык.

— У меня мало данных.

— А у меня гениальная интуиция. Попробуй провести анализ не только по частотам звуков, а и по интонации.

— У меня мало данных для анализа, сказано тебе, полено рогатое! Свински пустой эфир.

— Ладно эфир — где имперский флот вторжения?

— Разве что те корабли над радиационными поясами…

— Это не корабли, а горшки с протухшей дристней.

— У тебя редкий дар в отношении испражнений. Впрочем, сказано — свинья грязь найдет. Уже вторая планета…

— Заткнись. Это что?

— Музыка.

— Никогда бы не подумал.

— Ты никогда и не думаешь.

— Погоди — погоди… Аранжировка не та, но мотив какой-то знакомый.

Ту-руруруру, туру-руруру-ру-ру…

— «Последний воин».

— Ага. Вот опять -

Это последний воин
Идет в свой последний бой.

— А не могло обойтись без флота вторжения?

— Ы?

— Например, имперская планетарная база подавляет выступление постанцев.

— Все равно, долбить ядреной бонбой по планете с собственной базой — какой псих захочет?

— Может, как раз псих и захотел. Имело бы смысл сесть и уяснить.

— Будь у этих хамов внизу телевидение или хоть побольше радиопрограмм, стоило бы поболтаться наверху. За сегодня ты берешься хоть что-нибудь раскрутить в языке? Я помогу.

— Сказал ворон гробовщику. Будь даже в этом деле проку от тебя больше, чем прыти в дохлой лошади, по таким отрывочным и однообразным передачам мы вряд ли наберем достаточно языкового материала. Впрочем, я понаблюдал бы с орбиты, не взорвется ли внизу еще что-нибудь.

— Взорвется, не взорвется, много ты разберешь сквозь этакие тучи! На посадку.

— Держись, моя очередь!

Плавным замедлением Фенрир погасил орбитальную скорость и включил силовые щиты. В смотровых окнах планета казалась уже шаром, а огромной чашей. Небо из черного стало фиолетовым, померкли звезды, а внизу зловещими отвалами поднялись облака странной конусообразной формы. Они были ощутимо радиоактивными и до омерзения непрозрачными. Горм запоздало спохватился, что действительно может случиться еще один ядерный взрыв, потом прикинул энергопоглощающую способность силовых щитов и выбросил задачу с буфера ввода — сработай бомба в непосредственной близости от Фенрира, она вообще пошипела бы и погасла — щиты утянули бы все нейтроны.

Под облаками было тепло, темно и жутко.

— Радар, — сказал Фенрир.

— Что толку.

— Они нас не видят, зато слышат. Я снизился до четырех гроссов локтей.

— Треть поприща — смотри стекла в окнах не повышибай.

— Выше просто ничего не разберешь на поверхности. Этот взрыв поднял столько пыли…

— Может, и не этот. Судя по уровню радиации, у них это сезонный праздник, если не чаще.

— Пролетаем над аэродромом. Нам готовят встречу. Смотри!

Поднимая пылевые шлейфы, по полосе бежали два короткокрылых аппарата.

Выпустив огненный хвост, первый круто взмыл в небо, за ним второй.

— Ракетные ускорители, — неизвестно кому пояснил Горм.

Аппараты набрали высоту и пошли вдогонку за Фенриром, который двигался по пологой дуге, готовясь сделать разворот на аэродром. Горм разглядывал на спроецированной на окно увеличенной картинке острые носы, треугольные крылья и похожие на акульи плавники плоскости управления местных аппаратов.

— Ужели предо мной весь флот империи? — усомнился Горм.

— Пусть поглядят на нас и ужаснутся, — сказал Фенрир. Изменив форму силового щита, он замедлился и дал встречающим подойти поближе. — Чего молчите, эй! Нырак мараквыргыттайкыгыргыт! Нырак мараквыргыттайкыгыргыт!

Нырак мараквыргыттайкыгыргыт!