Клиффорд Ирвинг - Следствие защиты

• Название: Следствие защиты
• Автор: Клиффорд Ирвинг
• Издательство: Мир
• Жанр: Триллер
• Год: 1996
• ISBN: 0-440-21017-8, 5-03-003164-2

Остросюжетный роман скандально известного американского писателя, в котором захватывающе решается проблема исполнения в суде адвокатского долга по отношению к подзащитному с проблемой справедливого возмездия.

---

Уоррен сказал:

– Слушай, все прошло отлично. А завтра будет даже лучше.

Гектор с пугающей вежливостью кивнул, но его лицо выражало почти женственную тихую скорбь. Он знает, понял Уоррен, что я бьюсь о стальную стену.

– Придет и твоя очередь, – сказал Уоррен немного безнадежным тоном.

Гектор покачал головой:

– Они не поверят мне. Я умру.

Голос его прозвучал подобно падающему топору.

– Нет. Слушай! Ты должен верить в меня.

Но Гектор повернулся и кивнул уже бейлифу, который увел его.

17

Джонни Фей Баудро появилась в зале в начале десятого на второй день суда, сразу после того, как из комнаты присяжных гуськом прошествовали члены суда по делу “Куинтана” и заняли свои места на черных вертящихся креслах, установленных в судейской ложе. Появление Джонни Фей сразу же было замечено Уорреном.

В этом не было ничего удивительного. Джонни Фей являла собой рекламу ярко-красного и белого, подобно тем двум третям американского флага, который, как совсем недавно решил Верховный суд, может быть сожжен без всякого оскорбления законов страны. Она была в вишнево-красном двубортном льняном костюме и белой кофточке. На обеих руках ее красовались серебряные мексиканские браслеты, на плече висела красная кожаная сумочка; красные туфли на высоком каблуке хорошо подходили под цвет костюма, а голову ее венчала белая широкополая шляпа из соломки. Глаза Джонни Фей подвела серебристыми тенями и щедро накрасила губы помадой. Уоррен вспомнил старую поговорку, которую он слышал не то в какой-то песне, не то от одного из приятелей своего отца: “Дьявол – это женщина в коротком красном платье”.

Народу в зале было немного. Те же, что и вчера, друзья и родственники Дан Хо Трунга, да еще кучка престарелых пенсионерок-фанатичек, которых всегда можно увидеть на слушаниях дел о предумышленном убийстве.

Джонни Фей заняла место в заднем ряду и через весь зал улыбнулась Уоррену. Он холодно кивнул, и как раз в тот момент в зал вошла судья Паркер, бейлиф призвал присутствующих к порядку, обвинитель пригласила Мей Си Трунг в качестве первой свидетельницы в этот день.

Молодая вдова Дан Хо Трунга была во всем черном. Она оказалась свидетельницей, владеющей собой и говорившей медленно и просто; горе ее не выставлялось напоказ, но было очевидно. Уоррен был тронут. Когда убиваешь человека, то наносишь удар не столько по нему самому, сколько по тем, кто любит его. Уоррен подумал, приходит ли это в голову Джонни Фей. Да уж, как говорится: бывает, что и свиньи летают.

Уоррен почувствовал сильное и почти отчаянное желание схватить Гектора Куинтану за руку, развернуть его в кресле и сказать: “Вон та женщина в красном и есть убийца человека, в смерти которого тебя обвиняют. Иди к ней, Гектор. Спроси, как она может жить после всего случившегося”.

Но вместо этого Уоррен сделал несколько записей в своем адвокатском блокноте. Миссис Трунг была приглашена в суд с двумя целями: вызвать к себе сострадание и помочь доказать, что ее покойный муж в утро своего смертного дня имел при себе бумажник.

Благодаря настойчивому опросу, проведенному Нэнси Гудпастер, присяжные узнали очень многое о жизни семьи Трунгов до того дня, когда Дан Хо умер. Все это, разумеется, не имело отношения к делу, однако Уоррен не возражал. Когда со свидетельскими показаниями выступает человек, потерявший близкого, адвокату защиты приходится передавать это culo, как любил говаривать Уоррен. В большинстве случаев ты и твой клиент получаете по заслугам. Но не на этот раз. Однако Уоррен ничего не мог сделать.

Гудпастер произнесла милосердное: “У меня больше нет вопросов к свидетельнице”, – лишь за несколько минут до полудня. Присяжные были уведены бейлифом, который должен был сопроводить их в ближайший ресторан и накормить за счет штата. Гектора Куинтану помощник шерифа отвел в судебную камеру, расположенную в подвале здания, где подсудимого накормили едой, принесенной в судках по подземному туннелю из Харрисской окружной тюрьмы.

Уоррен, не спеша, прошел в конец зала, где Джонни Фей в своем вишнево-красном костюме и белой шляпе дожидалась его. Она только что закончила подкрашивать губы.

– Это было скучно, – сказала она.

– Думаю, да. Что вы здесь делаете?

– Вы мой адвокат, и я пришла посмотреть на вас в деле. Когда вы будете показывать, на что способны?

– После ленча. Боюсь, что разочарую вас.

– Поживем – увидим. Ну, пошли?

– Куда?

– На ленч.

– Нет, спасибо.

– Это, в конце концов, глупо, – сказала Джонни Фей. – Когда женщина и ваша клиентка приглашает на ленч, то надо идти. Я понимаю, что вы от меня вовсе не без ума, но нам предстоит встречаться еще не однажды. Ничего бы с вами не случилось, если бы вы проявили обычную вежливость. Кроме того, мне хочется узнать, как ваши дела с супругой. И я хочу поговорить насчет другого дела. Моего дела.

– Сейчас я занят этим процессом. Когда мне понадобится поговорить о вашем, я позвоню вам, и мы встретимся в моем офисе.

– Вы злой человек, – сказала она, дотрагиваясь до руки Уоррена.

Губы Джонни Фей немного надулись, и она сделала обиженное лицо. Уоррен понял, что она заигрывает с ним. Трудно было в это поверить. Желчь в нем закипела: он готов был ударить Джонни Фей.

– Вы сумасшедшая, – сказал Уоррен.

Прежде чем он повернулся и ушел, он заметил быстрый и властный взгляд, тот взгляд, который, должно быть, не раз видел Клайд Отт, взгляд, который она издалека бросала на Шерон Отт, а впоследствии – с более близкого расстояния – на своего полезного дружка, Динка.

Да, она могла запросто убить меня. Она вполне способна на это, осознал Уоррен. Как и они, я знаю слишком много.

Затем необычное выражение исчезло, и глаз Джонни Фей стал холоден, словно камень. Ее голубовато-серый глаз.

* * *

Джонни Фей вернулась на свое место в заднем ряду зала, оставшись посмотреть, как Уоррен будет допрашивать вдову Трунг.

Уоррен чувствовал давление времени, будто участвовал в шахматном матче и растратил на дебютные ходы большую часть отведенных ему минут. После voir dire они вместе с Нэнси Гудпастер обсудили программу процесса.

– Я закончу ко вторнику, – пообещала Гудпастер, – так что ты со своими свидетелями получишь перерыв до четверга. Судья усадит присяжных в ту же минуту, как ты завершишь свою часть, и они сразу же приступят к обсуждению. Вечером в четверг она продержит их столько, сколько будет необходимо, пока они не вынесут вердикт. В пятницу суд решит вопрос о приговоре: жизнь или смерть. Вечером того же дня судья Паркер должна вылететь на Гавайи.

Уоррен с неприязнью покачал головой.

– Ты, конечно, убеждена, что они вынесут обвинительный приговор?

– Да.

Держа все это – и даже больше – в уме, Уоррен поднялся и повернулся лицом к Мей Си Трунг.

Кража бумажника Дан Хо была тем, что превращало обычное убийство в предумышленное. В основе свидетельских показаний вдовы лежало утверждение, что утром в день своей смерти ее муж захватил бумажник с собой. Она не видела, как он брал его и клал в задний карман брюк. “Но он всегда это делал”, – сказала она во время прямого опроса, проведенного Гудпастер.

Косвенная улика, логический скачок, направленный к следующему: если бумажника нет дома, следовательно, в момент убийства Дан Хо Трунг имел его при себе. Но ведь вполне возможно, что в течение того дня бумажник мог быть украден у него вором-карманником, либо он сам мог обронить его на улице. Кто в состоянии доказать обратное? И, может быть, миссис Трунг ошибалась. Бумажник все еще лежал в ее доме под стопкой рубашек или в каком-нибудь потайном месте, о котором она не знала. Она не стала бы присягать, что такого тайника у них нет. Уоррен мог заставить вдову несколько раз повторить: “Я не знаю” или “Да, это возможно”. На перекрестном допросе разрешалось направлять свидетеля и перехватывать инициативу.

Но Уоррен чувствовал, что в тот день Дан Хо Трунг действительно взял бумажник с собой. Миссис Трунг не ошибалась.

– У защиты нет вопросов к свидетельнице, – сказал Уоррен.

– Вы можете идти, – сказала судья Паркер вдове. Она коротко улыбнулась в сторону Уоррена: “Хитрая защита, адвокат. А я все равно осуществлю свой план”.

Нэнси Гудпастер энергично поднялась с места.

– Обвинение вызывает своего последнего свидетеля – миссис Шиву Сингх.

Очки не скрывали взволнованности индийской женщины.

Все это не причинит ей особого вреда, подумал Уоррен. Присяжные обычно испытывали особую симпатию к нервным свидетелям, таким же приличным, как и они сами, людям, которые не по своей воле оказались вовлеченными в ситуацию, связанную с преступлением.

Гудпастер дала женщине время для установления контакта с присяжными, расспросив о ее жизни, ее семье и работе. Шива Сингх родилась в Джайпуре, ей был сорок один год, и она имела двоих детей. Вместе с мужем она эмигрировала в Соединенные Штаты двенадцать лет тому назад. Три года они провели в Берлингтоне, штат Вермонт, – “там было очень-очень холодно, честное слово”, – затем переехали в Техас. Они были владельцами химчистки на Уэс-лайн. Муж ее работал во внутреннем помещении дома. Он также занимался и портняжным ремеслом. “Очень хорошая работа, – сказала она, – и довольно хорошо оплачивается”.